— Так ведь не сам он обмусолил, а его собака, — заметила девочка.

— Всё равно ни разу в жизни я на этого Усатика не взгляну! — Лида встала спиной к поленнице. — Слова с ним в жизни не скажу, — такой он противный!

А Женя бормотал, рассматривая дырку на чулке:

— Вы дуры… вы девчонки… вы поросёнки… у вас косички… косёнки… — И вдруг произнёс.

Женя сам поразился: как складно! Да ведь он стихи придумал. Вот здо́рово! Вся обида у Жени прошла.

Он снова приблизился к девочкам и стал похаживать возле них, сильно припадая на одну ногу и распевая во весь голос:

Но девочки не поняли, что случилось необыкновенное: у Жени сочинились стихи. Они хором кричали:

— Усатик! Усатик! Усатик!

Потом забрали котёнка, кукол со скамейки и ушли в подъезд.

Ещё несколько раз Женя спел песню про поросёнков Шумику. В доказательство, что песенка ему нравится, Шумик лизнул Женю в кончик носа.

Вышел во двор Вася Грачёв. Женя ему рассказал:

— Такие, знаешь, девчонки, что таким девчонкам жаль ножку подставить. Неохота, знаешь, руку протянуть, чтобы за косичку дёрнуть.

— У меня сестра хорошая, в четвёртом классе, — сказал Вася. — А вообще девчонки плаксухи, — что в них!

По совету Коли Прохорова, Женю посадили на отдельную парту. Но недолго он просидел в одиночестве. Вскоре занятия в школе прекратились: наступили летние каникулы. А тут и мамин отпуск подошёл.

Папа усадил маму, бабушку и Женю в поезд, и они поехали в гости к маминому второму брату — дяде Косте. Шумика взяли с собой. Для него купили собачий билет, и проводница пустила его в вагон.

Дядя Костя работал колхозным агрономом и жил на краю села. Совсем близко от его дома начинался большой лес.

Лида вместе с мамой и Жмуркой уехали на дачу. В субботу приезжал к ним папа, и по воскресеньям они жили там вчетвером, очень весело. В понедельник папа опять уезжал в свой научный институт — смотреть в микроскоп и делать всякие опыты.

О противном мальчишке, напустившем свою собачонку на Жмурку, Лида не думала. Только как-то раз, увидев чумазого мальчика, она закричала:

— Ой, я знаю, на кого он похож! На Усатика из нашего двора!

А Женя ни разу не вспомнил девочек и даже свою песенку про поросёнков, так ловко им сочинённую, позабыл. Уж очень ему интересно жилось в деревне у дяди.

От волнения и любопытства Лида не произносила ни слова. Одной рукой она крепко прижимала к груди большой букет цветов, в другой держала портфель. В раздевалке мама поцеловала Лиду в щёку и что-то ей говорила. Но Лида не слышала. Она так глазела по сторонам, что споткнулась на лестнице, когда ребята следом за учительницей поднимались в свой класс, и чуть не уронила цветы.

Всё, всё вокруг было новое! Другая школа, другая учительница, множество незнакомых девочек и… мальчики. Да, подумайте! Куча мальчишек шла по коридору впереди и позади Лиды. Бело вокруг от белых передников, но тут и там мелькают серые пятна — мальчишеская форма, — как сизые голуби среди белого снега.

С этого года девочки и мальчики стали учиться вместе. А Лиду записали в другую школу, и теперь ей даже дорогу не надо было переходить.

В классе учительница по списку называла фамилии и каждому указывала его место. Лида села на парту и впилась глазами в учительницу.

Невысокая, светлые косы заколоты на затылке, глаза большие, смотрят спокойно и весело. Ой, какая славная! Лиде немножко странно, что учительница такая молодая. Моложе мамы и гораздо моложе седой Татьяны Петровны, у которой Лида училась в прошлом году. Эта новая стоит за столом в темнокоричневом платье, тоненькая, светлая; надеть на неё белый передник — и точно десятиклассница. Но вот учительница чуть-чуть улыбнулась, и вдруг Лиде показалось, что она знает её давно-давно.

— Меня зовут Елена Сергеевна, — глубоким ясным голосом сказала учительница.

Лида пошевелила губами, повторяя про себя имя учительницы.

Елена Сергеевна поздравила ребят с новым учебным годом. Потом напомнила им, как надо сидеть в классе во время объяснений учителя, как вставать, что должны делать дежурные. А затем сказала:

— А теперь можете познакомиться. Каждый может спросить соседа, как его зовут. Только тихонько. Шопотом.

Зашелестело в классе. Это ребята шопотом называли друг другу свои имена.

Лида повернулась к сидевшему с ней мальчику:

— Как тебя зо…

Глянула на него повнимательнее и… замерла на полуслове, глаза вытаращила. Потом нахмурилась, сдвинулась на край парты и подняла руку.

— Что, Лида Костина? — спросила Елена Сергеевна.

Лида встала.

— Я… я не хочу сидеть с этим мальчиком, — голос у неё дрожал от обиды.

— Почему?

— Я… он… это Усатик! — выпалила Лида.

Ребята засмеялись.

Елена Сергеевна сказала:

— Я не замечаю у Жени Сомова усов. Но почему ты не хочешь с ним сидеть?

Лида смутилась. Усов у Жени, и правда, не было. Весь он был такой чистенький, в новой форме с белым воротничком, короткостриженный, загорелое лицо вымыто чисто-начисто. Немудрено, что она сразу его не узнала. Но всё равно это был никто иной, как Усатик. Он сидел с удивлённо приоткрытым ртом, в котором чернели дырки вместо двух передних зубов. Уши у него торчали, как два небольших лопушка, и вид был преглупый.

— Не хочу! — с негодованием проговорила Лида. — У него есть собака, такая мохнатенькая. Я забыла, как её зовут.

— Нет у меня собаки! — Женя шумно вздохнул и тоже встал. Теперь оба они стояли, повернув головы друг к другу.

— Ка-ак нет? — протянула Лида тоненьким голоском. — Видите, теперь врёт. Есть собака! И она давит моего котика. А он у нас сибирский, пушистый…

— Хоть и пушистый, а нет у меня собаки, — упрямо повторил Женя.

Ребята смотрели на них с любопытством.

— Я вижу, у вас старые счёты, — сказала Елена Сергеевна. — Сядьте оба. После звонка подойдёте ко мне, и мы всё выясним. А сейчас вспомним, что мы учили в первом классе о гласных и согласных звуках.

Лида уселась на самый кончик парты и вскоре чуть не окосела на левый глаз. Она ни за что не хотела смотреть на Усатика, а глаз сам всё время скашивался в его сторону. И глаз заметил, как Усатик подмигнул какому-то мальчику, который сидел впереди и на секунду повернулся. Потом Усатик оглянулся, оттопырил нижнюю губу и сделал кому-то страшную рожу.

«Он, конечно, озорник. И у него есть собака», — думала Лида. Ей представлялся Жмурка, обмусоленный, прижатый к земле собачьими лапами, и внутри у неё всё кипело.

— Женя Сомов, не принимайся за старое, — раздался голос учительницы. — Неужели ты за лето не отвык вертеться на уроках? Лида Костина, назови нам гласные звуки.

Лида поднялась за партой.

— О… — помолчала и произнесла: — е, — опять помолчала: — ё… — снова помолчала: — ю…

Все гласные звуки назвала Лида. Учительница слушала и внимательно смотрела на Лиду.

— Помнишь ты хорошо. Но разве можно так медленно отвечать? Между двумя звуками проходит у тебя полминуты.

Зато на перемене у Лиды между словами и четверти секунды не проходило. Елена Сергеевна подозвала к себе Женю и Лиду. И Лида скорей, скорей, поспешно и невнятно, рассказала, что, конечно, собака этого Жени Сомова — и она даже не знала, что он Сомов, — только сейчас узнала, — его собака чуть до смерти не задавила её Жмурку, и как же такой мальчик будет теперь с ней сидеть, и она даже никогда не играла с мальчишками, и собака у него, конечно, есть!