— Должен заметить, — Керли был рад одобрить мнение леди, с которой только что познакомился, — что трюк с обручальным кольцом был особенно недостойным, правда?

В разговор вступил Уэстбрук-младший, подтвердив, что мистер Катлер и мисс Уотсон выглядели и впрямь комично, хотя заслуживали справедливости. Мисс Виола обвинила его в непонимании. Керли своими замечаниями лишь раздул пламя спора, и Ник вдруг почувствовал себя лишним. Поймав взгляд мисс Уэстбрук в шумном споре брата, сестры и коллеги, Ник пожал плечом и улыбнулся дружеской, как он рассчитывал, но не слишком фамильярной улыбкой.

Она тоже улыбнулась в ответ и страдальчески покачала головой. Эта улыбка согрела его, как хороший глоток бренди. Под неосторожными словами и его сомнениями насчет того, что ей известно о его обстоятельствах, у них имелся надежный фундамент для дружбы, выдержавший уже ряд лет. Возникшие у него мысли о ее намеренном красовании на ступеньках и раздутом самомнении о своем истинном месте в обществе показались теперь Нику недостойными.

Еще более неловко почувствовал он себя, когда она обогнула мисс Виолу, чтобы встать рядом с ним.

— Мы с большим удовольствием наблюдали за вами в суде и считаем, что вы справились со своей ролью безупречно. — Ее щеки все еще пламенели. — Виола порой забывается, но она не хотела вас обидеть.

— А я и не обижаюсь. Я тоже порой забываюсь. — Его голос прозвучал непринужденно и сопровождался улыбкой. Но в конце он сделал достаточно длинную паузу, чтобы она поняла смысл сказанного. «Может, нам обоим просто стоит забыть о том, что наговорили вчера друг другу, и вести себя как прежде?» — Я польщен, что вы трое пришли посмотреть на меня, и ценю вашу похвалу. Если вы видели, как ведет судебные дела ваш отец, то должны понимать, к каким достижениям я должен стремиться.

— Я уверена, что мой отец будет рад услышать о суде и о примененной вами тактике. — Кейт слегка наклонила голову, как будто ее посетила новая идея. — Если вы свободны в субботу, может, придете пообедать и сами обо всем расскажете?

Ник поклонился. Нельзя было показать, что он знает, что эта идея не является спонтанной. Уверенность, что мисс Уэстбрук пришла в Олд-Бейли, чтобы предложить мир под видом обычного приглашения, пробуждала сочувствие и желание пощадить ее гордость.

— Был бы весьма рад, — начал он, но ее внимание вдруг ускользнуло от него, и взгляд сосредоточился на чем-то слева за его спиной. Глаза на мгновение расширились в выражении отвращения, но в следующий миг она снова стала воплощением вежливости.

Ник, не оборачиваясь, уже догадался, что он сейчас увидит. Вернее, кого. Такое не впервые случалось с клиентами Стаббса.

В нескольких футах от него топталась в нерешительности обретшая свободу мисс Мэри Уотсон. Осознав, что он заметил ее, она показала свои зубы и сделала движение в его сторону, как будто хотела приблизиться.

Только этого не хватало. С торопливым поклоном он обогнул мисс Уэстбрук и занял положение, препятствующее продвижению мисс Уотсон. Ник был рад защищать интересы таких людей в поиске справедливости. Они в неменьшей степени нуждались в помощи адвоката, чем высокородные. Но он не мог ни при каких обстоятельствах допустить встречу Уэстбруков, любезно пришедших в суд как наблюдатели, с женщиной, развлекающей мужчин за деньги.

— Мисс Уотсон. — Ник предусмотрительно спрятал руки за спину, чтобы у нее не появилось соблазна схватить их, как это сделал предыдущий клиент Стаббса. — Поздравляю вас с освобождением.

— Это благодаря вам, сэр.

Она мяла перед собой ладони, как будто и вправду намеревалась схватить одну из его рук и теперь была вынуждена довольствоваться своими собственными.

— В большей степени вы обязаны мистеру Стаббсу. Он отлично подготовил дело.

То самое дело, какое он теперь крутил в ладонях за спиной, чтобы занять их чем-то.

— И нашел отличного человека выступить в мою защиту. Многие смотрят сверху вниз на несчастную девушку, вынужденную зарабатывать себе на жизнь тем, чем может.

Мисс Уотсон устремила свой взгляд мимо него, несомненно, на Керли, который постарался своими вопросами выставить ее как женщину, лишенную какой бы то ни было морали.

Ник сжал губы. Он не мог не согласиться с ее упреками в адрес Керли, который проводил очевидную для адвоката стратегию защиты интересов истца. Ей, безусловно, было неприятно это слышать, но Стаббс должен был подготовить ее к этому.

Беседа за его спиной заглохла. Отлично. Керли и Уэстбруки, должно быть, наблюдали за его разговором.

— Он сказал, что вы обойдетесь со мной по справедливости, мистер Стаббс вас очень ценит.

Она снова заломила руки и придвинулась к нему на полшага с дрожью в голосе и — Боже, неужели она плакала? — неконтролируемыми эмоциями в глазах.

— Я стараюсь поступать так с каждым клиентом, которых поставляет мне он или кто другой. — Соответствующие полшага назад приблизят его к Уэстбрукам, которые и так стояли ближе, чем ему хотелось бы. Вместо этого Ник придал своему голосу больше отчужденности: — Благодарю за комплимент. Удачи вам.

Но женщина не поняла, что разговор окончен.

— Он сказал, что вы защитите меня по справедливости и не сочтете за падшую женщину. — Да, но они вроде уже обсудили этот вопрос, разве нет? Она подошла еще ближе и, бросив взгляд на людей за его спиной, понизила голос до шепота: — По причине ваших собственных связей.

Ник ощутил в руке прострел и сжал кулак, сминая в ладони дело. Его голова запылала, как будто сунул ее в горнило бушующей топки. В глазах защипало, и стало больно дышать. Щеки вспыхнули огнем гнева и стыда. Ник яростно замигал, но ничего не видел, кроме ослепляющего света.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы, — с трудом прохрипело его пересохшее горло. Где, спрашивается, Стаббс, и почему он не держит своих клиентов на поводке? — У меня нет никаких таких связей.

Ослепляющий свет немного рассеялся, чтобы он мог увидеть лицо женщины с недоброжелательно сморщенным лбом.

— Мистер Стаббс сказал, что у вас есть брат, который женился на…

Но последние слова или слово услышал лишь он один, ибо все вокруг заглушил звенящий голос неожиданно заговорившей мисс Уэстбрук.

— Мы и впрямь должны идти, мистер Блэкшир. Надеюсь, что увидим вас в субботу на обеде. Мистер Керли, не окажете ли любезность проводить нас?

«Повернись. Поклонись. Прими приглашение. Поблагодари их за приход и пожелай хорошего дня». Но он не мог. Да и в этом не было необходимости, поскольку мисс Уэстбрук, еще не закончив говорить, уже повела остальных к выходу. Она, должно быть, ощутила его стыд и пришла к нему на помощь.

Но Ник чувствовал себя не спасенным, а лишь еще более униженным. Вероятно, она догадывалась, что собиралась сказать мисс Уотсон, и не хотела, чтобы это услышали остальные. Значит, все знала, но из вежливости делала вид, что не знает.

Как давно ей это известно? И сможет ли он снова с ней разговаривать, не думая, что она его жалеет или презирает?

— Мисс Уотсон. — Ник теперь отчетливо видел женщину. Туман шока и ярости развеялся. Ее беспокойные руки продолжали двигаться как заведенные. — Боюсь, мистер Стаббс неверно обозначил мою мотивацию. Я отстаиваю или защищаю позицию своего клиента в силу своих возможностей, потому что это моя работа. Человеку, который старается только для тех, с кем чувствует родство, не место в суде.

Что она собиралась ответить на это, Ник не услышал, поскольку, наконец, подоспел автор этой неловкой ситуации, торопливо семенивший по постепенно пустеющему коридору, подобно овчарке, нашедшей заблудшую овцу.

— Моя дорогая мисс Уотсон. — Стаббс бросил Нику нервную улыбку. — Наверняка я говорил вам, что мистер Блэкшир очень занятой человек, как и все барристеры. По этой причине клиенты должны вести все разговоры со стряпчими, полагаясь, что все, что нужно, будет передано по назначению.

Всем своим видом он говорил, что извиняется, но этого было недостаточно.