Все, что Владу удалось вытащить из Бригадира, ему и самому уже не раз приходило в голову; он понимал: игра, в которой фигурировала загадочная «база», приносившая миллионные доходы, где на кон запросто ставился крупнейший комбинат и даже целый город, такими, как он да Бригадир, не делалась. Таких использовали, чтобы позже подставить, списать на их разборки трупы им подобных и материальные убытки. Даже в смерти Кожухова не было ничего сверхъестественного, и семь загубленных рэкетирских душ должны были отвести подозрение от какой-то политической аферы.

Но очень уж не хотелось признаваться самому себе в том, что оказался в одном стане с убийцами друга, и Влад подсознательно выискивал факты, способные опровергнуть его подозрения. Было два пути: продолжать работать на Панича, платившего столько, сколько едва ли заплатит кто-нибудь другой, или дождаться очередной «сходки» да перестрелять всех без разбора, кто прямо или косвенно причастен к Саниной смерти. Оба пути сулили гибель ему самому.

Среднего пути, которым он хотел пройти по жизни, не было.

…В половине восьмого утра шум дождя заглушил телефонный звонок.

— Владислав Михайлович? — произнес мягкий, чуть насмешливый голос.

— Слушаю.

— Фирма передумала…

Сон, начавший было одолевать его, смело как рукой.

— Мы можем встретиться?

Влад рывком сел на постели. Что-то подсказывало не торопить события и не соглашаться на встречу сразу.

— Ваша фирма меня не интересует, господин Камай, — с достоинством ответил он. — Но я готов разговаривать с вами как с частным лицом.

В трубке молчали.

«Советуется, — догадался Влад. — Ему хорошо, у него там небось целая кодла советчиков. А мне с кем посоветоваться?»

И все же шаг, сделанный Камаем, возрождал едва не угасшую надежду.

— То есть?

— То есть вы придете один. Вашу безопасность я гарантирую.

Снова наступила тишина.

— Хорошо, — почему-то весело ответил Камай. — Когда и где?

— На полпути, в лесном кафе «Ночные птицы». В одиннадцать.

Он положил трубку и стал собираться: опустил в карман брюк старый «вальтер», в наплечную кобуру под куртку сунул «кобру». Тяжелую ампулу из толстого стекла брать не хотелось, как не хочется игроку до времени выкладывать козырный туз, но по всему выходило, что это — тот самый случай, когда возможно переломить ход игры и заставить партнера забрать битые карты. Уложив образец осмия в коробку, он спрятал его в тайничок, оборудованный в салоне машины для оружия на случай ментовских облав — найти не мудрено, но не сразу.

…Кафе «Ночные птицы», которое содержали екатеринбургские кавказцы, давало такую незначительную прибыль, что авторитеты из местных группировок не считали нужным облагать его данью. Находилось оно в полутора часах быстрой езды. Влад выехал чуть раньше, заправился на окраинной АЗС и промчал по утренней, не слишком перегруженной дороге.

Нетрудно было сообразить, что российско-американскую фирму, занимавшуюся редкоземом, охраняют профи, а значит, необходимость в рекогносцировке отпадала: эти если захотят — оснастят прослушивающими устройствами все столики и пристреляют мангалы.

Солнце заиграло в черных очках Влада и снова скрылось за набрякшими водой тучами; мотор дышал озоном и работал отменно, хотелось разогнаться до взлетной скорости и хоть ненамного оторваться от земли. Готовность к любому исходу придавала легкость и позволяла ни о чем не думать.

Кафе являло собой обыкновенный шиферный навес, буфетную стойку и двенадцать столов с электромангалами — шашлыки подавались сырыми, каждый из посетителей мог жарить их до излюбленной кондиции. Съезд с двухполосного проселка вел к заасфальтированной стоянке на берегу живописного пруда. Влад бывал здесь не раз, был знаком с благодушным хозяином Вахтангом, хотя практической пользы из этого знакомства не извлекал — платил сполна и в долг не брал.

Оставив машину на стоянке, он заказал пару шашлыков и бутылку сухого красного вина, сел за столик возле кряжистой ели в смоляных потеках и закурил, разглядывая посетителей. Их было четверо: водитель автопоезда с харьковским номером, владелец черного «Вольво», на каких ездят мелкие лавочники, одетый в растянутый на толстом пузе тренировочный костюм, да немолодая уже пара в одинаковых брезентовых штормовках, не иначе, дописывавшая курортный роман в близлежащем желудочном санатории «Сосновый Бор». Вкусно пахло мясом, дымом, стояла блаженная тишина. Буфетчик Гиви осваивал новенькую кассу, двое в белых куртках разделывали свиную тушу в стороне.

Камай приехал точно в назначенный час. Отогнав «Форд» на стоянку, подошел к столику в тот момент, когда Вахтанг собственноручно заряжал в мангал два увесистых шампура.

— Доброе утро, — протянул Владу руку.

— Играем в пунктуальность? — глянув на часы, неловко пошутил Влад.

— Я не игрок, Владислав Михайлович, — не принял шутки Камай. — Всякая игра предполагает поправку на удачу, на русское «авось». Печально известное, потому что, как правило, приводит к проигрышу. Я сын англичанина и татарки, во мне русского ничего нет, поэтому расчетлив и рационален во всем — от цены до времени.

Он опустился на резную деревянную лавку и, надев очки, стал рассматривать этикетку на бутылке. В бизнесмены Влад не годился, рациональной жилки в себе не чувствовал и по той уверенности, с которой держался Камай, догадался, что возможная сделка просчитана им основательно.

— Значит, свинину вы не едите? — разочарованно спросил Влад, учуяв запах, исходивший от шашлыков в мангале.

Камай рассмеялся:

— Нет, ем, Владислав Михайлович. Но дела предпочитаю решать до трапезы. У вас действительно есть образец осмия?

Влад повернул шашлыки, усмехнулся.

— Действительно, — ответил серьезно. — Теперь вы спросите откуда, да?

— Меня интересует перспектива стабильных промышленных разработок, а не контрабандный товар в экспериментальных количествах. Поэтому знать происхождение хотелось бы. В противном случае наша встреча не имеет смысла: хотя по вашему условию я здесь как частное лицо, платить мне придется не из собственного кармана.