- Такие вот дела, - он быстро обмахнул взглядом безлюдный, если не считать безмолвных девиц на скамейке, парк и дернул губами в подобии улыбки. - Пришлось даже стрелять научиться.

   "Некоторые из них изменились - и не в лучшую сторону, - зазвучал в ее мозгу полузабытый голос Говорящего с бытовой техникой. - И им это нравится".

   А следом - другой голос, теперь уже собственный. Вернее, не голос - вопль.

   "Олег, помоги! Олег, где ты, спаси-помоги, господи, пожалуйста!"

   То, то она впервые в жизни не назвала бывшего начальника по отчеству, либо означало крайнюю степень ужаса, либо то, то шталевское сердце почуяло, то вот тут, сейчас в залитом дождем парке и завершатся все веселые разговоры с судьбой и прочим. Тоже, мне, Говорящая с судьбой! Хочу все время встречать Говорящих... Да к черту их! Хочу выжить - вот и весь разговор!.. Нет, не так... Хочу немедленно встретиться с Ейщаровым! И со всеми его подчиненными! И еще, пожалуйста, с взводом спецназа!

   Разумеется, ничего не произошло. Ни Ейщарова, ни его подчиненных, ни спецназа. Только дождь. И тоскливый человек с пистолетом, нацеленным ей в переносицу.

   Хуже всего было то, то он молчал. Просто стоял и смотрел на нее сквозь серебряную дождевую занавесь. Издалека долетел приглушенный вскрик автомобильного клаксона - голос из другого мира.

   - Вы их... ты их... - она с трудом перевела взгляд на лежащих, - уб-би...

   - Уж я надеюсь, - наконец-то разомкнул губы Денис. - А ты не бойся. Все будет хорошо. У тебя теперь очень долго все будет хорошо.

   - А если я этого не хочу, - пробормотала Эша, вместе с воздухом глотая дождевую воду и медленно отползая спиной вперед. Денис покачал головой и, опустившись на корточки, свободной рукой снова полез в свой портфель.

   - Это неважно. Главное, что этого хочу я. Ты красивая - тебе ведь говорили это раньше? Но ты не выглядишь счастливой. У меня есть кое-что для тебя.

   Он вытащил из портфельчика серебристо-вишневый зонт без чехла, нажал кнопку на ручке, и зонт раскрылся с мягким хлопком. Эша дернулась назад, не сводя глаз с блестящего вишневого купола. Он казался столь же красивым, сколь и пугающим, и с каждой секундой, что она смотрела на него, он словно бы становился все больше и больше.

   Куда же ты? Ты моя. Я спрячу тебя. Я чудесно спрячу тебя. Я знаю, куда ты хочешь быть спрятанной. Ты полюбишь, как и я... Ты уже любишь. Я уже прячу тебя.

   Отчего-то Эша вдруг подумала о Юле Бриннере - знаменитом актере из старых вестернов. Или не о нем. О ком-то похожем на него. Мысль была непонятной и нелепой и пропала так же неожиданно, как и появилась.

   Как же болит рука!

   - Не подходи ко мне с этим, - Шталь завозилась, пытаясь встать на ноги. - Не подходи! Я закричу!

   - Мы на окраине очень маленького города, - вишневый зонт завораживающе медленно поплыл к ней. - Я всегда прихожу только следом за большими дождями. В дождь зонты оживают, а люди еще меньше смотрят по сторонам, чем обычно. В дождь не слышны звуки. В дождь не гуляют по паркам. Дождь - это удивительное состояние природы. Мне жаль, что я не умею, заодно, говорить и с дождями, - Денис вздохнул, казалось, с искренним огорчением. - Тогда дожди шли бы вечно.

   - Говорящий с зонтами... - Шталь кое-как встала. - Что делают твои зонты?

   - Только то, что должен делать любой зонт, - Денис пожал плечами. - Защищают. Создают комфорт для своего хозяина. Маленький, уютный, безопасный мир.

   - В котором они остаются навсегда? - Эша вяло кивнула на девушек на скамейке. - Твои зонты сводят их с ума!

   - Это только вопрос лексики, - Говорящий улыбнулся - и на сей раз улыбка получилась почти человеческой. - Несправедливо, что люди владеют зонтами. Зонтам тоже хочется владеть людьми. Каждому зонту хочется своего человека. Одного - и насовсем. Зонты, видишь ли, однолюбы. А я им помогаю.

   - Думаю, ты помогаешь прежде всего себе. Сомневаюсь, что ты увозишь девушек только для того, чтобы полюбоваться их единением с зонтами!

   - Любая услуга должна быть оплачена, - деловито пояснил Денис. - Мне тоже хочется что-то получать. Девочки не против. И я ведь говорю не о бесчувственных телах. Я ведь живу в каждом из их миров, просто там у меня другое лицо. Девчонкам в таком возрасте для большой беззаветной любви вполне достаточно лишь лица. Они все любят меня. Они ради меня разорвут любого.

   - У меня просто слезы наворачиваются! - прошипела Шталь, ладонью обмахивая мокрое от дождя лицо. - Какая идиллия! Все счастливы - зонты, девочки и дядя-извращенец! Ах, да, дядя еще и убийца!

   - Все, хватит! - тоска исчезла с лица Дениса, уступив место самому обычному бешенству, что мгновенно превратило его из загадочно-пугающего злодея просто в злодея. Этот тоже пугал, но таких Эша видела и раньше. Стандартная мразь, в которой нет ничего загадочного. - Бери зонт!

   - Я все обдумала и решила отказаться.

   - Бери! - рявкнул он и прыгнул вперед, но Эша тут же прянула вниз и в сторону, уходя из-под налетающего вишневого купола зонта

  любишь?

  и попутно впечатав подошву кроссовка в колено Говорящего с зонтами, отчего тот громко охнул и упустил своего вишневого собеседника, который весело покатился по лужам. Денис попытался одновременно поймать и его, и Шталь. Зонт он упустил, а Эшу успел сграбастать за дождевик и рвануть обратно, отчего та наполовину вынулась из дождевика, споткнулась и, полетев кувырком, сшибла с ног Говорящего, и они с громким плеском плюхнулись в одну лужу, а пистолет улетел в другую. Еще в полете Эша исхитрилась всадить локоть Денису в живот, а, уже упав, еще и чихнула в очередной раз, отчего лицо Говорящего, вероятно, усеялось целыми полчищами вирусов. Денис попытался схватить ее за горло, но ему опять достался только дождевик. Эша, дернувшись, вынулась из дождевика окончательно, обрадованно вскочила на ноги, развернулась и замерла. Короткий возглас, едва родившись, тут же застыл у нее на губах, и зонты стоявших перед ней девушек чуть качнулись, словно приветствуя ее. Белый, разрисованный малиновыми розами, оливковый и ярко оранжевый. Она не видела этих зонтов раньше, как и не видела их обладательниц -

  или правильно говорить обладаемых?

  они подошли тихо и незаметно, как это не так давно сделал сам Денис. Отступив, Эша развернулась. Сидевшие на скамейке шесть девушек, включая и Милу, теперь стояли полукругом позади нее, глядя насквозь, и их глуповато-счастливые улыбки преобразились в бесноватые лисьи гримасы. Шталь стало жутко. Они и впрямь походили на зомби. Девять очень злых тел, чьи хозяйки бродили где-то по зонтиковым холмам и зонтиковым равнинам с любимым зонтиковым человеком, и во всех этих мирах Шталь была врагом.

   - Мила, - вкрадчиво, дружелюбно произнесла она. - Девочки... Уйдите. Я не хочу бить детей. Не надо трогать тетю Эшу.

   Девушки молча двинулись вперед, заключая ее в кольцо. Яркие, разноцветные зонты покачивались вокруг - мокрые крыши маленьких недобрых миров, шепчущих, напевающих, бормочущих.

   Ты не наша... не наша... ты не спрятана... не смей касаться нас, не смей смотреть на нас... мы любим не тебя... ты не наша...

   Эша решительно метнулась вперед, попытавшись прорваться сквозь живое кольцо. Чьи-то руки схватили ее за одежду, вцепились в волосы, чьи-то ногти впились в кожу, располосовав ее до крови. Зонтоноски придвинулись вплотную, притискивая ее друг к другу и скаля блестящие зубы. На мгновение Эше подумалось, что сейчас ее действительно разорвут на части и съедят без остатка. А потом сверху, из ниоткуда опустился вишневый купол, и...

   Любишь?..

   Я люблю...

  * * *

   - Что?! - Эша вскинулась в кресле, озираясь, и руки, которые сильно, хотя и не без деликатности трясли ее за плечи, исчезли. Ейщаров отступил назад, глядя на нее с не меньшим удивлением, чем она на него. Потом улыбнулся. Улыбка была смущенной и слегка заискивающей. Эша мгновенно насторожилась, решив отложить разъяснение обстоятельств ее попадания из мокрого парка Малых Сосенок в кресло ейщаровского кабинета в Шае - ибо это был именно он. Странная улыбка отодвигала все это на задний план. Ейщаров никогда так не улыбается. Несмотря на то, что сейчас Эше было известно об Олеге Георгиевиче лишь немногим больше, чем в первый день знакомства, она точно знала, что Ейщаров ни при каких обстоятельствах не станет так улыбаться. Не такой это человек. И уж тем более он никогда не станет так улыбаться Эше Шталь. В этом точно был какой-то подвох. Определенно грядет страшное наказание за ослушание, и, внутренне съежившись, Шталь, все же, возликовала. Она здесь, спасена, Ейщаров тоже здесь, ненормальный Говорящий с зонтами отсутствует, а значит - все закончилось хорошо. Правда, не для тех двоих, что остались на мокрых парковых плитах.