Он задумался и уже не глядел за Марленой. Внезапно оглушительный вопль в ухе вернул его к реальности.

– Марлена! Марлена! Сивер, что она делает?

Он хотел привычно успокоить Инсигну, но тут увидел Марлену.

Какое-то время он даже не мог понять, чем она занята. Он стал вглядываться в фигурку девушки, освещенную розовым светом Эритро.

И наконец он понял: она отстегнула шлем, потом сняла его… потом взялась за э-комбинезон.

Нужно немедленно остановить ее!

Генарр хотел окликнуть Марлену, но от ужаса и неожиданности словно онемел. Он попробовал бежать, но ноги вдруг стали свинцовыми и не реагировали на приказы мозга.

Он словно очутился в страшном сне: вокруг творился кошмар, а он никак не мог изменить ход событий. Или от неожиданности он лишился разума?

Неужели лихоманка все-таки поразила меня? – промелькнуло в голове Генарра. – А если так – что будет с Марленой, беззащитной перед светом Немезиды и воздухом Эритро?

За те три года, что, сменив Танаяму, Игорь Коропатский был руководителем – хоть и номинальным – работ по проекту, Крайл Фишер видел его всего два раза.

Впрочем, когда фотовход показал на экране лицо Коропатского, Фишер сразу же узнал его. Тот не изменился: все такой же дородный и добродушный – внешне, – хорошо одет, с большим новомодным галстуком.

Что касается Фишера, то он был с утра не в форме – однако Коропатского ждать не заставишь, даже если он нагрянул без предупреждения.

Будучи человеком вежливым, Фишер подал на входной экран изображение хозяина (в некоторых особо важных случаях использовалось изображение хозяйки), приподнявшего руку в традиционном жесте, призывающем повременить, что позволит избежать необходимости самому приносить объяснения, которые могли бы оказаться неудачными. Фишер быстро причесался и привел в порядок одежду. Надо было бы побриться, но такую задержку Коропатский, скорее всего, счел бы уже оскорбительной.

Дверь поползла в сторону, Коропатский вошел. Приятно улыбнувшись, он проговорил:

– Доброе утро, Фишер. Я понимаю, что помешал.

– Что вы, директор, – ответил Фишер, стараясь, чтобы голос его звучал искренне. – Но если вам нужна доктор Уэндел, боюсь, что она сейчас уже на корабле.

– Так я и думал, – проворчал Коропатский, – Значит, мне придется переговорить с вами. Разрешите присесть?

– Конечно же, конечно же, директор, – пробормотал Фишер, устыдившись собственной нерасторопности; ему следовало самому предложить Коропатскому сесть. – Не желаете ли чем-нибудь освежиться?

– Нет, – Коропатский похлопал себя по животу. – Я взвешиваюсь каждое утро, и этой процедуры достаточно, чтобы отбить всякий аппетит – почти всегда. Фишер, мне еще не представлялось возможности поговорить с вами с глазу на глаз, как мужчине с мужчиной. А я всегда хотел этого.

– С удовольствием, директор, – пробормотал Фишер, начиная беспокоиться. Что-то сейчас будет?

– Наша планета в долгу перед вами.

– Ну что вы, директор, – ответил Фишер.

– Вы жили на Роторе до того, как он улетел.

– Это было четырнадцать лет назад, директор.

– Я знаю. Вы были женаты, и у вас там остался ребенок,

– Да, директор, – негромко ответил Фишер.

– Но вы вернулись на Землю перед самым отлетом Ротора из Солнечной системы.

– Да, директор.

– Благодаря услышанным вами и здесь повторенным словам и вашей удачной догадке Земля обнаружила Звезду-Соседку.

– Да, директор.

– Потом вы сумели привезти Тессу Уэндел на Землю.

– Да, директор.

– И уже восемь лет обеспечиваете ее пребывание здесь, составляя ее счастье, хе-хе…

Он усмехнулся, и Фишер подумал, что, стой они радом, Коропатский ткнул бы его локтем в бок – как это принято у мужиков.

– Мы в хороших отношениях, директор, – осторожно ответил он.

– Но вы так и не женились.

– Официально я еще женат, директор.

– Но вы же расстались четырнадцать лет назад. Развод было бы несложно оформить.

– У меня еще есть дочь.

– Она останется вашей дочерью, женитесь вы вторично или нет.

– Развод в известной степени пустая формальность.

– Может быть. – Коропатский кивнул. – Наверное, так лучше. Вы знаете, что сверхсветовой звездолет готов к полету. Мы предполагаем, что старт состоится в начале 2237-го года.

– Это же мне говорила и доктор Уэндел, директор.

– Нейронные детекторы установлены и прекрасно работают.

– Мне говорили и это, директор.

Сложив руки на груди, Коропатский многозначительно кивнул. Потом быстро взглянул на Фишера и спросил:

– А вы знаете, как эта штука работает?

Фишер покачал головой.

– Нет, сэр, об этом я ничего не знаю.

Коропатский вновь кивнул.

– Я тоже. Придется положиться на доктора Уэндел и наших инженеров. Впрочем, кое-чего не хватает.

– Что? – Фишера словно холодом обдало. Новая задержка! – Чего же не хватает, директор?

– Связи. Мне лично кажется, что, если можно заставить корабль нестись быстрее света, можно и придумать устройство, которое будет посылать волны – или что-нибудь еще – тоже быстрее света. Мне кажется, это куда проще, чем создать сверхсветовой звездолет.

– Не могу сказать, директор.

– А доктор Уэндел уверяет меня в обратном, что эффективного способа сверхсветовой связи не существует. Когда-нибудь, мол… Но когда? Ожидать, по ее мнению, нет смысла – поскольку на это может уйти много времени.

– Я тоже не хочу больше ждать, директор.

– Да-да, это и меня беспокоит. Мы и так ждем уже много лет, мне тоже не терпится увидеть, как стартует корабль. Но как только это свершится, мы потеряем с ним связь.

Он задумчиво кивнул. Фишер постарался сохранить на лице внимательное выражение. (В чем дело? Что обеспокоило этого старого медведя?)

Коропатский взглянул на Фишера.

– Значит, вы знаете, что Звезда-Соседка приближается к нам?

– Да, директор, я слыхал об этом, однако все полагают, что звезды разойдутся на значительном расстоянии без всяких последствий.

– Да, мы хотим, чтобы люди так думали. Но дело в том, Фишер, что Звезда-Соседка пройдет так близко, что вызовет возмущение орбитального движения Земли.

Фишер потрясенно замер.

– Неужели она погубит нашу планету?

– Не физически. Просто резко переменится климат, и Земля сделается необитаемой.

– Это точно? – Фишер не мог поверить своим ушам.

– Не знаю, что у этих ученых бывает точно. Однако они убеждены, что нам пора начинать подготовку. Впереди еще пять тысяч лет, а мы уже имеем сверхсветовой звездолет – если он полетит, конечно.

– Доктор Уэндел убеждена в этом, директор, и я тоже не сомневаюсь…

– Надеюсь, что ваша уверенность имеет под собой достаточные основания. Тем не менее, хоть у нас впереди еще пять тысяч лет и Земля получила сверхсветовой звездолет, наше положение все равно скверное. Чтобы вывезти население в подходящие для обитания миры, нам потребуется сто тридцать тысяч подобных Ротору поселений – необходимо вывезти восемь миллиардов человек, к тому же надо прихватить достаточно растений и животных, чтобы начать новую жизнь. То есть нам придется отправлять к звездам двадцать шесть Ноевых ковчегов в год, начиная прямо с сегодняшнего дня. И то, если население за это время не увеличится.

– Ну уж двадцать шесть-то в год мы одолеем, – осторожно заметил Фишер. – За столетия накопим опыт, да и контроль за численностью населения уже действует не первое десятилетие.

– Отлично. Тогда скажите мне вот что. Мы поднимаем в космос все население Земли в ста тридцати тысячах поселений, используем на это все ресурсы Земли, Луны; Марса и астероидов, оставим Солнечную систему на милость гравитационного поля Звезды-Соседки – и куда же мы отправимся?

– Не знаю, директор, – ответил Фишер.

– Нам придется отыскать планету, достаточно похожую на Землю, – чтобы обойтись без лишних расходов по ее преобразованию. Об этом следует подумать, и сейчас, а не через пять тысяч лет.