– Господи! Хотя это ему справедливое воздаяние. Он хотел убить бедного Чарльза Голланда самым жестоким и кровавым способом, и, несмотря на то, что мы трясемся от того, как умер он, мы не можем сожалеть об этом.

– Мы можем сожалеть только о том, что он избежал веревки вашего друга палача, – сказал адмирал.

– Не называйте его моим другом, пожалуйста, – сказал доктор Чиллингворт, – но послушайте, как он усердно трудится, можно подумать, что он собирается унести с собой весь замок по частям, если у него будет такая возможность, если вы не отдадите ему весь дом целиком и сразу.

– Будь он проклят! У него, видимо, какая-то очень серьезная цель, – сказал адмирал, – иначе он не был бы и наполовину так усерден.

В самом деле, из дома раздавались очень громкие удары молотка. Было совершенно понятно, что палач был слишком увлечен своей работой (что бы ни было его задачей), чтобы еще обращать внимание на тех, кто его слушает, или на догадки, которые это может породить. Он, вероятно, думал, что его сейчас остановят, и решил работать, пока не остановили.

он отчаянно продолжал, это очень сильно досаждало адмиралу, который предложил войти в дом и заставить палача выложить напрямую, что-то он тут делает. С его мыслями был склонен согласиться Генри, но с ними не соглашался доктор. В это время из окна, через которое он вошел, выпрыгнул палач.

– Доброе утро, джентльмены! Доброе утро! – сказал он, идя к воротам сада. – Я больше не потревожу вас. Доброе утро!

– Не так быстро, – сказал адмирал, – иначе мы тебя вернем силой, я никогда не промахиваюсь, когда вижу цель. Я тебе не дам скрыться, можешь мне поверить.

Говоря это, он достал из кармана пистолет и направил его на палача, который, увидев это, остановился и сказал:

– Что? Разве мне не дадут спокойно уйти? Еще недавно доктор поссорился со мной, потому что я не уходил, а теперь меня за это хотят застрелить.

– Да, – сказал адмирал, – это так.

– Хорошо, но…

– Еще, – сказал он, – один дюйм к воротам, и ты труп!

Палач заколебался и посмотрел на адмирала. Белла. Видимо, эти слова произвели на него эффект, он внезапно повернулся и прыгнул обратно в окно, не говоря ни слова.

– Хорошо, вы предотвратили его уход, – сказал Генри, – но что делать теперь?

– Ничего страшного, ничего страшного, – сказал доктор, – oн вынужден будет высунуться снова, потому что в доме нет еды, и если он рискнет остаться, то умрет от голода;

– Тише! Что это? – сказал Генри.

Раздался очень спокойный звон колокольчика, который был подвешен над воротами сада.

– Звонят специально, провалиться мне на этом месте, – сказал доктор, – чтобы проверить, есть ли кто-нибудь в доме. Давайте спрячемся и не будем обращать внимания.

Через некоторое время звон повторился и трое союзников скрылись за густыми лавровыми кустами, ожидая, что последует за этим.

Им не пришлось долго скрываться в этом месте, потому что они услышали тяжелый звук падения на дорожку с гравием, как будто кто-то вскарабкался на ворота изнутри и запрыгнул вовнутрь.

В том, что именно так и было, их убедили шаги, которые вскоре последовали за этим. К их удивлению, а также к удовлетворению, они увидели через лавровый куст, за которым скрывались, не кого иного, как самого сэра Френсиса Варни.

– Это Варни, – сказал Генри.

– Да, да, – прошептал доктор. – Пусть идет, не двигайтесь, пусть он хоть один paз сделает то, что хочет.

– Будь проклят этот парень! – сказал адмирал. – Я знаю о нем кое-что, что делает его ангелом по сравнению с этим негодяем Маршделом.

– Да, правда, он спас Чарльза.

– Спас, и не причинил ему вреда, иначе я бы пристрелил его на месте.

– Каким печальным он кажется!

– Тише! Он приближается, говорить небезопасно. Посмотрите на него.

Любезный читатель, это и в самом деле был Варни, это он перебрался через стену, огораживающую сад, и пробрался в сад поместья Баннервортов. Но тех, кто наблюдал за ним, удивило больше всего то, что он, казалось, не желал скрыть своего присутствия, напротив, он шагал вперед с отважным видом, который был вызван либо чувством полной безнаказанности, вызванной в свою очередь мыслью, что здесь никого нет, либо очень большой наглостью, присущей только ему.

Что до небольшой группы, которая собралась здесь и наблюдала за ним, то они, казалось, были изумлены его присутствием. Генри, вероятно, так же как и адмирал, выдал бы какое-нибудь неожиданное восклицание, но их сдерживал доктор Чиллингворт, который, подозревая, что они могут себя обнаружить, заговорил первым, прошептав:

– Ради Бога, молчите. Фортуна вознаграждает нас. Не трогайте Варни. По-другому нельзя определить, что он на самом деле хочет в поместье Баннервортов.

– Я рад, что вы это сказали, – произнес Генри вздыхая. – Если бы вы этого не сказали, я уверен, что я бы помчался вперед и встал перед этим человеком, который отравил мне жизнь.

– И я бы тоже, – сказал адмирал, – хотя я бы не хотел причинять ему вред, после того как он освободил Чарльза из темницы, где погиб Маршдел.

– Я на мгновение забыл об этом, – сказал Генри, – и хочу заметить, что его поведение имело оттенок странного и дикого великодушия, которое всегда скрывалось в глубине его сердца, но которое было задушено обстоятельствами.

– Я твердо убежден в этом, уверяю вас, – сказал доктор Чиллингворт.

Из лиственного укрытия, где они сидели, они наблюдали за Варни, и если бы они не были так хорошо скрыты, вампир бы почуял их. Потому что он не только не старался скрыться, но даже не проверил, следит ли кто-нибудь за его приближением к дому.

Его шаги были более быстрыми, чем обычно. По его виду было ясно, что он идет с какой-то целью, которая достаточно важна, чтобы забыть о риске и не предпринимать обычных мер предосторожности.

Он попробовал открыть несколько окон дома вдоль террасы, о которой мы уже не раз говорили. Наконец-то ему повезло и он шагнул в замок, оставляя тех, кто тихо обозревали его действия в море догадок по поводу его целей.

– В любом случае, – сказал адмирал, – я рад, что мы здесь. Если вампир подерется с тем парнем, который так долго плотничает в доме, мы, я думаю, увидим красивую игру.

– Лично я, – сказал доктор, – не хотел бы стать безучастным свидетелем убийства вампира. Хотя я думаю, что он достойный противник любому смертному оппоненту.

– Можете быть в этом уверены, – сказал Генри. – Но как долго, доктор, вы считаете нужным ждать здесь, думая, что же происходит в доме?

– Я надеюсь, не долго, потому что должно произойти что-то, что заставит нас действовать. Слышите? Что это?

Изнутри здания послышался громкий звук разбивающегося стекла. Звук был похож на то, что какое-то окно было вышиблено полностью. Несмотря на то что они внимательно наблюдали за передней частью дома, они не могли видеть никаких признаков такого действия, и поэтому были вынуждены прийти к мнению, что это биение стекла было результатом столкновения Варни и другого человека.

– Я не могу выдержать это, – сказал Генри.

– Нет, нет, – сказал доктор, – успокойтесь и я расскажу вам кое-что, потому что сейчас самое время рассказать вам об этом.

– Это связано с вампиром?

– Да, да, связано.

– Тогда будьте коротки, я очень страдаю от нетерпения.

– Обстоятельства вынуждают меня быть кратким, потому что рассказ настолько ужасен, что я не хочу делать его более жутким. Сэр Френсис Варни, хотя и под другим именем, был моим старым знакомым.

– Знакомым? – сказал Генри.

– Вы же не хотите сказать, что вы вампир? – сказал адмирал. – Или что он вас навещал?

– Нет, но я знал его. С первого раза, когда я увидел его здесь, я подумал, что знаю его. Это вызывало у меня такой ужас, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы забыть об этом. Но я не мог забыть об этом, и однажды я получил доказательство того, что это был тот, кого я впервые увидел при самых романтических обстоятельствах.