Костя улыбнулся.

– Почти на сто лет раньше Ремарка, – продолжал Артур. – Не смейся. Как у Ремарка, герои Дюма любили… и умирали. Как будто человек рождается только затем, чтобы узнать, что такое любовь.

– Все романы о любви и смерти, – сказал Костя. – Остальное, как говорит Екклезиаст, суета и томление духа.

– Но разве это все, что хотел сказать Дюма? Ведь есть же еще что-то?

– Думаю, есть. Понимаешь, тогда романы писали люди зрелые, в те времена за приключениями и занимательным сюжетом всегда скрывались серьезные вещи, из тех, что волновали писателя. В них отражались тенденции общества, которые не могли быть высказаны открыто. Издавна писатели знали нечто неизвестное общей массе, считая себя обязанными высказаться. Иногда даже прибегали к шифру, понятному немногим.

– А сейчас? – Артур смотрел на Костю во все глаза.

– Так было, есть и, надеюсь, будет.

– Почему?

– Общество стратифицировано.

– Как это?

– Есть разные слои с различными интересами и целями, – пояснил Костя. – Часто они вынуждены эти цели скрывать. Они очень влиятельны, очень богаты и очень заинтересованы в своих замыслах. Мстительны. Если им угрожают или их разоблачают, они готовы на все.

– Открывают огонь на поражение?

– В переносном смысле. Хотя бывает и в буквальном. Писатели – люди известные. Поразить требуется не самого писателя, а его идею. Поэтому в лучшем случае его обвиняют в некомпетентности, а то и в помешательстве. – Костя взглянул на Артура. – Видишь ли, все серьезные вещи в жизни имеют три стороны: публичную, частную и тайную. Публичная сторона романа Дюма – это то, что показывают нам в кино, по ней большинство людей судят о книге. Но ведь есть множество таких, кто не раз и не два читал роман. Они находят в нем частную сторону. В глубине частной жизни мы с тобой открыли экзистенциализм. Он лежит в подсознании человека, и люди безотчетно тянутся к нему.

– Но есть и тайный шифр?

Костя погладил подбородок.

– Возможно, только установить его трудновато.

– Ну, не тяни, Костя.

– Тебе нужны примеры? Изволь. Ну, скажем, ты помнишь эпизод, когда Атос проиграл англичанину лошадь, а заодно и лошадь д’Артаньяна?

– Лорду Винтеру? Конечно. Потом д’Артаньян свою лошадь отыграл.

– А Атос убеждал его взять деньги вместо лошади.

– Ага, он еще сказал, что вдвоем на одной лошади они будут похожи на сыновей Эмона, потерявших своих братьев.

– Вот! – Поднял палец Костя. – А какие ассоциации возникают, когда говорят о двух всадниках на одной лошади?

– Какие?

– Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона! Наше внимание фиксируется на исторических корнях сюжета.

– Тамплиеры? Ну, это он мог и просто так сказать.

– Маловероятно, – сказал Костя. – К тому же братьев было четверо, и их замечательный конь Баярд мог нести всех четверых. Братья противостояли Карлу Великому, представителю новой династии, и были сыновьями вдовы. Возникает цепь аналогий.

– Четверо против кардинала?

– Вот именно. И не только.

– А почему ты вспомнил о тамплиерах?

– Я сейчас перевожу одну средневековую поэму. Все европейские тайны оттуда.

– Расскажи, Костя. Пожалуйста.

– Конечно расскажу. Пойдем прогуляемся, – предложил Костя.

Артур вскочил, готовый идти куда угодно. Они вышли за калитку и направились к стадиону.

Чтобы приземлиться за дальними дачами, солнце превращалось в огромный красный шар. Внизу уже лежали тени, и лишь золотые вершины сосен никак не хотели уступать вечерней тьме.

– Это повествование, – рассказывал Костя, – о событиях в Outremore – Заморской земле, которую посетил во времена крестоносцев рыцарь Иоганн фон Вюрцбург. Оттуда он привез в свой замок в Баварии (тогда это была Нижняя Франкония) целый сундук свитков, в числе которых оказалась и эта поэма. Замок и сейчас возвышается в окружении виноградников над городом Вюрцбург.

И Костя поведал Артуру таинственную историю о Caput mortuum – Мертвой голове. Вот эта история.

Неоконченная история о Мертвой голове

Иоганн фон Вюрцбург прибыл в древний город, занятый крестоносцами. Паломники стремились туда, несмотря на все опасности путешествия. Рыцарь посетил холм рядом с Золотыми воротами, где еще оставались частично разрушенные строения разграбленного Храма, а на скале возвышалось Святилище.

Ниже располагались огромные конюшни Соломона, где рыцарь намеревался поставить свою лошадь. Конюшни были столь обширны, что могли вместить не меньше двух тысяч боевых коней, и Вюрцбург надеялся без труда найти место.

Действительно, в помещениях конюшен было пустовато. В дальнем углу шли какие-то работы. Мастер, наблюдавший за работами, оказался знатным рыцарем. Звали его Бертран де Бланшфор. Фон Вюрцбург, представившись, почтительно приветствовал его. Выяснилось, что у них есть общие знакомые.

Со временем Бланшфор проникся к образованному паломнику большим доверием и показал ему ведущиеся раскопки.

Осматривая участок, где велись работы, Вюрцбург заметил, что некоторые землекопы, с благородными лицами, крепкими, но изящными руками, роют землю заступом, другие работают небольшими совками, третьи же сметают землю кисточками из конского волоса.

Он поинтересовался у Мастера, нашли ли что-нибудь в этой священной земле. И тогда Бланшфор отвел его в тайное помещение, где лежали рукописи, тщательно переписываемые учеными монахами.

Затем он, не удержавшись, открыл еще одну дверь. В центре комнаты стоял покрытый золотом серебряный ковчег в виде головы прекрасной женщины.

Ничего подобного Вюрцбург никогда не видел. Бланшфор с благоговением открыл ковчег, внутри обнаружились обернутые в белоснежное полотно, отделанное красным шитьем, небольшого размера череп и кости.

Мастер поведал, что однажды он приютил странника преклонных лет, который рассказал ему одну историю. Выслушав ее, Бертран де Бланшфор оставил свою супругу Фабриссу и вместе с братьями Раймоном и Арно отправился в далекое путешествие, чтобы заняться раскопками в Святой земле. Вот что рассказал ему старик:

– В молодости я полюбил девушку из знатной семьи. Все счастье моей жизни заключалось в ней. Часы, проведенные с любимой, казались мгновениями, мгновения без нее – часами. Стоило мне ее увидеть, и забывалась любая беда, рана, вид поля после битвы и ледяной ветер на марше.

В один несчастный день я возвращался из похода, стремясь всем сердцем к своей Исе, так звали мою невесту, однако сердце мое билось не радостно, но тревожно. Тревога усилилась, когда я разминулся на дороге с богатым шевалье: на его щите были изображены три черные головы. Вид этих голов действовал угнетающе. Стало совсем тяжко.

Позже, уже при других обстоятельствах, я вновь повстречал этого рыцаря, и вид черных голов нимало меня не смутил. Счастливый, я напомнил ему первую встречу и не утаил от него ничего из тех удивительных событий, что последовали сразу за ней.

Итак, со щемящим сердце чувством я спешил к своей несравненной Исе. Предчувствия не обманули меня. Дом моей невесты был в трауре, и, едва соскочив с коня, я узнал, что она умерла. Мало того, несколько часов назад ее предали земле. Мне показали свежую могилу, и я бросился на землю, обнимая ее, как обнимают любимых, и пролежал, не помня себя, до темноты.

Когда стемнело, я встал, кровь забилась во мне, я жаждал действия. Я хотел непременно оказаться рядом с ней – она лежала там, в глубине, такая одинокая, беззащитная. Я желал, я стремился разделить с ней ее горькую участь. И тогда я приказал оруженосцам раскопать могилу. Земля была как пух, я помогал им, в несколько минут мы добрались до гроба. Мы подняли его и на руках отнесли в мой дом, стоявший неподалеку от кладбища.

Я отослал всех, запер двери и открыл крышку. Моя непорочная Иса лежала как живая, только бледная и холодная. Стоит ли говорить, что в исступлении я покрыл ее бесчисленными поцелуями. Я старался согреть в своих руках ее руки. Я чувствовал, как захлестывает меня любовная страсть, и ничего не мог с собой поделать. Мнилось не мертвое, но живое тело лежит передо мной.