— Теперь пойдем по песку, — объявила Ангела. — Они не скоро найдут следы.

Славу очень хотелось есть. Он удивлялся, что девушка будто забыла о еде, но Ангела помнила. Увидав длинные растения с синими цветками на толстом, увитом мелкими листиками стебле, она радостно вскрикнула.

Слав растерянно стоял и смотрел, как, пользуясь ножом, девушка ловко выкапывает растения из песка. Корни его уходили глубоко в землю, но Ангелу интересовали не корни, а клубень у основания стебля. Отделив клубень от растения, Ангела помыла его в воде, ловко очистила ножом и порезала на крупные дольки.

— Ешь! Это сочень.

Слав взял в руки желтоватую, волокнистую, полупрозрачную дольку и откусил. Вкусно. Кисленькая, немного вяжет — но вкусно! Он съел половину клубня и оглянулся на девушку.

— Ешь, ешь, я еще сделаю, — Ангела выкапывала одно растение за другим. Слав решил помочь, схватился за стебель и дернул. Стебель остался в руках, клубень — в земле, а юноша упал на спину. Ангела рассмеялась:

— Не знаешь — не берись!

Она не успокоилась, пока не выкопала все растения. Часть клубней они очистили и съели, другую часть Ангела выкапывала осторожно, вместе со стеблем, затем заплела в большую косу и протянула Славу:

— Неси.

Еда прибавила сил. Кроме голода, чудесные клубни прекрасно утоляли жажду, и путники зашагали веселей. Несколько раз приходилось обходить пришедших на водопой животных, большинство которых, имея рога и зубы, не боялись человека и вели себя агрессивно. Ангела знала их повадки, и Слав в который раз убеждался, что, окажись он в пустыне один, вряд ли бы выжил, не зная множество секретов, о которых не догадаешься, не прожив здесь годы. Секретов, которые передаются из поколение в поколение, из клана в клан.

— Ангела, смотри! — Слав протянул руку, указывая на высокого голокожего зверя, спускавшегося к воде. Длинный оранжевый волнистый гребень проходил по его спине, заканчиваясь на увенчанном шипами хвосте. Девушка замерла, потом дернула Слава за руку:

— Бежим, пока он не увидел нас!

Они сбежали к воде, но было уже поздно. Сзади раздался зловещий рык, и Ангела, не оглядываясь, вбежала в воду.

— Быстрее, он убьет нас!

Слав все же оглянулся. И побежал изо всех сил. Чудище двигалось очень быстро, с каждым прыжком преодолевая добрый десяток метров. Наверно, оно не умеет плавать, если Ангела решила спасаться в воде…

Как назло, здесь было мелко. Вода едва доставала беглецам до пояса, зверю она практически не мешала. Рыча так, что у Слава тряслись внутренности, хищник стремительно приближался.

— Скорее! — кричала Ангела, но юноша и так бежал изо всех сил. Двигаться в сковывающей движения воде было тяжело, и зловещий плеск за спиной приближался. Ангела бежала впереди, Слав догнал ее, слыша за спиной утробное фырканье зверя, и почувствовал, что становится все глубже. Он оглянулся: широкая, способная легко перекусить человека, пасть клацнула зубами. Еще секунда — и конец… Слав оттолкнулся ногами и нырнул. Шум плескавшего по воде чудовища заложил уши. Юноша опустился к самому дну и плыл, пока хватило дыхания. Он не знал, спаслась ли Ангела. В этот момент он думал только о себе.

Задыхаясь, он вынырнул на поверхность и с облегчением увидел голову Ангелы. Девушка оглядывалась, ища своего спутника. Поднимая тучи брызг, промахнувшийся хищник бесновался в десятке метров от них, не решаясь преследовать людей на глубине.

— Я здесь! — крикнул Слав. Ангела оглянулась. Ее лицо расцвело:

— Слав!

Здесь было глубоко, по крайней мере, дна Слав не чувствовал. Они подплыли друг к другу. Слав никак не мог отдышаться, Ангела с улыбкой смотрела на него, медленно разводя руками в воде.

— Он уйдет? — спросил Слав, кивнув в сторону зверя.

— Не знаю. Нам лучше уплыть подальше. На суше он догонит любого зверя. Я слышала, что десять охотников не смогли справиться с таким и погибли все до единого. Это грогур, властелин Поймы.

— Наше счастье, что он не умеет плавать, — пробормотал Слав.

— Если бы он умел еще и плавать, то сожрал бы всех в Пойме, — Ангела медленно поплыла вдоль берега. Слав плыл рядом. Живя в клане, он слышал, что в разлив Поймы в воде, кроме рыбы, появляются и те, кто эту рыбу ест. А среди них твари, не гнушавшиеся полакомиться человечиной. Но вслух ничего не сказал. Во–первых, Ангела и так это знает, пусть и не ходит с мужчинами на охоту, во–вторых, это ничего не изменит. Деваться им все равно некуда…

— Он все не уходит, — злобно проговорил Слав.

— Да.

Грогур выбрался из воды, но, будто чувствуя, что добыча может вернуться, расположился на берегу, чутко поводя огромной, как пол–мобиля, башкой. Возвращаться нельзя.

— Нам надо уплыть подальше, — сказала девушка. Слав тяжело выдохнул. Плавать в намокшей кожаной одежде было трудно. Особенно мешали ботинки, но юноша понимал: сбросить их нельзя. Когда вода уйдет, как пойдешь по раскаленной равнине?

— Смотри, там островок! — крикнула девушка. Слав посмотрел: и, правда, вдалеке над водой виднелось желтое–черное пятно. Далеко, но у них нет выбора. Не сговариваясь, они поплыли к острову. Слав не думал ни о хищниках, ни о потерянной в воде связке съедобных корений. Доплыть, надо доплыть!

Остров приближался медленно. Они несколько раз останавливались и отдыхали, зависая в воде. Юноша видел, что Ангела выбилась из сил, но девушка ни разу не пожаловалась. И Слав молчал.

Достигнув островка, они выбрались на мокрый песок и распластались на нем, глядя на синее, без тени облаков, небо. Слав думал о том, что они оторвались от погони, что теперь у них одна дорога, и он рад пройти ее вместе с Ангелой.

Они обошли крошечный песчаный островок, кое–где поросший травой, и обнаружили следы кострищ, обглоданные кости рыб и зверей. Здесь бывали люди.

— Давай сушить вещи! — объявила девушка. — Я так пропиталась водой, что, наверно, неделю пить не буду…

Слав стянул с плеча мокрую куртку и замер: ничуть его не стесняясь, Ангела быстро сняла с себя все и разложила вещи на песке.

— А ты что? — повернулась она. Слав мигом опустил глаза и закопался с ремнем на штанах. Раздеваться перед девушками ему приходилось, но в своей секции, в интимном полумраке, зная, что затем произойдет… Но здесь, на открытом ветрам клочке суши, под внимательным взглядом неба и жгучим интересом солнца, он раздеться не мог.

— Тебе помочь?

Смеялась ли она? Быть может. А от смеха недалеко до презрения. Слав заторопился, вырвал‑таки ремень и оказался нагишом. Положил штаны на песок и выпрямился. Ангела смотрела на него. Кажется, ниже пояса.

— Ты что? — спросил он, невольно наклонил голову и почувствовал, что краснеет. Он не мог поднять голову, не смел смотреть на нее.

— У Волода был шрам, — Ангела шагнула к нему и коснулась рукой живота. — Вот здесь.

Он увидел ее ноги и плоский живот. В груди жарко бухнуло. Но Ангела повернулась и пошла прочь. Ее загорелая мускулистая фигура была великолепна: стройные ноги с точеными икрами, поджарые ягодицы, тонкая талия и высокая шея… Ангела присела и разлеглась на песке, подложив под волосы какую‑то тряпку. Слав уставился на ее крепкую грудь с задорно торчащими сосками, затем спохватился, что стоит как истукан, и тоже лег, но не на спину, а на живот.

— Вы очень похожи. Но ты совсем другой, — сказала она.

— Почему ты так часто вспоминаешь его? — спросил Слав.

— Не так уж и часто, — Ангела повернула к нему голову. — Только когда вижу тебя.

— Знаешь, мне неприятно, когда ты вспоминаешь о нем.

— Это почему?

— Потому что… — Ему было нелегко, но он выговорил эту трудную фразу. — Ты его любишь?

— Я? — Ангела привстала. — Зачем тебе знать?

— Ну… — Слав смутился. Вопрос застал его врасплох.

— Я могу не отвечать тебе, — сказала, приподнимаясь на локте, Ангела. — Но я отвечу. Если и любила — Волод умер, значит, и любовь умерла.

— Это не так, — возразил Слав. Он вспомнил слова какого‑то философа и процитировал. — Настоящая любовь не умирает. Она живет, пока жив хоть кто‑то из любящих.