Иногда он рыдал по ночам, словно ребенок, лишенный родительской заботы. Если дочка ластилась, прогонял ее прочь, как чужую собаку. Акулина видела во всем этом жестокую несправедливость, потому что в семьях ее подруг были не только родители, но и многочисленные братья с сестрами. До встречи с Василием юная особа чувствовала себя несчастной и одинокой, а ее грезы о прекрасном барине, который однажды разыщет ее в деревне и заберет с собой в большой город, поднимались местными жителями на смех. «Девка с придурью» – прозвали ее в народе. Она старалась не обращать внимания на слухи, страдала, мечтала и терпеливо ждала приятных перемен. «Ведь не может добрый человек всю жизнь жить во мраке!» – размышляла она. Когда Акулине исполнилось пятнадцать, к ней начали присматриваться местные женихи. Молодым людям она нравилась, а вот родители сватать девку с плохой наследственностью не спешили.

– Ведь мать-то ее скончалась при родах второго ребятенка! Посмотри на Акулинку – малахольная, одни глаза! Баба должна быть крепкой и рожать каждый год, пока есть силы. Кто будет в поле работать, да в избе помогать? – предостерегала круглолицая соседка Марфа своего старшего сына, вздумавшего жениться. – Любовь – оно хорошо, но из нее хлеб не испечешь!

– Так и останешься одна, схоронишь отца и будешь сидеть дома, пока не иссохнешь! – предупреждала ее подружка Настя. – Ты на красавцев не засматривайся, а ищи себе ровню – Матвея-косого или глухого Яшку.

– Ты о себе заботься, выходи за своего косолапого медведя! Не по сердцу ты ему! – бурчала в ответ Акулина.

– А кто ж тогда ему по сердцу? Уж не ты ли? Знаешь, что он про тебя говорил?

Мишка был самым красивым парнем на деревне, но при этом глуповатым и ленивым. Акулину он давно обихаживал, но его родители были против этой симпатии и пообещали прогнать его из дома, если он пойдет поперек их слова. Перечить родственникам Михаил не стал, но продолжал тайком ходить к Акулине, несколько раз приглашал в липовую рощу, чтобы «испробовать семейную жизнь», а после отказов раззвонил по деревне, что она пыталась женить его на себе обманным путем. Настя поддержала подругу, утверждая, что не верит в эту клевету, предлагала проучить Мишку как следует и высмеять, однако когда он посватался к ней, тут же дала свое согласие. Она была не самой привлекательной особой в окрестностях, но весьма миловидной, а еще ее отец владел большим хозяйством и обещал хорошее приданое за дочь, в связи с этим к воротам их дома выстроилась очередь из женихов. Обе девушки были почти одного возраста и в детстве крепко дружили, но в их отношениях появилась прохладца, когда обе начали взрослеть: Настя превратилась в неуклюжую гусыню, а Акулина – в изящного лебедя. Несмотря на столь неприятные события, обе девушки нашли в себе мужество продолжить общение. Мишка запрещал своей невесте общаться с кем-либо помимо него, но характер у этой девушки был такой: если ей говорят что-либо не делать, она поступит с точностью до наоборот.

– Ты слышала, Акулинка? В старую усадьбу у леса барин вернулся! – воскликнула Настя, засунув голову в открытое окошко как-то поутру.

– Барин?! Ему, должно быть, лет сто – не меньше! – удивилась девушка, вытирая тыльной частью ладони пот со лба. С раннего утра она наводила порядок в избе, после очередного погрома устроенного ее пьяным отцом.

Старая усадьба находилось неподалеку от деревни. О ее владельце ходили легенды: говаривали, что он был черен лицом, будто испачкан в золе и нелюдим. После отмены крепостного права простой люд получил возможность принимать решения и если в некоторых домах крестьяне оставались добровольно, то от этого жестокого и скупого наместника ушли все. Его называли дьяволом, кто-то даже божился, что видел его без обуви, приметив вместо стоп копыта. Он так и умер в одиночестве, захлебывающийся своей злобой и обидой на весь мир, но среди неграмотного народа была полная уверенность: нечестивое существо убралось обратно в ад, потому как не имело возможности измываться над крепостными.

Было начало осени, листья опадали, но в большинстве своем оставались на ветках, поэтому любопытные подруги могли укрыться за ближайшими от усадьбы кустами. Ничего необычного не происходило. Начало смеркаться и Акулина предложила вернуться домой и забыть об этой глупой затее.

– Я никуда не пойду, пока не выясню, кто там укрывается! – упрямо заявила Настя. – Можешь бросить меня здесь одну! Но когда я все выясню, не вздумай приближаться ко мне даже на версту, потому что я ничегошеньки тебе не скажу.

Акулине пришлось остаться, но не для того, чтобы удовлетворить любопытство, она не хотела бросать свою подругу, любящую делать все наперекор другим. Девушки осторожно приближались к цели – к усадебному дому, как вдруг земля разверзлась прямо под их ногами и обе оказались в яме. Настя заверещала так, что можно было оглохнуть, онемевшая от ужаса Акулина торопливо заткнула ее рот, тихо прошипев:

– Не надо кричать! Мы ведь не знаем, кто там внутри! И для чего он вырыл эту яму!

Послышался шум – кто-то осторожно подбирался к яме. Девушки крепко обнялись и напряженно ждали, не торопясь выбираться из ямы, которая оказалась не так глубока.

– Кто тут? Отзовись! – прохрипел с надрывом мужской голос.

Настя затряслась и вцепилась в Акулины, окаменев от ужаса, ноги ее подкосились, и она почти повисла на подруге, которая набрала воздуха в легкие и дрожащим голосом произнесла:

– Мы пошли за грибами… и повернули в эту сторону… Тут раньше была большая грибная поляна…

– Ну, конечно! – произнес незнакомый человек хрипло и тут же закашлялся. Акулине это показалось странным – будто он специально искажал голос, желая казаться кем-то иным.

– Мы из деревни по соседству и нас будут искать, как стемнеет! – чуть осмелев, заявила девушка, подхватив подругу, которая от страха закатила глаза и едва дышала. Наверху появилась жуткая рожа, от вида которой девицам тут же стало плохо. «Господи ты боже мой», – бесконечно твердила Настя, зарыдав.

– Я отпущу. Но только одну из вас! Мне нужна невеста, чтобы жила тут со мной в усадьбе! – хрипело страшилище. – Решайте, кто останется!

– Ее оставь! – резко выпалила Настя, оттолкнув от себя подругу, но потом, опомнившись, произнесла извинительным тоном, глядя на Акулину. – Мне нельзя, никак нельзя остаться! У меня пять сестер младших и родители, и бабка Анна, и Мишка – я ведь невеста. А ты вроде как ничейная…

– Что ж, по рукам! – хрипел незнакомец. – Но только иди, да не оглядывайся, а в деревне, чтобы ни гугу по поводу того, что произошло. Поняла меня?

В голосе незнакомца слышалась угроза. Он устрашающе тряс ни то лапой, ни то рукой, облаченной в меховую шкуру, а затем заставил побожиться, что она исполнит его завет, и предательница, не глядя на Акулину, поспешила осенить себя крестом, после чего выбралась из ямы и побежала прочь сломя голову.

– Так ты ничейная? – весело спросило страшилище приятным голосом, протянув ей руку. – Эка радость, приятный будет ужин сегодня!

Перед глазами Акулины все расплылось, и она обмякла на дне ямы.

– Ты меня не слышишь? Замечталась? – воскликнул Василий, щелкнув пальцами перед носом возлюбленной. – Я позвал тебя несколько раз, а ты будто мертвая, как наша знакомая из склепа.

Молодой мужчина едва втиснулся рядом с Акулиной на узкую кушетку, и долго рассматривал ее лицо.

– Я вспомнила нашу первую встречу, – чуть улыбнувшись, произнесла она после паузы.

– Встречу в яме? Или позже? Когда я предстал перед тобой в человеческом обличии за ужином?

– В яме. Этот маскарад…

– Я защищал интересы старой усадьбы. И как ты помнишь, мой спектакль в каком-то смысле возымел успех – тебя никто не пришел спасать в тот вечер.

– Да, никто… Настя никому не рассказала, – обреченно вздохнула Акулина, снова ощущая приступ ненужности.

– Шкурный интерес! В этом весь человек!