Другая гипотеза утверждает, что родиной Ивана Федорова был Великий Новгород. Она основана на том, что один из самых влиятельных покровителей Ивана Федорова, московский митрополит Макарий, начинал свою церковную карьеру в Новгороде, где и мог знавать семью будущего первопечатника. Эта гипотеза вполне правдоподобна, но каких-либо весомых ее доказательств не имеется.
Согласно еще одному предположению Иван Федоров происходил из Белоруссии. Исследователи заметили сходство между родовым гербом белорусского шляхетского рода Рагоза и печатным знаком Ивана Федорова — профессиональным клеймом, которым он помечал свои издания. Однако в таком случае Иван Федоров должен быть шляхтичем — дворянином, что опровергается образом его жизни и родом занятий. «Настаивать на этой гипотезе мы пока еще не можем», — пишет E. Л. Немировский.
Высказывалось также предположение, что Иван Федоров родился в селе Николо-Гостунь близ Калуги, поскольку впоследствии он служил дьяконом церкви Николы Гостунского в Московском Кремле. Однако взаимосвязанность этих событий весьма сомнительна.
Таким образом, приходится признать, что документально подтвердить то или иное место рождения Ивана Федорова невозможно, но тем не менее по устоявшейся традиции его родиной чаще всего называют Москву. Связь Ивана Федорова с Москвой, действительно, была глубокой и крепкой, он жил и работал в Москве, был хорошо знаком со многими московскими общественными и культурными деятелями. Так что и мы будем придерживаться традиционного мнения, что первопечатник был москвичом.
Вопрос о происхождении Ивана Федорова, несмотря на полное отсутствие документальных свидетельств и по этому поводу в отличие от вопроса о времени и месте его рождения, почти не вызывает сомнений. За исключением уже упомянутого предположения о принадлежности первопечатника к белорусскому шляхетскому роду, большинство исследователей сходятся на том, что родители его были простыми, незнатными людьми. «Федоров» — не фамилия первопечатника, а прозвание, означающее «сын Федора», так — по имени с добавлением имени отца — в те времена называли простых людей, а фамилии в современном понимании носила только знать.
Также почти с полной уверенностью можно утверждать, что Иван Федоров происходил из духовного сословия. Документально подтверждено, что впоследствии он служил дьяконом — помощником священника, а профессия церковнослужителя на Руси чаще всего была семейной, сыновья недуховных лиц становились священниками или дьяконами крайне редко.
Видимо, отец Ивана Федорова был простым приходским священником, и в детстве будущего первопечатника окружала обычная, повседневная жизнь Москвы начала XVI века, труды и заботы простых москвичей, их будни и праздники. Приходской священник в силу своих обязанностей каждый день был свидетелем и участником всех основных событий жизни своих прихожан: крестил новорожденных, венчал вступающих в брак, отпевал умерших.
Жизнь самого приходского священника мало отличалась от жизни обычных горожан. Среди священников почти не было богатых людей: они получали ругу — очень небольшое жалованье, которого обычно не хватало, чтобы прокормить себя и свое семейство, поэтому священник обзаводился подсобным хозяйством — разбивал позади дома огород, заводил скотину. Дом священника находился при церкви, в которой он служил, нередко в этом же доме устраивалась школа для детей прихожан, и священник (или дьякон) исполнял должность учителя. Священники не были чужды обычных слабостей и пороков. В правилах церковной службы особо оговаривалось: «А который поп или дьякон которого дни упиется допьяна, ино ему назавтрее не служити», но прихожане относились к подобным случаям с пониманием и сочувствием.
Приход обычно включал в себя несколько улиц. Особенно яркими событиями в жизни прихода бывали престольные праздники, то есть праздники, посвященные тому святому или той иконе, в честь которых освящена церковь. Около церкви в этот день устраивалось народное гулянье, располагался временный торг. Церквей в Москве было много, и в разных приходах праздники приходились на разные дни, прихожане ждали своего престольного праздника с нетерпением — именно об этом была сложена известная поговорка: «И на нашей улице будет праздник».
Однако детство Ивана Федорова могло проходить и в несколько ином окружении, если принять за истину гипотезу, выдвинутую одним из исследователей жизни первопечатника — Николаем Константиновичем Гаврюшиным, согласно которой отцом Ивана Федорова был не обычный приходской священник, а значительное в тогдашней церковной жизни лицо, протопоп Благовещенского собора в Кремле — домовой церкви московских великих князей — Федор Бармин. В таком случае, детство будущего первопечатника проходило внутри кремлевских стен (впрочем, документально зафиксировано, что Федор Бармин служил в Благовещенском соборе в 1540-х годах, а до этого, то есть во времена детства Ивана Федорова, мог служить в любом другом храме).
Но где бы ни рос Иван Федоров — в Кремле или на Посаде, он сызмала узнал и полюбил Москву.
Москва XVI века была одним из крупнейших, красивейших и многолюднейших городов Европы. По свидетельствам современников, Москва имела более тридцати верст в окружности, иностранцы, побывавшие в Москве, часто сравнивали ее величину с наиболее знаменитыми городами Европы, и всегда сравнение это было в пользу Москвы. Так, польский епископ Матвей Меховский писал, что Москва «вдвое больше чешского города Праги и Флоренции в Тоскане», а англичанин Ченслер — что она «больше Лондона с его предместьями». По своему многолюдству Москва уступала только двум европейским городам — Парижу и Неаполю, населяло ее около ста тысяч жителей, что составляло половину тогдашнего городского населения и один процент населения всей России.
Иностранные путешественники восхищались не только величиной, но и красотой Москвы, отмечали, что она — «самый славный из всех городов Московии как по своему положению, которое считается серединным в стране, так и вследствие замечательно удобного расположения рек, обилия жилищ и красоты своего неприступного замка».
«Неприступный замок» — Московский Кремль — гордо высился на Боровицком холме, который в те времена был гораздо выше, чем сейчас, так что панорама Кремля была хорошо видна даже с окраинных улиц. Кремлевские укрепления времен детства Ивана Федорова отличались от тех, какими мы знаем их сейчас, все башни были значительно ниже, их высота не намного превышала высоту стены, завершались башни деревянными шатрами, ход, идущий поверху стен, был перекрыт двускатной деревянной кровлей.
В наши дни Кремль — заповедное место, символ Москвы и всей России, историческая святыня. Во времена же Ивана Федорова он был жилым, густо застроенным и многолюдным, с улицами, переулками и площадями, центром и окраинами. Центральную часть Кремля, как и сейчас, занимали Соборная и Ивановская площади. С западной стороны на Соборную площадь выходил обширный великокняжий двор, с трех сторон обнесенный стеной, там стояли белокаменные жилые палаты, возведенные при Иване III, разнообразные хозяйственные постройки. С севера к Соборной площади примыкал митрополичий двор, с юга располагались государственные учреждения: суды, приказы, казнохранилище. От Фроловских и Никольских ворот к Ивановской площади шли две главные кремлевские улицы — прямые, широкие, замощенные бревнами. Южная низменная часть Кремля, расположенная вдоль стены, обращенной к Москве-реке, называлась Подолом, через который тоже проходила длинная улица. На территории Кремля располагались два монастыря — Чудов и Вознесенский, два монастырских подворья — Крутицкое и Кирилло-Белозерское, большое количество церквей, стояли боярские, купеческие, поповские дворы.
За исключением каменных храмов и великокняжьих палат, застройка Кремля была деревянной, и строения сильно отличались друг от друга в зависимости от достатка своих хозяев. Хотя простой московский люд — мелкие торговцы, ремесленники к тому времени селились в основном уже за пределами Кремля, на Посаде, кремлевское население было достаточно пестрым: великий князь и его семья, бояре, купцы, духовенство всякого чина, монахи и монашки, многочисленная великокняжья, боярская и купеческая дворня.
