– Предупредил, что в два часа будет планерка, – отмахнулась Энн. – Какие-то медицинские вопросы.

– Билл уже говорил нам, – удивилась я. – Зачем повторять?

– Да он, видимо, просто не знал, как отделаться от этой девицы. Джа, если я когда-нибудь тоже начну вести себя с Чарли как идиотка, напомни мне про Аннабелл, ладно?

Тогда же и я мысленно пообещала, что никогда не позволю себе подобного. Я всегда сама справлялась со всем, я и теперь справлюсь. Мне не привыкать, что большинство мужчин меня не замечают. Сейчас еще ничего, а вот в колледже… Тогда на меня вообще никто не смотрел.

Еще в школе я начала заниматься прыжками в воду и однажды неудачно поскользнулась на мокром бортике бассейна. Могла отделаться синяками или, в крайнем случае, сотрясением мозга, как это часто бывает. Увы, мне не повезло. Я повредила позвоночник и на четыре года оказалась прикована к инвалидной коляске. Со временем я преодолела немощь, снова стала ходить и бегать как прежде, правда, вернуться к прыжкам уже не рискнула. Но те вольные годы, когда девушки уезжают из дома в колледж и там вовсю отрываются с парнями, для меня были упущены. Я продолжала жить с родителями, училась и посещала бесконечные реабилитационные процедуры, а все остальное проходило стороной. К тому времени, когда я наконец-то почувствовала себя полноценным человеком и обрела долгожданную независимость, стало ясно, что богатого опыта личной жизни у меня не предвидится. Прибавьте комплексы к невзрачной внешности – и получится замкнутый круг, выйти из которого я уже и не особенно старалась. Если бы не подруги, регулярно устраивавшие вечеринки, куда приглашалось больше парней, чем девушек, вряд ли мне бы довелось ходить на свидания чаще раза в год, и то в лучшем случае. Возможно, рано или поздно из каких-нибудь завязанных отношений и вышло бы что-то путное, не настолько же я безнадежна. Но дело в том, что меня совершенно не устраивали «хоть кто-то» и «лишь бы что-нибудь». Сочетание предъявляемых требований и нежелания идти на компромисс не оставляло мне особого выбора. В TSR предоставлялась отличная возможность интересной карьеры… если бы не Уокер. Только теперь я осознала, что на самом деле до сих пор еще ни разу не была всерьез влюблена и понятия не имела, что навязчивое влечение может так осложнять жизнь. Работать в TSR означало постоянно общаться с Чарли и играть по негласным правилам, возникшим здесь задолго до меня. И если в ближайшее время я не выработаю против Уокера хоть какой-то иммунитет, меня ждут большие проблемы.

На планерке объявили о добавке нового импланта. Каждому из нас внутрь лопаточной кости будет вживлен изотопный локационный маячок, чтобы напарники не теряли друг друга во время операций.

– Еще парочка девайсов – заметил Пол, – и мы станем практически киборгами. Совсем как патрульные.

– У патрульных три автономных маяка, – возразил Билл. – Восемь мозговых чипов, четыре мышечных импланта в конечностях, один сердечный и аппликаторы на надпочечниках, контролирующие выработку адреналина.

– О, да у нас еще все впереди, – саркастично отозвался Марк.

– Вам такое не грозит, – покачал головой Чарли. – Всего лишь по паре катетеров в вены. И за них вы еще не раз скажете спасибо.

– После имплантации, – продолжил Амброс, – вам всем в биометрию будет внесена информация о ношении кардиостимуляторов, чтобы в реальном мире вы могли свободно проходить металлодетекторы – в аэропортах, например.

– Ого, – присвистнул Пол. – Длинные руки у нашей конторы…

– Все для вашего удобства, – пояснил Чарли. – Чтобы не возиться каждый раз с лишними бумагами.

– Да все нормально, – замкнулся Пол. – Я не об этом…

О том, что беспокоило Каннингема, мы узнали вечером. После работы Пол позвал нас посидеть в баре на соседней улице. Устроившись в самом углу, подальше от музыкального автомата, мы обсуждали завтрашнюю имплантацию.

– Чтобы состряпать достоверную биометрическую липу, – уверенно заявил Пол, – нужна своя рука в правительстве. Что-то вроде тех разрешений, какие полагаются агентам спецслужб.

– Агентам выдают временные свидетельства, – задумчиво сказал Марк и покачал головой. – Это не просто липа. Биометрическая запись делается в рамках закона. Выходит, мы под официальным прикрытием. И скорее всего, это навсегда.

– Ой-ой, – пискнула Энн. – Как-то зловеще звучит – навсегда… Мы что же, и уволиться не сможем? Что, если я разочаруюсь и надумаю вернуться в дельфинарий?

Пол загадочно улыбнулся и оглядел нас всех.

– Меня с самого начала заинтересовало, кому мы подчиняемся, – произнес он. – Не подумайте, что хвастаюсь, но у меня есть кое-какие знакомые… Короче, о TSR нет никаких прямых данных. Фактически все мы до сих пор числимся сотрудниками наших прежних организаций. Чего это стоит конторе, догадываетесь?

– То есть, – насторожилась я, – если кто-то со стороны вздумает проверить меня, то выяснит лишь то, что я до сих пор преподаю в колледже?

– Верно. Заметьте, среди нас нет никого, кто бы работал в частной компании, все так или иначе были связаны с государственной службой. Уверен, копни я про остальных – там будет то же самое.

– Билл когда-то служил в архиве ФБР, – вспомнила я.

– И Кей Си тоже, – заметила Энн. – Наверное, многие ветераны оттуда.

– Выходит, все успели порыться в местной базе, – ухмыльнулся Марк. – Ну-ка, колитесь, кто что искал?

– Да все подряд смотрели, – махнула рукой Энн. – Тем более что все и так лежит в открытом доступе.

– Только общеизвестное, – возразил Пол. – И только изнутри конторы.

Тоже мне, удивил! Извне сейчас мало куда влезешь. Если только… Похоже, нам всем пришло в голову одно и то же, потому что мы одновременно повернулись к Полу.

– С этого места, пожалуйста, поподробнее, – вкрадчиво попросил Марк. – Что у вас за связи такие, мистер Джеймс Бонд?

Пол расплылся в довольной улыбке.

– Как говорит наш дорогой Билл, меньше знаешь – крепче спишь. Как говорят мои знакомые, меньше болтаешь – дольше живешь на одном месте.

– Так и знала, – фыркнула Энн. – А по-моему, это даже неплохо. В TSR очень тщательно отбирают рейдеров, доверяют им и никогда не дадут в обиду.

Мы помолчали, думая каждый о своем. В бар начали подтягиваться вечерние завсегдатаи.

– Ну, мне пора. – Энн встала и потянулась. – Вы идете?

– Подожди, я с тобой. – Марк залпом допил пиво и поднялся. Я покачала головой и осталась сидеть, слушая красивую мелодию из автомата.

– А я отосплюсь завтра, под наркозом, – наблюдая за пузырьками в бокале, меланхолично произнес Пол.

Энн рассмеялась и потащила Марка к выходу. Через минуту Каннингем повернулся ко мне и заявил:

– Ну давай, рассказывай.

– Что рассказывать? – не поняла я.

– Ты хочешь что-то найти в закрытой базе TSR. Поэтому и осталась. Угадал?

– Не-а, – зевнула я. – Мне просто не хочется домой. Там пусто и тихо, а тут люди, музыка, пиво… и ты.

Пол хмыкнул и откинулся на спинку скамьи.

– Чарльз Уокер, – прищурившись, сказал он, глядя перед собой.

Я машинально оглянулась.

– Нет, нет, – засмеялся Пол. – Там его нет. Он здесь. – Перегнувшись через стол, Каннингем постучал пальцем по моему лбу. Встретив мой растерянный взгляд, уверенно пояснил: – Ты искала сведения об Уокере.

Мне вдруг стал необычайно интересен собственный маникюр и мелкие трещинки на поверхности стола.

– Ты что же, свободно можешь узнать, кто где роется в базе? – спросила я, нервно думая о том, что если Пол так легко это разведал…

– Да ну, что ты, – оборвал мои мучения Каннингем. – Просто догадался. Во-первых, ты к нему явно неравнодушна. К нему, конечно, многие неравнодушны, но ты так усиленно это прячешь…

– Что, так заметно? – выдавила я.

– Для тех, кому все равно, – не волнуйся, не очень. Для того, кто внимательно наблюдает – увы, да.

– И кто же за мной наблюдает?

– Ну, например, я. Я наблюдаю за всеми, от кого потенциально может зависеть моя жизнь. Я должен быть уверен, что она в надежных руках. – Пол добродушно улыбался, и мне стало легче.