— О, Боже, мне очень жаль, — сказал он, отодвигая стул. — Что я за недотепа.

Мама уже была на ногах. — Оставайся там, я принесу тебе другую салфетку, — сказала она, бросаясь на кухню.

Я улыбнулась Эвану, когда он вытер свой красивый подбородок.

— Слава Богу, — сказала я. — А то я уже начала думать, что ты не человек.

Эван мельком посмотрел на меня запутанным взглядом.

— Кто не человек? — Мама появилась рядом с ним, протягивая ему чистую салфетку.

— Никто мам. Это была просто шутка.

— А шутка, да да. — Её глаза слегка оживились, но её улыбка выглядела немного принудительной. Я проглотила, начиная нервничать, пока Эван не разрядил атмосферу.

— Я бы хотел еще немного добавки, если конечно ещё что-то осталось, — Он указал на кастрюлю. — Вы прекрасно готовите, миссис Джонас.

— Зови меня просто Анной, — сказала мама, возвращаясь в своё нормальное состояние. — Когда меня зовут миссис Джонас я думаю, что я старая.

Эван улыбнулся, склонив голову, чтобы посмотреть на неё, и как раз в этот момент на долю секунды я увидела, как её глаза закрываются, а затем быстро открываются. Она положила одну руку на стол.

— Мам? Ты в порядке?

— Я в порядке. Я думаю, что я слишком быстро прибежала из кухни. — Она потерла лоб. — И ещё там очень жарко, когда включена печка. — Она улыбнулась, не обращая внимания на озабоченное выражение лица папы и начала двигаться к своему месту за столом.

— Одной ложки достаточно? — спросила она Эвана. — Как насчет другого картофеля?

— Большое, спасибо. — Когда он протянул свою тарелку, я не была уверена, в том, что заметила слабый румянец на его щеке. Но его глаза метнулись и наши взгляды встретились, теперь краснела уже я. Теперь я снова расслабилась. Между нами было странное неловкое молчание, прерываемое лишь скрипом столовых приборов Эвана на его тарелке. Я попытался поймать взгляд своей матери, но она, казалось, намеренно глядела прямо перед собой, когда ела. Папа, заметив мое беспокойство, подмигнул мне, положив нож и вилку вместе.

— Это было вкусно, Анна, — сказал он. Он посмотрел на Эвана. — Рад видеть здоровый аппетит у нас в доме. Джейн и её сестра не большие едоки.

— Надеюсь, что ты не на диете, — Эван подтолкнул мой локоть. — Ты и так само совершенство.

Краска появилась на моей шее снова. Я пожала плечами. — Мы едим. — Я бросила взгляд на отца. — Он преувеличивает.

— Я была точно такой же в её возрасте, Джек, — сказала моя мать, нехарактерно переходя на мою сторону. — Был момент, когда мне было шестнадцать и мой аппетит просто исчез. — Она задумчиво посмотрела на меня, и наш разговор принял новый оборот. — Я была влюблена тогда.

Я приподняла бровь. — Неужели?

Мама рассеянно кивнула, вероятно, пытаясь всё вспомнить. Папа ответил первым.

— Не в меня, — сказал он Эвану. — К сожалению.

Эван сделал глоток воды. — Должно быть, это был довольно хороший парень. Потому что я не думаю, что кто-то или что-то может заставить меня голодать. — Он ударил мою ногу под столом. — Даже девушка, которую я люблю.

Я затаила дыхание. Возможно ли, что такой парень как он, сможет полюбить меня?

— Это тоже верно. — неопределённо сказала мама. — Никогда не теряй голову из-за любви.

Глаза Эвана опустились вниз. — Конечно, нет. — сказал он, но его рука нашла мою и он сжал её. Я тоже сжала его руку, мои ноги снова превратились в желе.

Мама вернулась из своих мыслей в которых она витала. — Во всяком случае, это было давно. Я была молода и … глупа тогда. — Она наклонилась, чтобы поцеловать папу в щеку. — И у меня есть мой замечательный Джек.

Я застонала и закатила глаза глядя на Эвана. — Мне очень жаль. Она обычно не такая, как сейчас.

Челюсть Эвана, казалось, немного сдвинулась, и я плохо себя почувствовала. Должно быть, он думал о своих родителях. Я встала.

— Я пойду помою тарелки, — сказала я быстро. — Всё было действительно вкусно, мама. Спасибо.

— Нет проблем, — она пренебрежительно махнула своей салфеткой. — Это на самом деле, даже хорошо для меня. — Она и мой папа улыбнулись друг другу.

— Тебе нужны лишние руки? — Эван отодвинул свой стул, но я покачала головой.

— Ты гость, — сказала я, улыбнувшись. — Поговори лучше с мамой.

— У тебя такой интересный шрам, — сказала моя мама Эвану, когда я собирала посуду. — Как ты его получил?

Эван непонимающе посмотрел на неё.

— Шрам, — сказала мама, наливая себе еще один бокал вина. — На твоей шее.

Эван открыл рот, колеблясь, прежде, чем он коснулся пятна на горле пальцем. — Этот? Я получил его, когда я работал на лодках в Австралии. Некоторые горячие искры металла отскочили от моей шеи… — Он нежно потер его. — Только металлический диск оставил небольшой отпечаток.

— О, Господи, — сказала моя мама, теперь её тон был более бодрый в отличие от того, которым она говорила несколько минут до этого. — Должно быть, было больно.

Эван кивнул. — Немного.

— Бедняжка, — сказала я, касаясь его руки. — Он останется навсегда?

— На целую вечность, — сказал он, насмешливо, но глаза его были мягкими.

— Иди и возьми чизкейк, Джейн, — сказала мама, портя такой идеальный момент. — Он стоит в холодильнике. На второй полке.

Эван быстро подмигнул мне, когда я проходила мимо него и собирала мусор со стола. — Чизкейк — моё любимое блюдо. Вы великий повар, Анна.

— Ох, прекрати. — Я видела её довольную улыбку. — Тебе скоро он надоест. — Она постучала по моей руке, когда я прошла на кухню. — Спроси у Джейн. Она подтвердит.

— Я надеюсь, у меня будет шанс, чтобы мне он надоел, — сказал Эван, смело, и я оглянулась на маму. Но её губы были подняты, она улыбалась. После обеда, Эван непременно хотел помочь маме с мытьём посуды, и папа пошел, чтобы забрать из дома Кэссиди Дот. Я же была в каком-то оцепенении. За последние три часа я посетила мир, населенный оборотнями и вампирами, и представила своего друга своим родителям. Кто сказал, что у меня скучная и тихая жизнь? Все может измениться в одно мгновение. Я выглянула в окно и посмотрела на верхушки деревьев и вспомнила звук стремительно текущей воды, и грустные, зеленые глаза, и такого деликатного, доброго парня, который показал мне, что есть целый мир, который ждёт, когда его увидят. Внезапное чувство тоски завладело мной, и я пыталась понять, как этот парень мог бы вписаться в мою жизнь.

— Я пошла смотреть телевизор, — сказала мама, вытирая руки кухонным полотенцем. — Вы двое можете развлекаться. — Она свистнула Бобби, взяла газету с прилавка и пошла в гостиную.

Эван потер глаза и лениво потянулся. Когда он опустил руки, его глаза нашли мои и он подошёл ближе ко мне.

— Итак, как насчёт того, чтобы я научил тебя водить машину? — Автомобилем Эвана была потрепанная старая модель Saab он сказал, что его папа одолжил ему эту машину на время его пребывания здесь. Она казалась, жестяной и … Ну, крошечной, по сравнению с грузовиком моего отца. В ней также было холодно. Я обернула руки вокруг себя на переднем сиденье.

— Прости за отсутствие отопления, — сказал Эван, когда повернул ключ зажигания, чтобы запустить двигатель. — И у неё не самый надежный движок. — Он проверил боковое зеркало, и мы начали ехать вниз по дорожке. — Считай, что это боевое крещение.

Я взглянула на него. — Прости за этот мамин допрос. Она просто не привыкла к гостям в нашем доме.

Лицо Эвана было беспристрастно. — Она милая, — сказал он. Мы приехали в нижнюю часть дороги, и он развернул машину в правильном направлении. — А я не привык быть гостем.

Я расслабилась и сунула руку между ног, размышляя. — Я пытаюсь представить твоего отца. Я что-то о нём припоминаю, но…

Эван не смотрел на меня, сосредоточившись на извилистой горной дороге. — Билл Форрест, — сказал он. — Он живет на другой стороне Бейла с моей мачехой. У неё есть дочь … твоего возраста Сара Эмерсон.

Я замерла. Конечно. Мама Сары оставила её свою фамилию. Наверное, я просто предположила, что её отец, Билл, был её настоящим отцом. Она никогда не говорила об ином. Одно время я видела его два года назад с моей мамой за одной из сессий издевательства устроенной Сарой. Моя мама тогда была готова к войне. У меня пересохло во рту.