Эша решила спросить напрямую:

   - Вы можете слышать зонтики?

   Не было ничего удивительного в том, что Юрий Андреевич теперь сам взглянул на нее с опаской, что при его и шталевских габаритах было довольно потешно.

   - Слышать зонтики? - он подкивнул Косте. - А девочка-то твоя простудилась сильнее, чем мне показалось вначале.

   - Она не моя, - заметил тот, - хотя я бы не возражал. Слушай, Андреич, слишком уж здесь мокро, так что давай так - ты, коли охота, сиди в засаде, а мы с девочкой пойдем обсыхать... - он снова попытался встать и Юрий Андреевич снова с треском пресек эту попытку. Эша, окончательно переставшая что-либо понимать, подумала, что незаинтересованность обитательниц зонтиков в окружающем мире сейчас очень кстати, ибо иначе засада, коя сопровождается таким количеством шумовых эффектов, была бы с легкостью обнаружена и в километре отсюда.

   - Ага - и вернетесь с толпой санитаров! Сиди и не дергайся!

   - А можно тогда уйду только я? - поинтересовалась Эша. - Еще немного - и мне гарантировано воспаление легких.

   - Мне на это наплевать! - сообщил Юрий Андреевич. - Малый, у тебя вообще никакого оружия нет?

   Костя, помедлив, развел руками.

   - А у меня есть птицеед, но он дома, - буркнула Эша, и Костя глянул на нее с откровенной тревогой.

   - Тебе и впрямь не помешало бы измерить температуру.

   - Полагаешь, от этого мне полегчает?

   - Перестаньте галдеть, вы мне мешаете! - возмутился Юрий Андреевич.

   Эша, вздохнув, вновь вернулась к вопросу, от которого Юрий Андреевич старательно увиливал:

   - Так может, пока расскажете, зачем вы зонты уродуете, Юрий Андреевич? Если вы их не... то по какой причине?

   - По какой причине?! Я вижу лица под ними, вот по какой причине! Я вижу их даже ночью. Их ни с чем не спутать!

   - Тогда почему же?.. - Эша кивнула на скамейку, над которой застыли разноцветные зонты.

   - Слишком поздно, - глухо ответил он. - Это сразу видно по глазам. Правда, я не знаю, во времени ли причина или в том, что с молодыми девчонками он делает... что-то другое... Но если отнять у них зонты сейчас, то будет только хуже. Будет, как с моей дочерью.

   После этой фразы у Шталь отпала всякая охота шутить, да и милицейский человек мгновенно посерьезнел и подобрался.

   - А что стало с вашей дочерью?

   - Это вас не касается, - ответил Юрий Андреевич, не сводя глаз с зонтов.

   - Как представитель закона... - сурово начал Костя, и тот, не поворачивая головы, сунул ему под нос огромный кулачище. Костя сообщил, что расценивает этот жест, как прямую угрозу. Юрий Андреевич, в свою очередь, сообщил ему, что он совершенно прав. После этого они в течение нескольких минут препирались раздраженным шепотом, тихонько хрустя ветками, и насупленное, укрытое пухлыми тучами небо, тихо ворча, осыпало их бесконечными дождевыми каплями, и капли отскакивали от оранжево-красных листьев боярышника, и те подпрыгивали, будто в танце. За это время к зонтам на скамейке успели присоединиться еще два - травянисто-зеленый и черно-желтый, содержавшие под собой не менее юных сомнамбул. Эша, не выдержав, ткнула оппонентов кулаками под ребра, чуть не сломав при этом себе обе руки.

   - Прекратите, в самом деле! Там же дети! Явно же что-то не так, надо же что-то делать! Ты же представитель закона, а вы... - она запнулась, подыскивая определение Юрию Андреевичу, и тот ожег ее инфернальным взглядом.

   - Просто не мешайте мне!

   - Что значит "слишком поздно"?! Мила сама закрывала зонт, я видела!

   - Это не имеет ни малейшего значения. Таня тоже закрывала зонт. А потом снова открывала. Конечно, вначале я не думал, что дело в зонте. Думал, это какая-то наркота. Она всюду была с этим зонтом. Перестала ходить в школу. Перестала есть. Перестала спать. Перестала разговаривать. Просто сидела под зонтом и все. А потом она ушла. Я успел ее догнать... она как раз садилась в какой-то автобус. Там было еще шесть девочек - тоже с зонтами - и все такие же лунатики. Я не видел водителя, а он... Мне удалось забрать Таню. Я отнял у нее этот зонт, я сломал его, только ничего не изменилось. И до сих пор ничего не изменилось. Она ни на что не реагирует. Ее словно нет. Врачи не могут понять, в чем дело. Говорят, это кататония, вызванная какой-то психической травмой. Но я-то знаю, что он что-то с ней сделал с помощью этого зонта. Наверное, он какой-то гипнотизер, не знаю.

   - Почему вы думаете, что "он" вообще существует? - осторожно спросила Шталь. - Вы же его никогда не видели.

   - Я это знаю! - буркнул Юрий Андреевич. - Я давно ищу его. Я наблюдаю. Он приходит, когда они собираются в стаю. Чаще всего такие вот соплячки, но иногда приходят и взрослые женщины... разного возраста. Может... у него это получается случайно, а может, он любит всяких, не знаю. Если у женщин зонты отнимать, они в себя приходят, а вот у таких детей - бесполезно. Я пробовал. Короче, он их увозит. Некоторые потом возвращаются... не такими, как Таня - намного хуже. Он делает это нечасто. И до сих пор ему все сходило... Менты меня не слушают. Я должен изловить этого гада! Он должен вылечить мою дочь!

   Костя издал неопределенное хмыканье, извлек пачку сигарет, открыл ее, снова хмыкнул и перевернул пачку вверх ногами, отчего оттуда интенсивно потекло. Эша, вцепившись пальцами в мокрые волосы и чихнув, попыталась уместить изложенные сведения в своей раскалывающейся голове, в результате чего у нее возник вопрос.

   - Но моя хозяйка, у которой вы вчера отобрали зонт, была совершенно вменяема.

   Юрий Андреевич пожал широченными плечами.

   - Всяк может ошибиться.

   У Шталь тут же возник второй вопрос.

   - Подождите... вы говорите, женщины. Но я видела и мужчин под зонтами - таких же странных. Я их точно видела!

   - Про мужчин я ничего не знаю. И не видел, - Юрий Андреевич фыркнул. - Мужики-то ему на кой?!

   - А ограбления? Я слышала, что в городе произошла серия очень странных ограблений.

   Теперь удивился представитель закона.

   - Какая еще серия очень странных ограблений? Я про это ничего не знаю.

   Юрий Андреевич заметил, что его это нисколько не удивляет, поскольку, по его мнению, Костя является крайне хреновым представителем закона и вряд ли вообще что-нибудь знает. В кустах снова возникла весьма нервная дискуссия, и Эша отвернулась, зажимая уши. Где-то в глубине сознания опять зазвучал тонюсенький голосок тревоги, словно там в панике суетилось крошечное, испуганное существо.

   Что-то не так, Эша Шталь. Что-то не так. Неужели ты не ощущаешь, насколько все это нелепо? Слишком все запутанно, слишком все нелогично... Очень похоже на то, что частенько происходит в твоей голове. В жизни же все обычно бывает намного, намного проще. Что-то не так, Эша Шталь. Что-то очень плохо...

   Машинально Шталь принялась составлять отчет для бывшего начальника, ибо обычно это успокаивало и помогало привести мысли в порядок.

   Здравствуйте, уважаемый Олег Георгивич.

   По прибытии в город Малые Сосенки мною было обнаружено...

   Хотя нет, Ейщаров же запретил ей здесь делать что-либо, кроме того как болеть, поэтому ничего ею обнаружено быть не могло.

   До свидания, уважаемый Олег Георгиевич.

   - С меня хватит этого паранормального бреда! - вдруг на весь парк заявил представитель закона и неожиданно проворно, точно вспугнутый заяц, выскочил из зарослей боярышника. Руки Юрия Андреевича лишь впустую схватили воздух и немножко ветвей, мгновенно сломав их, а Костя уже несся по чавкающему хвойному ковру прямо к скамейкам. "Маньяк", выругавшись, скакнул следом, отчего от кустов мало что осталось. Попутно он наступил Эше на ногу, и та взвыла от боли. Ей в голову пришла мысль, что до конца этого дела она точно не доживет, а если и доживет, то останется глубоким инвалидом. На четвереньках, хрустя дождевиком, она выползла из остатков боярышника, изумленно наблюдая за перемещениями Кости и Юрия Андреевича. Только что сидели тихонько в кустах, а теперь носятся по парку, как лоси во время гона. Где логика?