- А зачем мне это делать?

   - Просто...

   - Между прочим, когда я на той даче отвязывала тебя от балки...

   - Я тебе уже много раз сказал "спасибо"! - теперь вспылил и он. - И за то, что ты увезла меня, тоже сказал!

   - Это верно. Сразу после того, как ты меня наколол.

   - Я всего лишь не сказал тебе всей правды.

   - Не понимаю, что мешает мне вывалить тебя на какую-нибудь живописную обочину? - задумчиво произнесла Шталь, выбрасывая окурок в окно. - О чем я вообще думала, когда тебя забрала? Тебе нужны врачи и массажисты. К тому же, ты уже несколько дней не учился.

   - Я быстро обучаюсь, - небрежно заметил Сева. - Я в совершенстве знаю школьную программу и когда угодно могу поступить на любой гуманитарный факультет. Другое дело, что я мало знаю о жизни, и путешествие с тобой будет мне полезно. Ты очень своеобразный и бурно живущий человек, хоть и вспыльчива без меры... Жаль, что нет Интернета.

   - Положи немедленно мой компьютер! - процедила Эша. - И вообще не трогай его больше руками! Это рабочий инструмент, а не игрушка!

   - Вчера вечером ты по нему три часа играла в "Героев", - вкрадчиво напомнил спутник. - Наверное, ты просчитывала стратегию будущей операции.

   Эша пошевелила в воздухе скрюченными пальцами.

   - А не придушить ли мне тебя, мой юный друг? Дорога пустынна, кругом лес. Спрячу потом твой труп в каком-нибудь дупле - и привет!

   - Если действительно соберешься меня душить, то вначале останови машину, а то во что-нибудь вмажешься, - посоветовал Сева. - Я хочу, чтоб мои останки выглядели благопристойно. Даже в дупле.

   - Угораздило же меня связаться с ребенком!

   - Какой я тебе ребенок?! Мне восемнадцать!

   - Вот и веди себя, как восемнадцатилетний! А то ты ведешь себя, как пятилетний, а разговариваешь, как тридцатилетний, и от этого моя психика двадцатичетырехлетней скоро съедет по всем параметрам!

   Сева некоторое время молчал, разглядывая летящий за окном светлый воздушный березняк, потом сообщил:

   - Я ничего не понял. Но мне нравится с тобой ругаться. Никто раньше со мной не ругался. Даже дядя. Оказывается, когда с кем-то ругаешься, споришь, это так здорово! Ощущаешь себя предельно живым... Давай еще поругаемся, а?

   - А ты не мог бы часик побыть молчаливым олигофреном с этим твоим замечательным выражением лица? - пробормотала Шталь, глядя на часы, и Сева отчаянно замотал головой.

   - Нет уж! Только если в магазине на кассе опять будет очередь, как вчера. Интересно, они нас пропускают без очереди, потому им меня жалко или потому что хотят, чтоб я быстрее ушел?

   - Мошенник.

   - Между прочим, ты это одобрила.

   - Значит, ты уверен, что твой Говорящий живет в Аркудинске? - сердито спросила Эша, не желая продолжать эту тему.

   - Он жил там три года назад, - поправил ее Сева. - Я ж тебе говорил, дядя собрался как-то по делам, один, на машине, ну и меня прихватил заодно - он так иногда делал, чтобы я, по его выражению, "не закисал".

   - Это очень гуманно со стороны человека, уговорившего тебя побыть умственно отсталым годика четыре...

   - Мы договорились закрыть эту тему! - отрезал Сева почти зло, но его лицо тут же приняло виноватое выражение. - Просто не надо об этом больше... В общем, мы должны были заехать в Аркудинск, и на самом подъезде у нас сразу два колеса прокололо. А какой-то парень остановился и помог нам - и с запаской, и поменять... У него машина с таким же значком, как твоя была, только подлиннее и белая.

   - Может, "октавия"?

   - Не знаю. Так вот, этот парень сказал, что он из Аркудинска, работает в фирме, которая занимается стройматериалами. Хороший парень, веселый. Димой зовут.

   - Ну, тогда все в порядке, - с облегченным вздохом подытожила Шталь. - Тут нам повезло. Дима, знаешь ли, имя очень редкое, в Российской Федерации их не больше двадцати штук наберется.

   - Он говорил свою фамилию, но я не помню - это ведь давно было. Цветочная какая-то фамилия. То ли Ромашкин, то ли Лютиков... хотя нет.

   - Может, Лилейкин? Или Гвоздичкин?

   - Да не помню я! Мне пятнадцать лет тогда было!

   - Может, Гименокаллисов?

   - Господи, - удивился Сева, - это что такое?

   - Очень красивый цветок из семейства амариллисовых. Пахнет ванилью и размножается луковицами. Но дело не в гименокаллисе, а в том, что, встретив единственного в своей жизни Говорящего, ты не запомнил его фамилии! Кстати, как ты узнал? Он тебе так и представился - привет, мол, я Говорящий Дима?

   - Вовсе нет! - Сева почему-то обиделся. - Я его почувствовал. Я и раньше чувствовал таких, как я, но никогда в Дальнеозерске - всегда во время поездок. Я не могу объяснить тебе принципа... Я не знал, кто они, как выглядят, что делают, просто чувствовал, как они двигаются где-то не очень далеко... а потом они пропадали. Я почувствовал Диму, когда его машина появилась на горизонте. Я знал, что в той машине кто-то такой же, как я, и он приближается ко мне. А потом он вышел, и я уже точно знал, что это он. Не знаю, откуда. И он мне подмигнул. Он тоже знал, кто я. Мне показалось, что он был очень взволнован, когда увидел меня... наверное, он именно из-за меня и остановился. Но Дима так ничего мне и не сказал - наверное, из-за дяди. Потом он просто уехал, - Сева посмотрел на Шталь очень внимательно. - Вероятно, людям лучше не знать о таких, как мы?

   - Это еще зависит и от того, что такие, как вы, делаете, - пробормотала она, отворачиваясь. - Но меня ты не чувствуешь.

   - Нет. Это странно, ведь ты...

   - Забудь об этом! Наставник холодильников Гриша тоже меня не чувствовал. И тетя Тоня - каменный нотариус... Но Гриша говорил, что чувствует других. И ты чувствуешь других. А тетя Тоня не почувствовала Лиманскую, хотя сама же...

   - Что это за люди? - с жадным интересом спросил Сева.

   - Неважно. Как ты думаешь, то, что вы умеете... этому можно как-то научить?

   - Я бы не смог, - сказал Сева, подумав. - Как можно научить тому, чего сам не знаешь? Это ведь не просто язык. Это нечто... я до сих пор не понимаю, что это.

   - Может... э-э, этим можно заразить?

   - Что?! - оскорбился паренек. - У меня что, по-твоему, грипп какой-то?! Да это...

   - Не надо величественных фраз! - Эша взмахнула руками, на мгновение упустив руль, из-за чего хризолит, подпрыгивавший на ее новой полосатой кофточке немедленно "раскричался", а "фабия" негодующе вильнула задом, и Шталь поспешно вновь схватилась за руль. - Ладно, отложим на потом... Гладиолусов?

   - Нет. Тогда ведь, получается, и тебя заразили.

   - Во всяком случае, меня никто не обучал.

   - Меня тоже. Может быть, мы умели это всегда, - голос Севы зазвучал торжественно, - и теперь просто пришло наше время. Может, мы избранные.

   - Тебя понесло куда-то не туда, - заметила Эша. - Когда остановимся, надо будет стереть с винта все три части "Матрицы", тебе вредно ее смотреть! Незабудкин?

   - Нет. Знаешь, - Сева потер локоть прижатой к груди руки, - когда я этого Диму увидел, такое странное было ощущение... Будто мы встречались раньше. Встречались где-то... но я все забыл.

   - А со мной у тебя не было такого ощущения? - насторожилась Эша, вспомнив слова Григория и тети Тони о том, что они ее уже где-то видели. Сева неопределенно покачал головой.

   - Не знаю. Люди такого типа, как ты, всегда кажутся знакомыми.

   - Такого типа? Ну спасибо, дивный Сева! Ландышев?

   - Нет.

   - Странно, что они не всех чувствуют, - пробормотала Шталь. - Не чувствуют учеников? Второе поколение? Не может быть, чтоб этот Дима все еще был здесь - его бы давным-давно отыскали. Шайское королевство-то рядышком...

   - Если не веришь, то зачем мы едем в Аркудинск? - удивился Сева, расслышавший только последние фразы.