- Калеб, что ты делаешь? Она твоя жертва. Ты сбил её машиной.

- Я не делал этого.

- Что? - рявкает он.

- Я сказал, что не намеренно сделал это.

Деймон убирает руку со лба и наклоняется вперед.

- Я не знаю, почему ты пытаешься гримасничать, но в этом нет ничего хорошего. Если ты не можешь прикидываться, что Мэгги не существует, то лучше покинь город. Она позвонила моему начальнику этим утром, обеспокоенная своей безопасностью. Она сказала, что у тебя с ней была сексуальная связь, и сейчас, когда все кончилось, ты изводишь её.

- Что?

Деймон смотрит прямо на меня.

- Мэгги Амстронг сказала, что подаст жалобу. Ох, не смотри так пораженно, Калеб. Чего ты ждал?Когда не следуешь правилам, то за последствие надо платить. Все просто.

Ничего не просто. Я сглатываю. Такое ощущение, что сжимается горло. Мэгги так ненавидит меня, что готова отправить меня обратно в ДИПДН?

- Мне нужно знать, - продолжает Деймон, - У тебя с ней был половой контакт?

Я сажусь на кровать и опираюсь руками о голову. Черт побери, это происходит не со мной.

- Это зависит от того, что ты подразумеваешь под половым контактом.

- Не играй со мной, Бекер.

- У меня с ней не было секса.

- Ты домогался её?

Я качаю головой.

- У нас были отношения, взаимные отношения. Ничего особенного. Все кончено. Уже.

- Каким образом они закончились?

- Внезапно.

Деймон расстроенно выдыхает, затем вынимает стопку бумаг из папки.

- Я получил подписанные бумаги о освобождении. Ты закончил общественные работы.

Я смотрю на бумаги, словно они имеют ангельские крылья, но у меня в голове до сих пор все не укладывается. Я думаю о том, что Мэгги и я разделяли было… Ну, это было черстовски намного больше, чем у меня с Кендрой когда-либо. Если Мэгги встречалась со мной только из-за мести… О, черт.

- Ты освобожден, но у нас есть небольшая проблема. Ты не можешь вернуться в школу. Калеб?

- Да.

- Все не против тебя, ты ведь знаешь.

Я киваю. Прямо сейчас, я не могу с этим согласится. Я был так настроен все исправить, когда вернулся домой. Но все, что я делаю, это дерусь вместо решения проблем. Я здесь только наношу урон.

После ухода Деймона, я иду на кухню. Мама прислоняется к раковине. Она дрожит, когда берет горсть таблеток и глотает их с водой.

- Мама, что ты делаешь?

- Принимаю лекарства от напряжения и стресса.

Я выхватываю со стола пузырек с таблетками.

- Верни мне их, - приказывает она. Я внимательно изучаю название лекарства на пузырке. Диазепам. Валиум.

- Как долго ты принимаешь их?

- Верни их обратно, - говорит она, вытягивая пузырек из моих рук и сжимая его, как будто в нем содержится все её душевное здоровье.

- У тебя может быть передозировка от этой дряни, мама. Это опасно.

Мама смеется, ее смех настолько хриплый, что заставляет ее закашляться.

- Вот почему ты избегала сближения со мной. Ты подсела на тот антидепрессант из шкафа? Черт, почему я не видел этого раньше?

- Он не из шкафа, не так ли?

- Отец знает?

- О чем ты думаешь? Это единственный способ, благодаря которому я могу сохранять улыбку на лице. Он предпочитает не думать о плохом. Он слишком занят. У меня был провал, не так ли? Ужасная жена, ужасная мать… Не удивительно, что меня выгнали из Дамского комитета.

- Перестань беспокоиться о том, что о тебе думаю люди! - кричу я, - Ты убиваешь всю семью.

- Ты думаешь о семье, когда сам сбил Мегги? - шепчет она, когда вспышка гнева выходит с внушающем отвращение вздохом.

- Сейчас мы не обо мне, мам, - я не говорю ей, что это никогда и не было моим преступлением.

Она качает головой.

- Тебя это не устраивает, Калеб, не так ли? В этом доме живут четыре человека и все они чужие друг другу. Это все о тебе. Это обо всех нас.

Я даже не знаю кто я теперь. Я думал, что все сделал так, как надо, но с предательством Мегги, я вернулся туда, откуда начал.

Моя мама поворачивается к раковине, ее тело вздрагивает и взвинчивается с приходом отчаяния. Я подхожу к ней и обнимаю, я хочу сказать, что помогу ей. Мне, правда, тоже нужна помощь. Но она застывает как только я касаюсь ее.

- Не трогай меня.

Я убираю руки и отодвигаюсь. Все, что есть вокруг меня, рассыпается на миллион крошечных кусочков. Нет никакого шанса склеить их снова вместе, как бы я не старался.

- Не останавливайся, - смеюсь я, прежде чем покидаю кухню и влетаю по лестнице, преодолевая две ступеньки за раз. Затем стучу в дверь комнаты Лии:

- Открой.

- Чего ты хочешь? - произносит Лия через дверь.

Я колочу сильнее.

- Лия открывай дверь, или я сломаю её.

Она открывает дверь прямо перед тем, как я собираюсь ударом ноги вынести её.

- Что?

- Как долго мама злоупотребляет лекарствами?

Она пожимает плечами.

- После твоего ареста. Она прекратила на какое-то время, но потом опять начала, когда тебя освободили.

- Как ты можешь просто стоять здесь, как будто бы это пустяки ?

Лия смотрит на меня, склонив голову в сторону. Её черный макияж резко контрастирует с кожей, заставляя её выглядеть, как пантомим.

- Когда она в оцепенении, то не задает вопросов.

Я смотрю на свою сестру, словно она призрак, оболочка человека, которого я когда-то знал.

- У тебя что, вообще нет совести?

Лия пожимает плечами. Я хватаю её за плечи и кричу:

- Лия, вырасти наконец и возьми на себя ответственность за что-нибудь… Что угодно!

Слезы начинают катиться по её щекам. Я не должен быть удовлетворен тем, что заставил её плакать, но, клянусь, любые её эмоции радуют меня. Я тоже чувствую её эмоции. Но они так не совпадают с моими, что я не могу быть рядом с ней. Не сейчас. Часть Лии всегда была и частью меня. Её страдания становятся и моими, но прямо сейчас я не хочу иметь ничего общего с этим.

Она всхлипывает, тогда как я покидаю дом и направляюсь на улицу.

Я прохожу десять домов, прежде чем понимаю, куда направляюсь: к дому миссис Рейнолдс. Старая леди единственный человек, которая достаточно упряма, чтобы помочь. Может быть, она позволит мне пожить с ней в маленькой комнате над гаражом.

Жду двадцать минут автобус, который отвезет меня в Хэмптон, похоже что навсегда. Когда он приезжает и я бросаю один взгляд на дом старушки, то чувствую себя как дома.

Я звоню в дверь, надеясь, что она услышит. Может я установлю одну из тех ламп, что загораются при каждом звонке, так что если её слух действительно пропадет, у неё будет все подготовлено.

После второго звонка, дверь открывается. Но это не миссис Рейнолдс, это парень, которому принадлежит забегаловка У Тети Мэй.

- Дом миссис Рейнолдс?

- Ты разве не Калеб Бекер?

- Да, я…

- Откуда ты знаешь мою маму? - требовательно спрашивает он. Я прячу руки в карманы.

- Я работал у неё.

Он запинается, озадаченный, затем широко открывает рот.

- Ты построил беседку?

- Да.

- В то время, как Мэгги Армстронг работала здесь? Вы оба вместе?

- С миссис Рейнолдс, - уверяю я его.

- Она знала, то ты сбил Мэгги? Забудь, по твоему выражению

лица, я предполагаю, что мама знала. Она, наверное, пыталась все уладить, не правда ли?

- Да, сэр. Мне нужно поговорить с миссис Рейнолдс.

Она единственная, кто меня не выгонит.

- Она умерла вчера утром.

Нет. Нет, этого не могло случится. Отверстие образовывается в моей груди и распространяется по венам.

- Вы лжете.

- У моей мамы был сердечный приступ во сне. Теперь я не знаю, что здесь происходило, но знаю точно, что мама Мэгги не хочет, чтобы ты бродил вокруг её дочери. Уважай их семью и оставь её в покое.

- Без проблем. Вообще никаких проблем, - произношу я.

Мама сказала мне, что у мистера Рейнолдса есть сюрприз для меня. Я пошла в закусочную “У Тети Мэй”, и мистер Рейнолдс дал мне ключи от кадиллака его матери. Я возражала, но мама убедила меня, что миссис Рейнолдс хотела бы, чтобы машина была моей.