Контроль над собственной судьбой стоит ее добродетели.

Изадора посмотрела Орфею в глаза даже не вздрогнув.

– Я согласна.

Орфей с удивлением поднял брови, опираясь на прилавок. По его изумлению стало ясно, что он ожидал совсем другого ответа.

– Я сказала «да», – повторила Изадора. – Мое тело твое на время наших занятий. Но ты научишь меня всему, Орфей. Всему, что я захочу и более. И если ты чего-то не знаешь, то для меня придется выяснить.

Иза приняла молчание за знак согласия и повернулась к двери.

– Мы начнем заниматься завтра. Я приду сюда в это же время.

– А как же твой супруг?

Изадора застыла, но не повернулась.

– Да, Иза, – повторил Орфей, – Даже я знаю, что ты вскоре выйдешь замуж за аргонавта Зандера. Слухами земля полнится, девственница.

Она медленно повернулась и встретилась с ним глазами. Так же прямо, холодно и решительно посмотрела, как и он на нее.

– Зандер ранен. Я уверена, что нашу брачную церемонию отложат. Поэтому у нас есть время начать.

– А твоя добродетель?

– Она моя, что хочу, то и делаю.

Орфей тихо присвистнул.

– Муженек разочаруется, когда узнает, что не первым пробил печать.

Иза стиснула зубы.

– Значит, придется ему жить с разочарованием. Я же научилась.

Принцесса пошла к двери.

– Изадора, – позвал Орфей нежно.

Она застыла, держась рукой за дверную ручку.

– Ты же знаешь, что в нашей культуре супружеская измена жестоко наказуема. Особенно, если дело касается девушки королевской крови. Ты уверена, что хочешь это сделать?

Иза подумала обо всех женщинах, которые понесли кару.

Хотя многие считали, что древние традиции телесных наказаний уже в прошлом, Изадора знала, что Совет желает возродить обычай. Орфей прав.

Поймав парочку в компрометирующей ситуации, все накинутся на Изадору, а не на ее любовника.

Мужчины всегда выходили сухими из воды. Пока Изадора не станет царицей и не изменит закон, их… отношения… могут стать смертоносными. Особенно для нее.

Метку на внутренней стороне бедра закололо. Нет, это все равно того стоило. Лучше помереть в руках Совета, чем не рискнуть заняться тем, что способно изменить ее будущее.

Иза открыла дверь одной рукой, другой натянула капюшон плаща.

Вновь обретенная уверенность текла по ее жилам, как сладкое ароматное вино.

– Увидимся здесь завтра ночью, Орфей. Не заставляй меня ждать.

Кто-то пел. И определенно не он ‒ Зандер не мог напеть ни одной мелодии даже ради спасения своей жизни.

Звук ласкал слух, голос успокаивал. Песня была ему не знакома, слов не разобрать, но Зандеру все равно. Напев прекрасен сам по себе, хоть ужасно запутанный и приглушенный. Что-то коснулось его лба. Рука? Потом его плеча, теперь бедра. Нежные пальцы двинулись по его ноге. Аргонавт сделал глубокий вдох и еще больше расслабился, прислушиваясь к бархатистым звукам голоса, который становился сильнее, чище, и ощущая шелковистую гладкость руки, касающейся его кожи.

Его нога…

Зандер открыл глаза. Он чувствовал свою ногу.

Только… дерьмо… почему все черное?

– Мои глаза… – Стойте, неужели это его голос? Звук слишком грубый и скрипучий.

Пение резко прекратилось.

– Зандер?

Каллия? Какого черта она здесь делает? Он порылся в памяти, пытаясь соединить кусочки мозаики воедино. Ничего не получилось.

– Я ничего не вижу.

– Все в порядке. – Целительница снова прикоснулась рукой к его лбу.

Боги, как же приятно было чувствовать ее пальцы на своей коже, где бы она ни дотронулась. Аргонавт повернул голову на звук голоса Каллии и глубоко вдохнул ее запах. Сладкий, как летние розы. О да, это определенно она.

– Побочный эффект от лекарств. Это пройдет.

Что ж, какое облегчение. Но зачем ему лекарства?

И тут он все вспомнил: демонов, схватку, ранение и пробуждение в той пещере с Каллией и Титусом.

Если она с ним ‒ значит, он жив. Но… тут в голове вспыхнуло воспоминание о том, как Титус прикасался к ней, и кровь мгновенно ударила в голову.

– Расслабься, Зандер. – Ее руки надавили ему на плечи. – Тебе пока нельзя вставать.

Голос успокоил его, ослабил сопротивление. Разве это не странно? Пока он не услышал ее, даже не осознавал, что двигается.

– Так лучше, – прошептала Каллия.

Аргонавт прищурился, потому что теперь уже не все было таким черным. Над ним склонилась темная фигура. Все было размытым, но становилось ярче.

– Где Титус?

– Он отправился на поиски Деметрия.

А хранитель не дурак.

– Деметрий отвлек на себя демонов, когда тебя ранили, – пояснила Каллия.

Неужели? Зандер нахмурился.

– А что с мизосами?

Целительница тяжело вздохнула, и Зандер снова почувствовал ее руку на своей ноге. Снимает бинты? Непонятно. Но постепенно четкость зрения возвращалась.

– Некоторые… не пережили нападения.

– А дети?

– Ложись, Зандер. – Каллия вновь надавила ему на плечи.

Она снова занялась его правой ногой, а затем тихо ответила:

– Шестеро… Они… Cлишком много демонов и мало…

Она не закончила. Но слова без надобности, можно легко догадаться о случившемся. Мало аргонавтов.

Зандер откинул голову и закрыл глаза, когда тошнота скрутила желудок.

– Там был мальчик не больше восьми…

– Я не знаю, что с ним случилось, – прошептала Каллия.

Между ними повисло молчание, пока целительница занималась своим делом. Зандер думал о мальчике с голубыми глазами. Эта война становилась все кровавее с каждой минутой, а он собирался оставить службу, пока Изадора не родит наследника. Сколько еще детей погибнет из-за того, что аргонавтов не хватает? Тут он вспомнил про Деметрия: а вдруг он ранен и Титусу не удастся его найти? А если отыщет, сможет ли помочь ему вовремя? В схватке участвовало, по меньшей мере, семь демонов, когда Зандер отключился. Семеро против одного – пусть даже двух – тяжелый случай. И если кто и был почти настолько же безрассудным, как Зандер, то только Деметрий.

Дерьмо. В отличие от Зандера, Деметрий не был бессмертным. У него нет шансов.

Зандеру необходимо найти их. Помочь им, вместо того, чтобы валяться, как хренов инвалид. Это меньшее, что можно сделать, пока царь не вывел его из отряда.

Раненый оперся на локти.

– Нет, – быстро отрезала Каллия, сильнее надавив ему на плечи. Она была вдвое слабее его, но по непонятной причине смогла остановить. – Ты не в том состоянии, чтобы куда-то идти сейчас.

– Я в порядке, – ответил упрямец, смотря мимо нее, чтобы понять, где находится.

Насколько можно судить, они были в пещере. Той же самой? Эта выглядела иначе. Казалась больше, потолок выше по меньшей мере метров на десять и почти невидимый в темноте. Где-то недалеко журчала и плескалась вода, но аргонавт видел только на несколько метров перед собой. Горели два фонаря: один у его ног, второй где-то у него за головой ‒ их мягкий свет отбрасывал тени и на каменный пол, и на лицо Каллии.

Как бы Зандер ни старался, все равно не мог оторвать глаз от ее лица. Рыжие волосы были стянуты в хвост на затылке, и свет фонарей подчеркивал изгиб ее скул, длинные гибкие линии шеи и нежные пухлые губы. Каллия смотрела лишь на его ногу, а аргонавт же в это время разглядывал комнату, но целительница чувствовала, что он наблюдает за ней.

Поэтому и не осмеливалась поднять глаза.

Что она здесь делает? И почему до сих пор не ушла? Даже если она беспокоилась о его тяжелом ранении, теперь-то он в порядке. Каллия могла уйти в любое время.

Его глаза подозрительно сузились, когда он посмотрел на нее, все такую же великолепную и прекрасную, как всегда, но совершенно чужую, и от этого аргонавт чувствовал боль в груди, а негодование, с которым он боролся всегда, когда рыжеволосая красавица оказывалась рядом, только возросло.

Но было что-то еще. С Каллией что-то не так: она бледна, под глазами залегли темные круги. А судя по напряжению в ее плечах, казалось, вся тяжесть мира давит на нее.