— Уверяет, что головорезы Домино вчера вечером застрелили Омара и что он, Дадди, Стифф и Брилл вчетвером утащили труп Омара из дома и закопали его ночью в укромном месте. Планировалось сохранить в тайне его смерть.

Это совпадает. Похоронили его по распоряжению Александера, как я и предполагал.

— Правильно. Так же по его указанию они отправились туда днем, чтобы выкопать его и захоронить в каком-нибудь другом месте. В тот раз, когда Александер отдавал им вот этот последний приказ, он обрушил на тебя проклятия, обвинил тебя в надувательстве и даже предательстве.

— Я надул его?

— Доуп уверяет, что он именно так и сказал им. Он обещал двадцать пять сотен тому, кто убьет тебя. И это было распространено не только среди них, но и среди всех, кому интересно было его слушать.

— Угу. Умно. Перспектива получить небольшое вознаграждение заставляет человека лезть из кожи, верно?

Тут мне в голову пришла одна мысль, и я довольно печально улыбнулся.

— Как было бы забавно, если бы меня прикончил кто-нибудь из молодчиков Домино, с какой бы миной Сирил Александер выложил свои кровные денежки?

— Если за этим действительно стоит Александер. До тех пор, пока мы не узнаем больше, Шелл, я советую тебе относиться к этому сообщению осторожно.

Помолчав, он спросил:

— Что здесь произошло? Кто этот человек внизу?

— Не имею понятия. А ты его не знаешь?

Он покачал головой.

— Всего лишь самонадеянный бродяга, как я думаю.

— С ним был второй тип…

Я вкратце рассказал Биллу о происшествии. Под конец я произнес:

— Несомненно, к этому времени он уже избавился от той колымаги, в которой приехал… Как случилось, что ты так быстро оказался здесь?

— Ну, слух о том, что за твою башку назначена столь солидная цена, распространился более часа назад. Я услышал об этом в машине. Как только Доуп разговорился, Сэмсон передал мне сообщение. Он велел мне поспешить сюда.

Он встал и подошел к телефону. Оттуда он сурово посмотрел на меня и сказал:

— Шелл, тебе придется поехать со мной в управление.

Мне это не понравилось. Если только я туда попаду, то они задержат меня до самого вечера. А это никак не вязалось с моими планами!

— Нет, Билл, спасибо. Позднее куда ни шло, но не сейчас.

— Проклятие, не начинай спорить. Я должен задержать тебя для твоей же защиты! Не вынуждай меня прибегать к строгим мерам.

Я думал об этом. Разумеется, всякий сброд сейчас стягивается в Лос-Анджелес. Вот Билл в качестве дружеской услуги и заберет меня в своеобразную крепость.

— Мой телефон прослушивается, — предупредил я.

Он отдернул руку, нахмурился, хотел что-то спросить, но потом прошел в спальню, повернувшись ко мне спиной. Я тут же вышел из квартиры и бегом спустился по лестнице. Напарник Роулинса направился ко мне через лобби, в руках у него была черная книжечка.

— Ах, вот и вы, — сказал я. — Билл сейчас докладывает капитану. Он воспользовался моим телефоном. Возможно, ему понадобится то, что вам удалось выяснить.

— Что именно? — спросил он, но не задержал меня, когда я прошел мимо него к задней двери отеля.

Я поспешил к «кадиллаку», а через несколько минут уже мчался по дороге к Сайпресс Роуд.

На Олеандр Драйв я миновал похоронное бюро «Вечный покой». Там было весьма оживленно. На улице непосредственно перед серым низким строением стояло двенадцать — шестнадцать машин, я видел даже группу мужчин из шести человек, облаченных в черные костюмы, которые, возможно, меньше думали о Гизере, нежели о перспективе получить двадцать пять сотен, которая была куда более реальной, если бы они не должны были торчать на проклятых похоронах!

За серым зданием протянулись многие акры кладбища, ровные и зеленые, как площадка для игры в гольф, но испещренные в сотнях мест надгробиями, мемориальными досками, памятниками. Богатые и бедные, нищие и воры, некоторые покоились под дорогими монументами, другие — под единственным клочком земли, который теперь принадлежал им. Дети, безвременно ушедшие из жизни, и даже типы, вроде Гизера.

Через десять миль после «Вечного покоя» начинались владения Сирила Александера, на которых ярким пятном выделялся его розовый дом. Подумав, что Сирил уже наверняка на кладбище, я через минуту свернул направо и поехал дальше по Сайпресс Роуд. Затем — левый поворот. По словам Бена Кана и моим собственным наблюдениям с борта вертолета, дом, к которому вела грунтовая дорога, должен был находиться где-то миль через пять-шесть.

Все было рассчитано с предельной точностью. Мой спидометр отмерил шестнадцать миль от кладбища, когда я увидел с левой стороны ветхое строение, перед которым торчал большой деревянный щит: «Зооферма Ибена». Ниже были заманчивые добавления: «Спешите увидеть диких животных. Цена за осмотр зверинца — всего двадцать пять центов!» В самом конце объявления сообщалось имя владельца — Гомер Ибен.

Человек, которого я посчитал Гомером Ибеном, открывал перекосившиеся ворота, затянутые металлической сеткой, которые преграждали доступ к подъездной дороге, протянувшейся вдоль старого дома. Я остановил машину и вылез наружу.

Перед домом стоял пикапчик с длинным прицепом и парусиновым верхом. Двигатель в машине не работал.

— Добрый день, — сказал я, подходя к человеку, боровшемуся с воротами.

Тот сердито пнул их сперва ногой, потом нажал плечом, и ворота со скрипом открылись. Только после этого человек повернулся ко мне. У него было продолговатое, худое лицо, густые белые усы и белый галстук в серую крапинку. Бабочка была крупная и несколько скрадывала длину физиономии.

— Добрый день, — ответил он. — Мы еще не открылись. Заходите завтра.

Я с минуту поболтал с ним, чтобы не приступать сразу к тому, ради чего я здесь остановился.

— Въезжаете сюда? — спросил я.

— Да, вот уже два дня занят переездом. Только что привез последний груз, так что завтра все будет открыто.

— Груз?

— Моих животных.

Он повернулся. Мне показалось, что его бабочка указывает на прицеп.

— Пришлось и им попутешествовать. Они уже почти готовы для первой демонстрации. Конечно, я не ожидаю большого наплыва людей, пока не распространится молва. Обычно на это уходит недели две.

— Наверное… — Я посмотрел на прицеп. — Что там у вас?

Я был почти уверен, что он назовет мне коз, свиней, задиру-петуха, ну и какого-нибудь прирученного волка. Но он меня сразу поразил:

— Пара львов, медведь, зебра. Ей, однако, нездоровится. Наверное, климат.

— Или, возможно, смог?

— Возможно. Крокодил, ну и парочка молоденьких шакалов. Со временем они будут очаровательными. — Он подмигнул мне, обнажив неровные зубы. — У меня не было времени привести животных в порядок, но все же я их всех обработал, чтобы отбить дурной запах. Беспокоит меня одна Этель, остальные чувствуют себя превосходно.

— Этель?

— Это моя зебра.

— Вы назвали ее Этелью?

— Разумеется! — ответил он, глядя на меня так, будто я был дурачком.

— Ну, — произнес я, не преувеличивая своего удивления, — у вас тут настоящий цирк!

Он нахмурился:

— Вовсе не цирк. С моей стороны было бы жестоко заставлять их проделывать всякие трюки.

«Зато благородно держать в малюсеньких клетках», — подумал я.

— Вон они там, можете на них взглянуть, — предложил Гомер.

Выяснив все, что меня интересовало, я сказал:

— Послушайте, я редко бываю в этих краях, но нет ли тут поблизости другого дома?

Я ткнул пальцем в том направлении, где накануне с воздуха заметил дом с четырьмя машинами, спрятанными за ним.

Гомер кивком показал.

— Да, но до него не меньше мили, если не две.

— Там кто-нибудь живет? Видели ли вы, чтобы туда или оттуда выезжали какие-нибудь машины?

— Кто-то должен там находиться. Вчера тут останавливалась машина, полная людей. Они завернули вон на ту грунтовую дорогу, видите? Это было поздно, я разгружался. Там они остановились и немного со мной поболтали.