Женщина подождала несколько минут, потом открыла свою дверь. В дальнем конце коридора какой-то араб лениво махал метелкой из перьев, смахивал пыль. Затем он свернул за угол и пропал из виду.
Женщина быстро скользнула к двери соседнего номера. Та была заперта, но она этого ожидала. Шпилька для волос, которую женщина прихватила с собой, и лезвие маленького ножика быстро и ловко справились с задачей.
Она вошла, прикрыла за собой дверь. Взяла записку. Клапан конверта был приклеен лишь слегка и легко открылся. Она прочитала записку, хмуря брови. Записка ничего не объясняла.
Женщина снова заклеила конверт, положила на место и пересекла комнату.
Уже протянув руку, она услышала голоса под окном, на террасе внизу. Один голос, как она знала, принадлежал хозяйке номера, в котором она стояла. Решительный, поучающий голос человека, полностью уверенного в себе.
Женщина бросилась к окну.
Стоя внизу, на террасе, Джоан Сатклифф, рядом с которой стояла ее дочь Дженнифер, бледная крепкая девочка лет пятнадцати, сообщала всему миру и высокому, несчастному на вид англичанину из британского консульства, что именно она думает о той новости, которую он пришел ей сообщить.
– Но это абсурд! Никогда не слышала о подобной чепухе. Здесь все абсолютно спокойно, и все очень любезны. Я думаю, все это просто напрасная паника.
– Надеюсь, что это так, миссис Сатклифф, мы, конечно, на это надеемся… Но его превосходительство считает, что ответственность так велика…
Миссис Сатклифф оборвала его. Она не собиралась учитывать ответственность послов.
– У нас много вещей, знаете ли. Мы возвращаемся домой морем, отплываем в следующую среду. Морское путешествие будет полезно Дженнифер. Так сказал врач. Я категорически отказываюсь менять свои планы и лететь в Англию с такой глупой поспешностью.
Мужчина с несчастным видом попытался ее успокоить, объяснил, что миссис Сатклифф и ее дочь могут отправить по воздуху не в Англию, а в Аден, и там они сядут на свой корабль.
– Вместе с нашим багажом?
– Да, да, это можно устроить. У меня наготове автомобиль-универсал. Мы сможем все погрузить прямо сейчас.
– Ну, ладно. – Миссис Сатклифф капитулировала. – Наверное, нам надо уложить вещи.
– Немедленно, если не возражаете.
Женщина в спальне поспешно отступила назад. Она быстро взглянула на адрес на багажной бирке одного из чемоданов, потом поспешно выскользнула из комнаты и вернулась в свой номер как раз в тот момент, когда миссис Сатклифф появилась из-за угла коридора.
За нею бежал дежурный из холла.
– К вам заходил ваш брат, майор авиации, миссис Сатклифф. Он поднимался в ваш номер. Но я думаю, что он уже ушел. Вы, наверное, с ним разминулись.
– Как досадно, – ответила миссис Сатклифф. – Спасибо, – сказала она дежурному и продолжала, уже обращаясь к Дженнифер: – Наверное, Боб тоже волнуется из-за пустяков. Лично я не вижу никаких признаков волнений на улицах. Эта дверь не заперта… Какие люди беспечные!
– Наверное, это дядя Боб, – сказала Дженнифер.
– Жаль, что я с ним не повидалась… О, вот записка. – Она вскрыла конверт и торжествующе заявила: – Во всяком случае, Боб не нервничает. Очевидно, ему ничего обо всем этом не известно. Это паника дипломатов, вот и все. Терпеть не могу укладывать вещи в самую жару. Эта комната напоминает печку. Давай, Дженнифер, вынимай свои вещи из комода и шкафа. Мы должны как-нибудь все затолкать в чемоданы. Можно будет потом упаковать заново.
– Я никогда не бывала где-то во время революции, – задумчиво произнесла Дженнифер.
– Надеюсь, не будешь и на этот раз, – резко сказала мать. – Будет так, как я говорю. Ничего не случится.
Дженнифер выглядела разочарованной.
Глава 3
Знакомство с мистером Робинсоном
I
Примерно через шесть недель один молодой человек негромко постучал в дверь комнаты в Блумсбери и получил приглашение войти.
Комната была маленькая. За письменным столом, сгорбившись в кресле, сидел толстый мужчина средних лет. Он был одет в измятый костюм, обсыпанный спереди сигарным пеплом. Закрытые окна делали атмосферу в комнате почти невыносимой.
– Ну? – раздраженно произнес мужчина, полузакрыв глаза. – Что там еще, а?
О полковнике Пайкэвее говорили, что в любой момент, как его ни застанешь, его глаза как раз закрывались перед сном или как раз открывались после сна. Некоторые также говорили, что его звали совсем не Пайкэвей и что он не полковник. Но чего только не говорят люди!
– Пришел Эдмундсон, из Министерства иностранных дел.
– Вот как, – произнес полковник Пайкэвей.
Он моргнул, словно собирался снова уснуть, и пробормотал:
– Третий секретарь нашего посольства в Рамате во время революции, правильно?
– Правильно, сэр.
– Тогда, полагаю, лучше мне его принять, – сказал полковник Пайкэвей без особого удовольствия. Он сел чуть прямее и отряхнул немного пепла со своего брюшка.
Мистер Эдмундсон был высоким светловолосым молодым человеком, весьма прилично одетым, с соответствующими манерами, излучавшим общее спокойное неодобрение.
– Полковник Пайкэвей? Я Джон Эдмундсон. Мне сказали, что вы… э… возможно, захотите меня видеть.
– Неужели? Ну, им виднее, – ответил полковник Пайкэвей. – Садитесь, – прибавил он.
Его глаза снова начали закрываться, но раньше, чем они закрылись, он заговорил:
– Вы находились в Рамате во время революции?
– Да. Опасное было время.
– Еще бы. Вы были другом Боба Ролинсона, не так ли?
– Да, я довольно хорошо его знаю.
– Вы выбрали неправильное время, – заметил полковник Пайкэвей. – Он умер.
– Да, сэр, я знаю. Но я не был уверен… – Эдмундсон умолк.
– Вам ни к чему стараться быть сдержанным, – сказал полковник Пайкэвей. – Мы здесь все знаем. А если и не знаем, то делаем вид, что знаем. Ролинсон на самолете вывез Али Юсуфа из Рамата в тот день, когда началась революция. О самолете с тех пор ничего не известно. Они могли приземлиться в каком-нибудь недоступном месте, а могли и разбиться. В Аролезских горах нашли обломки самолета. Два трупа. Официальное сообщение об этом завтра появится в прессе. Так?
Эдмундсон признался, что это действительно так.
– Мы здесь все обо всем знаем, – повторил полковник Пайкэвей. – Для этого мы и существуем. Самолет влетел в гору. Виною могли быть погодные условия. Есть основания подозревать саботаж. Бомба замедленного действия. Пока у нас нет полного отчета. Самолет разбился в практически недоступном месте. Объявили награду тому, кто его найдет, но сведения о подобных вещах не скоро просачиваются. Затем нам пришлось послать туда самолетом наших экспертов, чтобы все осмотреть. И всякая бюрократия, разумеется. Обращение к иностранному правительству, разрешение от министров, взятки, не говоря уже о местных крестьянах, прибирающих к рукам все, что может пригодиться…
Он помолчал, глядя на Эдмундсона.
– Все это очень грустно, – сказал тот. – Из принца Али Юсуфа получился бы просвещенный правитель с демократическими принципами.
– Вероятно, именно поэтому его и прикончили, – заметил полковник Пайкэвей. – Но мы не можем терять время на печальные истории о гибели коронованных особ. Нас просили навести некоторые… справки. Заинтересованные стороны. То есть те стороны, к которым благоволит правительство Ее Величества. – Он пристально посмотрел на собеседника. – Понимаете, о чем я?
– Ну, я что-то слышал, – нехотя ответил Эдмундсон.
– Вероятно, вы слышали, что на трупах погибших не нашли ничего ценного, как и среди обломков, и насколько нам известно, местные жители ничего не стащили. Хотя с крестьянами никогда нельзя быть в этом уверенным. Они умеют держать язык за зубами не хуже самого Министерства иностранных дел. А что еще вы слышали?
– Больше ничего.
– Вы не слышали, что там должны были найти нечто ценное? Для чего они вас ко мне послали?
