Детство в Синегорье
Пролог
- Синие горы - удивительно красивы. Старые, уж не такие высокие, как в молодости Средиземья, и не такие глубокие, как можно подумать. Они покрыты лесами, что сменяются прекрасными лугами с разными травами и цветами. В Синих горах не найдешь ни самоцветов, ни жил золота или серебра. Зато там много доброго железа, что весьма по нраву гномам. Ты вырастешь среди кузнецов и воинов, а не каких-то там золотых дел мастеров, - высокий старик с белоснежной бородой, остановился и с удовольствием вдохнул полной грудью воздух. Стоя на высоком холме, он видел впереди цепь гор, куда держал свой путь.
- Поселение гномов совсем рядом, Бильбо... - задумчиво сказал старик, которого эльфы звали Митрандир, а люди и прочие народы Гэндальфом. Маг, а Гэндальф был магом, с легкой улыбкой взглянул на младенца, что сладко спал в его сумке, завернутый в теплый шерстяной платок. Спал, не ведая ни о чем, и не тревожась о том, куда нес его волшебник.
- Все будет хорошо, Бильбо. Я тебе обещаю, - мягко пообещал маг. - Гномы научат тебя быть сильным и независимым, ты будешь уметь обращаться с оружием и однажды затмишь своего прадеда по прозвищу Быкобор, который прославился тем, что убил в сражении предводителя гоблинов, снеся ему голову одним ударом палицы. Правда-правда, дорогой Бильбо, а то, что попутно он изобрел игру в гольф - так это чистая случайность...
Бильбо причмокнул во сне губами, поморщился и... проснулся. Сонные, золотисто-карие глаза серьезно смотрели на улыбающегося волшебника.
- Не быть тебе правильным хоббитом, Бильбо Банго Бэггинс! Не будь я Гэндальфом Серым! - весело заключил маг и широким шагом стал спускаться с холма...
Глава 1. Не злите волшебников или как Двалин стал папой...
Если бы Двалин только знал, что сулит ему тот первоосенний день, то он бы поостерегся выходить из дома. Но Двалин был самым настоящим гномом, и не страдал приступами прозрения будущего, как некоторые остроухие личности. И сны пророческие ему не снились. Честно говоря, ему вообще не снились сны и это его вполне устраивало.
Так что Двалин не был готов к тому, что его жизнь, и его статус в глазах окружающих, поменяется в одночасье, а сам он приобретет головную боль на долгие годы...
Ведь ничто не предвещало...
День прошел совершенно обычно. Работа в кузнице завершилась с приходом сумерек и окончанием ковки двуручника, который заказал человек из близлежащего человеческого городка-крепости. На кой стражнику, охраняющего врата города, а вернее выполняющего работу сторожа, двуручник, Двалин не понимал. Мечталось ему, видите ли, с детства иметь такой меч...
Одно слово - человек...
Двалин бы не взялся за этот заказ, но во-первых - деньги. Стражник предложил хорошую сумму. Во-вторых - стражник был высок и широк в плечах, похожий на медведя, и меч-полуторник у него в ножнах казался издевательством, а не оружием для воина. Вместо этой зубочистки ему подошла бы хорошая секира, боевая... что Двалин и предложил. Но человек уперся лбом - двуручник подавай, и все тут!
Ладно, решил Двалин, в конце концов, ни один человек не может сносно владеть секирой. Уж лучше действительно меч, чем позорить благородное оружие. Двуручник вышел настоящим чудовищем, длинной с гнома. От меча веяло грозной силой, опасной и острой. Оставалось надеяться, что он не потухнет в руках человека, превратившись в тусклое железку-игрушку...
С этими мыслями Двалин и вышел из кузницы. Тело было наполнено приятной тяжестью, что бывает только после доброй работы. Довольно потянувшись, гном решительно направился к харчевне. Поесть, выпить доброго пива, послушать, что там говорят... о большем Двалин и не думал.
Ну, разве что еще были мысли о доброй Тикс, хозяйке харчевни. Гномка была дамой решительной, себе на уме, могла запросто оглушить любого выпивоху и дебошира деревянной скалкой, а после вышвырнуть на улицу. Двалин ее уважал и думал о том, что возможно, когда-нибудь, когда ему надоест работа в кузне и жизнь без каких-то обязательств, он сделает ей предложение. А что? Гном он уважаемый, кузнец-оружейник неплохой, воин не из худших, не трепло и не пьянь... не откажет, можно надеяться. Шансы есть неплохие, ведь Тикс не из тех особ, которым подавай отрезы ткани с золотым шитьем, бусы и прочие брюлики. И про любовь балладную не мечтает. Серьезная особа, настоящая гномка, и Двалин возможно давно бы сделал предложение, да только Тикс как-то во всеуслышание заявила, что о супруге и думать не хочет. Могучий храп по ночам да портянки вонючие под кровать закинутые ее не привлекают.
Это-то и останавливало Двалина. С портянками он бы дело решил (в принципе в сапогах и без них можно), а вот храп... Кто не храпит, тот, извините, скорее и не мужик. А как храпеть так, чтобы Тикс его после первой ночи не прогнала, это был иной проблемой. Которую Двалин никак не мог решить.
- Хо! Кого я вижу! Двалин! Неужели я настолько незаметен, что вы, сударь, просто проходите мимо? Не сказав даже, что этот вечер добрый?
- С какой стати? - хмуро поинтересовался Двалин, вынырнув из своих дум, и раздраженно окидывая взглядом старика перед собой. Что здесь делает этот старик? Люди из города не совались в поселение гномов, предпочитая дожидаться пока те сами не явятся к ним. Стражник был исключением из негласного обычая.
Человеческий старик поперхнулся, позабыв выдохнуть ароматный дым, подаренный раскуренной трубочкой.
- С той, хотя бы, что я Гэндальф, а Гэндальф это я! - с долей возмущения и уязвленного самолюбия отвечал старик.
- Гэндальф? - равнодушно повторил Двалин, которому было совершенно все равно, как звали стоящего на его пути старика. Имя было знакомо. Кто-то упоминал его при гноме совсем не давно, но кто?
- Да, я Гэндальф! Или вы знаете кого-то еще под этим именем? - возмущенно пыхнул трубкой старик, гневно взирая на гнома.
- Нет, - спокойно сказал Двалин и решительно продолжил путь, оставляя странного "Гэндальфа" за спиной.
- Что-о-о?! Не могу поверить, что я дожил до дня, когда сын Фундина Сивого, не узнает меня! Меня! Гэндальфа!
Двалин хмыкнул, не обернувшись.
- Мне нет до вас дела, - сообщил Двалин, не оборачиваясь и продолжая идти туда, куда шел.
Пораженный до самых глубин чародейской души, Гэндальф встал посреди поселения гномов, неверяще провожая спину наглого гнома.
- Ну что же... уважаемый Двалин, сын Фундина. Видно, что вам нет дела ни до кого на этом свете, если этот кто-то не гном и не орк. Лишь они заслуживают вашего внимания, - сердито проговорил волшебник, когда гном свернул за угол небольшого каменного домика. - Прискорбно, должен заметить... Это никуда не годиться! Верно, Бильбо?
Но малыш Бильбо спал в его сумке крепким сном. Настолько крепким, что гневный голос волшебника его не встревожил.
- И тебе нет до меня дела... - печально вздохнул старый маг. - Молоко и сухие пеленки - вот и все, что тебя волнует... Что же! Решено!
Маг очень по-доброму улыбнулся, погладил бороду, кивнул своим мыслям, и бодро зашагал по узкой улочке. Очень скоро, спустя пару поворотов, он заметил молодого гнома с длинными усами и в смешной шапке-ушанке, сидевшего у стены дома и трудившегося над деревянным ларцом, украшая его затейливой резьбой.
- Добрый вечер, уважаемый гном, - обратился к нему волшебник.
- Добрый, - живо отвечал гном, неотрываясь от работы, но одарив мага веселым взглядом. - Если он, конечно, добрый!
- Ваша правда, - усмехнулся Гэндальф. - Для кое-кого этот вечер будет добрым... а для кое-кого нет. Я вижу, вы настоящий мастер. Красивый ларец.
- Спасибо. Хотите купить? - тут же отреагировал гном в надежде на покупателя.
- Хм-м... пожалуй. Можно посмотреть?
- Прошу! - гном по имени Бофур протянул волшебнику ларец.
Гэндальф взял его, прикинул размер, покосился на сумку, открыл-закрыл крышку, щелкнул замочком... и спросил:
- Подойдет. Сколько вы хотите за этот ларец?
- Хм... много не возьму. Так... пятнадцать серебрушек.
