Она смотрелась такой же дружелюбной, как блохастая дворняжка, загнанная в угол. Ник позволил себе взглянуть на галерею, где обычно сидел Стаббс. Солиситор, несомненно, ждал этого взгляда. Он пожал плечами и покачал головой. Его большие глаза за стеклами очков смотрели умоляюще. Он воздел руки и снова их опустил.

По крайней мере обвинитель был не лучше обвиняемой, чтобы произвести благоприятное впечатление на присяжных. Мистер Катлер, очевидно, из желания придать себе подобие утонченности, едва занял место свидетеля, как тотчас достал серебряную зубочистку и пустил ее в дело, время от времени прерываясь, чтобы с вычурным взмахом руки объяснить, что ему известно.

— Она взяла мое кольцо стоимостью три шиллинга. — Катлер поднял обнаженную левую ладонь для придания своим словам более выразительной достоверности. — Кроме того, она забрала у меня все деньги. Три фунта банкнотами и восемь шиллингов монетами.

— Все деньги, что у вас были?

Джордж Керли, выступавший сегодня на стороне обвинения, относился к числу тех барристеров, которые считали, что каждое слово свидетельских показаний можно усилить интонацией своего собственного голоса. В данном случае, возможно, он был прав.

— И кольцо стоимостью три шиллинга. — Истец положил руку без кольца на перила стойки, чтобы присяжные могли хорошо ее видеть как напоминание о столь существенной детали. — Я проснулся и обнаружил, что ничего этого нет. И когда сказал ей, что знаю, что она меня обокрала, она вернула мне всего два шиллинга и шесть пенсов.

— Два шиллинга и шесть пенсов, которые у вас забрали без вашего ведома и согласия.

Керли отошел от свидетельской кафедры и снова резко повернулся к мистеру Катлеру лицом. Драматическое кружение его мантии совпало со словами «ведома и согласия». В запасе барристера имеется сотня подобных ухищрений и способов косвенного воздействия на присяжных без прямого к ним обращения. Но можно ли было винить его в этом? Без театрального представления присяжные просто прочитали бы дело для вынесения вердикта. Без актерского мастерства барристеру никак не обойтись.

— Нет, я не давал согласия и не давал ей денег, как и обещания дать. Она просто стащила их у меня, без моего ведома, украла.

Человек зажал зубочистку в зубах и перенес вес тела на пятки.

А вот в чем состояла суть конфликта: мисс Уотсон утверждала, что мистер Катлер заплатил ей шесть шиллингов за доставленное удовольствие, а следующим утром потребовал, чтобы она вернула деньги. Мистер Катлер полагал, что кампания была добровольной, никто никого ни к чему не принуждал. Показания мисс Уотсон звучали более правдоподобно, что позволяло надеяться, что и более мутное дело о трех фунтах, нескольких шиллингах и пропавшем кольце присяжные также решат в ее пользу.

Ник, в свою очередь, мог оказать ей в этом содействие.

— Мистер Катлер, — произнес Ник, когда Керли закончил с вопросами и, вернувшись к столу элегантной поступью, плавно опустился в свое кресло. — Констебль, производивший арест, указал, что у задержанной было с собой четырнадцать шиллингов и шесть пенсов в момент ареста и никакого кольца. — Ник тоже мог бы устроить шоу, уточнив сумму, глядя в бумаги. Он не чурался шанса произвести впечатление. Но его оппонент слишком надежно обосновался на театральных подмостках, чтобы его потеснить, так что Ник предпочел для контраста совершенно иной стиль.

Он стоял с сомкнутыми за спиной руками под углом к свидетельской кафедре, как бы сосредоточив все свое внимание на свидетеле и в то же время давая возможность присяжным лицезреть его профиль.

— Однако в соответствии с вашим утверждением он должен был доложить и о наличии трех фунтов, пяти шиллингов и шести пенсов? И кольце?

— Не обязательно, если она все припрятала, кроме указанных монет, — отсалютовал Катлер зубочисткой, подобно фехтовальщику, сделавшему удачный выпад.

— В самом деле. Но это выглядит как-то странно с ее стороны. Спрятать часть украденного, а часть оставить. — Короткая пауза, чтобы присяжные могли обдумать сказанное. — Констебль также обыскал ее комнату и, согласно его рапорту, других денег не обнаружил. Как не обнаружил и кольца. — Настало время покончить с колебаниями. Ник склонил голову. — Это было обручальное кольцо?

Слева от него Керли вскочил на ноги. Еще бы не вскочил.

— Вопрос не по существу данного дела.

— Прошу вас, мистер Блэкшир, ограничиваться вопросами, имеющими непосредственное отношение к делу: был или не был обвинитель обворован заключенной? Мы здесь не для обсуждения его добропорядочности или отсутствия оной.

Кислый тон, которым досточтимый судья Шольер сделал это замечание, был равнозначен подмигиванию. Наверняка кое-кто из присяжных усмотрит в этом молчаливое одобрение и кое-кто из них почувствует себя вправе вынести Катлеру вследствие этого личный приговор. Не важно, что эти люди, возможно, сами не соблюдают супружескую верность. Место на скамье присяжных странным образом очищает человеческую совесть и делает этих лиц свободными в осуждении проступков других людей.

Ник наклонил голову и, слегка повернувшись к судьям, чтобы выразить свое согласие, застыл в неподвижности, ожидая, когда Керли сядет.

Затем неторопливо поднял подбородок и, обведя взглядом зал, остановил его на двенадцать задумчивых секунд на обвиняемой. За это время она трижды продемонстрировала свои зубы: один раз ему, другой раз — судьям и третий — присяжным. В конце ему придется сказать несколько слов Стаббсу.

Блэкшир перенес внимание снова на свидетельскую кафедру.

— Мистер Катлер, сколько у вас денег с собой сейчас?

Керли снова вскочил, но на этот раз Ник не стал ждать, когда тот заговорит.

— Я хочу проверить память мистера Катлера на точность. Сколько денег было у него в ту ночь, о которой идет речь? — Он обратился напрямую к истцу, не удостоив сторону обвинения и взглядом. — Если он продемонстрирует свою осведомленность относительно имеющихся у него с собой денег, это скажет нам об одном. Если затруднится назвать сумму, это скажет о другом.

Правда, в любом случае его ответ не объяснит, совершила ли мисс Уотсон преступление, в котором ее обвиняют. Но в подобных случаях — две противоречивые версии и ни одного свидетельства в пользу любой из них — атака на достоверность показаний истца способна качнуть весы в нужную сторону.

— Не возражаю. Прошу вас сесть, мистер Керли. — Судья Шольер коротко кивнул.

Один из присяжных справа выпрямился, и еще один подался вперед.

На суде не всегда можно точно определить момент, когда маятник правосудия качнулся в ту или иную сторону. Но когда тебе это удалось, когда ты уловил это первое колебание, после которого все может решиться в твою пользу, когда почувствовал сплетение удачи с твоим талантом и подготовкой, тебя охватывает осознание собственной силы, отдавая вибрацией по всему телу до самых кончиков ногтей.

Ник снова повернул голову в сторону свидетельской кафедры. Свидетель с такой силой сжал перила, что костяшки его руки побелели.

— Прошу вас, мистер Катлер. — Спокойно, негромко, деловито. Без признаков триумфа. — Сколько у вас с собой денег?

— На самом деле я не понимаю, к чему эти парики, — пробормотал Себастьян, наклонившись, поскольку их соседи на галерее молча внимали происходящему. — Наверно, они хотели бы выглядеть величественно, но выглядят эксцентрично. Как будто их продержали здесь под замком лет тридцать — сорок, и им невдомек, что мода изменилась.

— Это дань традиции, — ответила Кейт, прикрыв рот рукой. — Папа в парике всегда казался мне каким-то особенным.

— Его возраст позволяет ему носить парик, а молодым людям — нет. Мистер Блэкшир выглядит как пигмей.

Увлеченная процессом Виола, сидевшая по другую сторону от Себастьяна, махнула рукой, чтобы унять чересчур болтливых брата и сестру.

Кейт не стала больше ничего говорить по поводу париков и кому они больше идут. В действительности выступление мистера Блэкшира в зале суда заставляло забыть о том, во что он одет. Он мог бы стоять там внизу во фраке и туфлях с красными каблуками, но ты бы видел только его осанистость, его контролируемую страстность, его магический дар удерживать внимание аудитории в своей ладони. Неудивительно, что, когда пришло письмо от лорда Баркли, папа подумал в первую очередь о нем.