БОГАТЫРЬ МИХАЙЛО ПОТОК

Стал Владимир–князь раздавать службы своим могучим богатырям:

— Свет Илья Муромец! Съезди–ка ты на гору Сорочинскую, побей неверную татарскую силу! А ты, добрый молодец Добрыня, поезжай за море, прибавь земельки Святорусской, привези немалые дани. Поезжай и ты, славный богатырь Михайло Поток, в черные леса дремучие, в государство Лиходеево: возьми с царя Лиходея дани за двенадцать с половиною лет.

И поразъехались богатыри в разные стороны, кому куда было наказано от князя Владимира.

Приехал Михайло Поток в землю Лиходееву, остановился среди чиста поля, раскинул над собою шатер полотняный, на шатер надел золотую маковку, и горит она словно жар, светится далеко в поле.

Думает Поток:

«Не годится мне ехать к Лиходею сонному да голодному; лучше я пережду эту ночь да высплюсь хорошенечко».

Вышла поутру Лиходеева дочь, царевна Марья Лебедь белая, на вышку своего девичьего терема, увидела в поле шатер с золотой маковкой и говорит сама себе:

«Это могучий русский богатырь заехал в наше царство».

Пошла Лебедь белая к отцу просить, чтоб отпустил ее царь Лиходей в чисто поле на три года, поискать богатырских подвигов.

Говорит царь:

— Дочь моя любимая! Плавала ты уже три года белой лебедью в тихих морских заводях; погуляй еще три года в чистом поле красной девицей — а потом я отдам тебя замуж.

Поклонилась отцу Лебедь белая, побежала в чисто поле; бегут за ней мамушки и нянюшки, не могут догнать ее. Подошла Марья Лебедь белая к шатру и заглянула в него: видит, спит в шатре богатырь красоты неслыханной, невиданной.

Говорит тут Михайле Потоку конь его человечьим голосом:

— Проснись, Михайло! Пришла к твоему шатру душа красна девица!

Вскочил Михайло, вышел из шатра; никакой красной девицы не видит, только лебеди плавают по заливам; среди них плывет величаво черная лебедь в золотых перьях, голова у ней унизана скатным жемчугом и камнями самоцветными.

«Дай подстрелю эту лебедь», — думает Поток.

Высоко взвилась лебедь, зачуяв стрелу богатырскую, и, опустясь на землю, обернулась красной девицей.

— Добрый молодец, — говорит она Потоку, — не знаю, как звать тебя по имени, величать по отчеству, князь ли ты или королевич… Знаю только, что ты русский богатырь; посади же меня на своего добра коня, свези меня в Киев, приведи в веру Христову, возьми за себя замуж.

Понравилась богатырю речь красной девицы, и дали жених с невестой друг другу такой зарок: когда они поженятся, и если кто–нибудь из них умрет первый, то другой должен за ним живой в гроб идти.

Не ясные соколы слетались вместе, то съехались в Киев могучие славные богатыри на честной пир к князю Владимиру.

Говорит Илья Муромец:

— Здравствуй, Солнышко–князь! Ездил я в чистом поле, покорил для тебя немало неверных народов, привез большие дани.

Говорит Добрынюшка:

— Был я за синим морем, покорил неверные народы, прибавил земли Святорусской.

Думает Михайло Поток:

«Чем–то я похвалюсь перед князем? Не добыл я ему дани, а себе славы; добыл я себе только молодую жену, Марью Лебедь белую; умный молодец женой не хвалится».

И говорит Михайло:

— Был я у царя Лиходея Лиходеевича, играл я с царем в шахматы золоченые; выиграл я с него сорок тысяч золотой казны; только когда вез я казну в Киев, у телег подломились оси, а потому вырыл я глубокий погреб, запрятал в него казну, землей засыпал, а сам приехал в Киев.

Посылает Владимир Потока опять за море:

— Кстати ты, Михайло, выиграл казну с Лиходея: нужно ведь нам с ним расплатиться; должны мы царю дани за двенадцать с половиною лет. Вернись ты к нему и отдай ему назад его золотую казну.

Поехал Поток назад в темные леса, ехал целых три месяца, приехал на широкий двор Лиходеевых палат, слез с коня, привязал его к золотому кольцу, дал ему пшеницы белояровой, а сам пошел к царю в палату; отдает низкий поклон на все стороны, царю кланяется особенно.

— Здравствуй, царь Лиходей Лиходеевич!

— Здравствуй, добрый молодец, не знаю, как тебя звать–величать.

— Зовут меня Михайло Поток, а приехал я к тебе вот по какому делу: слышал я, что любишь ты, царь, играть в золоченые шахматы; ставлю я в заклад свою буйную голову; коли проиграю — буду служить тебе верою–правдою целых сорок лет; а если ты мне проиграешь — отдай мне сорок телег, доверху насыпанных чистым серебром.

И выиграл Михайло сорок телег, насыпанных чистым серебром.

Жалко стало Лиходею проигранной казны.

— Поиграем еще, Михайлушко, на сорок телег красного золота, на сорок лет твоей богатырской службы.

Выиграл Михайло и во второй раз.

Разыгралось сердце в царе, и стал он просить Михайлу поиграть с ним еще и в третий раз.

— Если ты выиграешь — прикажу насыпать тебе еще сорок телег красным золотом; если проиграешь — будешь мне слугою до самой смерти.

И в третий раз проиграл царь Лиходей.

Тут прилетел под окно царских палат сизый голубь и говорит Михайле человеческим голосом:

— Играешь ты, Поток, забавляешься, над собой горя не чуешь; ведь сегодня умерла твоя милая хозяюшка, Марья Лебедь белая.

Как вскочит Поток с места, ударил о пол шахматной доскою, весь пол всколебался, стены каменные попадали; сам царь Лиходей со страху на землю свалился.

Говорит ему Поток:

— Собирай казну, царь, вези ее в Киев–город князю Владимиру!

Сам выбежал из палат, сел на коня, просит, молит доброго бурушку:

— Добрый конь! Нес ты меня сюда три месяца, неси меня назад три часа.

Побежал конь, что было силы, реки, озера перепрыгивал, темные леса между ног пропускал.

Приехав в Киев, стал просить Поток своих братьев названых, могучих богатырей:

— Крестовые мои братья! Славный богатырь Илья Муромец! Помогите мне построить колоду дубовую, широкую, высокую, чтобы в ней пойти мне в сырую землю, вместе с моей покойной хозяюшкой, на целых три года; положите мне с собой хлеба–соли, чтобы было что есть–пить, лежа в земле сырой.

Построили Михайле братцы колоду из белого дуба; сам он выковал в кузнице прутья: железный, медный, оловянный, взял их с собой. Опустили Михайлу в землю вместе с гробом жены, с конем, с оружием, с разными припасами, забили колоду железным обручем, засыпали желтыми песками.

Стал жить богатырь в земле с мертвою женой; прошла неделя, другая; приползает однажды ночью к колоде лютая змея: разломала железные обручи, открыла колоду, увидала Марью Лебедь белую. Рада–радешенька змея, что есть чем поживиться, — кинулась на покойницу.

Тут Поток как сдвинет камни вместе — ущемил змею, придавил железным обручем, стал сечь железными прутьями.

Взмолилась подколодная змея:

— Не трогай, не бей меня, добрый молодец, принесу я тебе живой воды через три года.

Не слушает Поток, бьет змею железными прутьями.

— Не бей меня, Поток, принесу я тебе воды через два года!

— Долго ждать, — говорит Поток.

И стала змея уменьшать срок; наконец обещала Михайле принести живой воды через три часа.

— Оставь мне здесь в залог своих змеенышей, — говорит богатырь, — тогда, пожалуй, отпущу тебя за водою.

Оставила змея змеенышей, через три часа приползла назад, принесла с собой живой воды.

Захотел узнать Поток, правду ли говорит змея, что принесла живой воды, разорвал он змеенышей надвое, спрыснул живой водой: срослись и ожили змееныши.

Тогда взял Поток обещание со змеи, что не будет она заползать в могилы, беспокоить мертвых, и отпустил ее.

Спрыснул богатырь Марью Лебедь белую живой водой; ожила она, встала да и говорит: