Вот уж правда, «честно говоря». Он не мог говорить честно без упоминания того, что не хотел с ней обсуждать. «Мы-то с вами знаем, что у меня может не быть такой возможности, если человек узнает о моих семейных обстоятельствах». Но этого он не мог сказать да и не собирался. Искренность с мисс Уэстбрук тоже имела свои границы.

— Думаю, что выражусь вполне определенно, если замечу, что это позор нации отворачиваться от этих заслуженных людей, — продолжал барон, имея в виду солдат, и Ник на миг поймал взгляд виконта.

Слова Баркли не могли не напомнить им об Уилле. Если для него настал момент рассказать барону о брате, то придется рассказать ему и о том, что он сам… получается, что отвернулся от него. И эта формулировка являлась весьма точной. Не будет ли это полным абсурдом — развеять хорошее мнение о себе и потерять возможность покровительства не из-за семейного скандала, а из-за попытки дистанцироваться от него.

Ник вновь вернулся к своему супу. Очень скоро ему предстоит решить, что именно сказать барону и когда, но точно не сегодня. Сегодня он будет наслаждаться ужином и готовиться к часам, что ждали его впереди, когда придется слоняться по бальному залу, тайком наблюдая за мисс Уэстбрук и леди Харрингдон, чтобы определить, годится ли последняя в наставницы. Несомненно, что теперь, когда мисс Уэстбрук видели за столом виконта, а не как послушную тень графини, последуют и другие приглашения танцевать. Если леди Харрингдон позволит ей это, то Нику придется быть особо бдительным, чтобы уберечь ее от поползновений господ с дурными намерениями, как он и обещал ее отцу.

К счастью, первый после ужина танец мисс Уэстбрук был с лордом Баркли. После чего приглашения, к нескрываемому удовлетворению графини, последовали одно за другим. Очевидно, ее тетка получала удовольствие, что ее подопечная пользовалась таким успехом. Но это не значило, что голову леди Харрингдон можно вскружить подобным образом.

Веселье растянулось на всю ночь и, казалось, ни когда не кончится. Перемещаясь с места на место, Ник неусыпно наблюдал за графиней и ее подопечной. Он уже несколько раз поглядывал на свои карманные часы. Отвечай он за себя одного, то уже давно оказался бы дома в постели.

Время от времени он, безусловно, позволял себе отвлекаться на другие участки помещения и даже на мир за его пределами. Раз или два Ник ненадолго выходил из душного бального зала, чтобы проветриться, в малолюдную комнату, где играли в карты, или на террасу, чтобы дать легким глоток свежего воздуха. Но большую часть времени он честно нес караул.

Однако он обещал Уэстбрукам не большую часть. По этой причине Ник испытал двойную тревогу, когда в два часа ночи в очередной раз сверившись с брегетом, он прогнал мысли о деталях дела, полученного накануне, и, посмотрев по сторонам, обнаружил, что мисс Уэстбрук в комнате больше нет.

Ее не было среди танцующих. Он бы увидел ее сразу, если бы она танцевала, потому что весь вечер следил за ее розовыми лентами и легким порханием на танцевальном полу; он бы без труда отыскал ее, даже если бы погасли все свечи, кроме одной. Он провел столько бездарных часов, воспроизводя в памяти детали ее внешности. Но куда, черт возьми, она подевалась? Почему он не видел, как она уходила?

Ник оттолкнулся от стены, у которой стоял, и расслабил галстук. Ее не оказалось рядом с тетушкой, куда он посмотрел в первую очередь, прежде чем приступить к поиску девушки среди танцующих. Не было ее и рядом с мисс Смит — эта леди танцевала с кавалером в красном мундире, — и она не прогуливалась по залу. Хотя делала все это, пока Ник следил за ней, и еще ходила насладиться пуншем, но и тогда ему не составляло никакого труда ее обнаружить.

Комната для игры в карты? Но тогда бы она прошла мимо него, и он непременно бы ее заметил.

Если же она вышла на воздух, хотя…

Ник направился в ту часть зала, где были распахнуты французские окна. С кем из мужчин танцевала мисс Уэстбрук в последний раз? С каким-то тощим малым. В коричневом сюртуке. Он не был похож на человека, который попытается соблазнить девушку выйти с ним на воздух, да и мисс Уэстбрук не относилась к числу тех, кто поддастся на соблазн. Но так ли это? Она могла ощутить приступ дурноты из-за духоты и пожелать выйти на несколько минут наружу. А если находилась рядом с раскрытыми дверьми, то ей было проще выйти на террасу, чем идти через весь зал, чтобы просить друзей сопроводить ее.

Друзья… Создавшаяся ситуация не способствовала улучшению его мнения о графине. Даже если исчезновение племянницы носило безобидный характер, как Ник надеялся, ей не стоило бы сейчас смеяться, увлеченно слушая, что говорят дамы в ее окружении, не подозревая, что ее подопечная куда-то исчезла. Как после этого сможет Ник гарантировать Уэстбрукам, что их дочь будет под должным присмотром и на будущих приемах?

Ник замедлил шаги, чтобы не привлекать к себе внимания излишней торопливостью, и смешался с толпой, направившись к раскрытым дверям, ведущим наружу.

— Признаюсь, меня удивляет, что кто-то по прошествии лет сможет посмотреть на это и разглядеть бычью форму. Я все еще не вижу рогов.

Это была интонация, к какой прибегают умные леди в подобных случаях: зачарованная, немного растерянная, взывающая к просвещенному джентльмену о помощи. Этот вечер давал отличный шанс ее испытать.

— Имейте в виду, что все эти карты составлялись в период великих суеверий. — Лорд Джон Прайор казался добросердечным человеком, хотя и не столь высокой перспективой, как Кейт хотелось бы. Сын герцога, которого от титула отделяли четверо старших братьев и куча племянников. — Люди, когда смотрели в небо, хотели видеть узнаваемые формы, поэтому искали и находили Тельца, Стрельца и Близнецов.

— А Близнецов я вообще не вижу.

— Вон они. — Лорд приблизился к ней на шаг, и Кейт тотчас ощутила нервный ток, пробежавший по его телу. Вероятно, ему с его долговязостью и неподобающим увлечением звездами не так часто доводилось стоять так близко от леди. — Вон и вон. — Он поднял руку, чтобы показать, и, нечаянно задев ее локоть, отступил назад, очевидно, потрясенный контактом. — А вон там рога Тельца.

— Ах, теперь я вижу.

Кейт ничего не видела, но все это было своего рода репетицией к завоеванию какого-нибудь действительно достойного претендента. Кроме того, лорд Джон был очень милым в этом своем застенчивом изучении звездного неба. Он предложил ей сюртук, когда Кейт от холода сложила на груди руки, и не пытался к ней прикоснуться, когда накидывал сюртук ей на плечи. Его стоило бы вознаградить, чтобы по окончании вечера отправился домой с ощущением, что произвел хорошее впечатление на прелестную девушку. Собственный успех Кейт способствовал душевной щедрости.

— Я рад констатировать, что современная астрономия отходит от картин и образов. — Воодушевленный ее поощрением, он продолжил свою лекцию: — Теперь мы живем в эпоху разума и не накладываем ложные представления на то, что видим. Определяя местоположение различных созвездий, мы отмечаем, когда и в каких частях неба они видны, но нам это не нужно, чтобы…

— Мисс Уэстбрук.

Кейт чуть не подпрыгнула, потому что не слышала шагов. Она обернулась — лорд Джон тоже, при этом неловко отступив на шаг, — и обнаружила мистера Блэкшира и то, что на террасе никого не было, кроме них и еще одной пары на дальнем конце. Когда они с лордом Джоном вышли сюда, на террасе было довольно много людей, но Кейт не заметила, как все они вернулись в помещение.

Мистер Блэкшир остановил многозначительный взгляд на сюртуке на ее плечах, затем на лорде Джоне без сюртука.

— Леди Харрингдон просит вас вернуться. Я пришел, чтобы проводить вас к ней.

Он обращался к ней одной. Лорд Джон удостоился лишь короткого кивка, означавшего: «В вас больше не нуждаются».

Кейт охватило чувство унижения, вслед за которым пришло негодование. Не вызывало сомнений, что он себе вообразил и, следовательно, что подумал о ней или о том, что она способна пасть жертвой собственной наивности.