- Кто посмел меня тревожить?! - заорала Эша, потрясая рулоном. - Окно вам нужно?! Вот сейчас я выйду и... - она кратко описала несколько занятных действий, коим возрадовался бы любой садист со стажем, и за дверью все стихло, после чего кислый мужской голос произнес:

   - Ё, не та дверь!

   Снова раздался топот, опять хлопнула дверь и наступила тишина, в которой громко раздавалось размеренное иканье хозяйки номера. Эша, все еще удивленно моргая, подошла к ней и хотела было помочь встать, но та неожиданно сердито отпихнула ее и встала сама. Пошатываясь, пересекла комнату, подошла к столику, нащупала винную бутылку и, запрокинув голову, сделала несколько быстрых глотков.

   - Почему-то, когда мне страшно, на меня икотка нападает, - рыжая качнула бутылкой. - Будешь?

   - Нет, но пожалуй, скоро начну, - Эша огляделась и с радостным возгласом подбежала к распахнутому окну. Высунулась в него, и возглас замер на ее губах, сменившись жалобным вздохом.

   - Пару часов назад я пыталась вылезти во двор, - сказала рыжая, устремляя свой неподвижный взгляд на одну из оконных створок, - но передумала. Пахло розами... испугалась угодить в колючки. Да и цветы бы испортила. К тому же, я хотела дождаться... - она опять икнула и поспешно поднесла к губам бутылку.

   - Хорошо, что ты не вылезла, - мрачно отозвалась Эша, обзирая цветущее безлюдное великолепие "Березоньки" с высоты четвертого этажа. Стена в пределах досягаемости была абсолютно гладкой и зацепиться было совершенно не за что. Можно было бы спуститься, сделав веревку из простыней и занавесок, но эта идея Эшу Шталь совершенно не воодушевила. Это был очень высокий четвертый этаж, и если она со своим везением с него брякнется, то свернет себе шею, а это, разумеется, было неприемлемо.

   - А что - здесь так высоко? - простодушно поинтересовалась рыжая.

   - Ну, как сказать? Метров пятнадцать, - Эша разочарованно отвернулась от окна, сейчас не задумываясь о том, откуда в двухэтажном здании взялся четвертый этаж, и рыжая неожиданно озлилась.

   - Я слепая, а не тупая! Какие еще пятнадцать метров?! Мы на первом этаже... эта комната та же самая... Я помню, сколько мы шли, и Сережа сказал, а он никогда мне не врет, никогда! Знаешь что - уходи! Ты просто дрянь!

   - А где Сережа сейчас? - спросила Эша, совершенно не обидевшись.

   - Не знаю! - резко ответила рыжая, сделала несколько шагов, повела в воздухе рукой и осторожно опустилась на кровать. - Он ушел еще утром, сказал, пойдет на озеро. Мы поссорились... но он... должен был вернуться. Я хочу уехать отсюда. Мне здесь не нравится, я говорила с самого начала... И еще эти люди!

   - Которые сейчас сюда ломились? Они и раньше так делали?

   - Да. Я не понимаю, что им нужно. Наверное, они ненормальные или у них белая горячка, - рыжая пожала плечами. - Первый раз я с ними столкнулась, когда выходила искать Сережу... уже когда возвращалась. Тот, который кричал через дверь... он ударил меня, - она подняла руку и осторожно потрогала кровоподтек на щеке. - Мне удалось убежать, я закрылась... Я не понимаю, за что - я ведь ничего им не сделала. Я никого здесь не знаю.

   - Но...

   - То, что я не вижу лиц, еще ничего не значит! - девушка фыркнула. - Если я встречу тебя еще раз, то узнаю. Я запоминаю не только голоса, но и запахи, походку, даже манеру дышать, - рыжая повела головой в сторону Шталь, на мгновение ее лицо приняло такое выражение, точно она отчаянно что-то пыталась вспомнить. - Ты напугана.

   - Нам, герпетологам, страх неведом! - заявила Эша, подошла к светлому польскому фортепиано, стоявшему у стены и рассеянно пробежала пальцами по клавишам, что вызвало у рыжей нервные мимические подергивания.

   - Не делай так больше, - попросила она.

   - Номер с пианино посреди леса? - Эша хмыкнула, отдергивая руку. - Как тебя зовут?

   - Яна. А тебя?

   - Эша.

   - Если хочешь, можешь остаться, - рыжая состроила жалобную гримаску, которая в сочетании с неподвижным, пустым взглядом пепельных глаз показалась Эше чем-то готическим, и ей немедленно стало стыдно. Совершенно очевидно, что дело тут не в желаниях Шталь, а в желаниях самой Яны. Ей было страшно.

   - Я бы с удовольствием, но мне срочно нужно кое-кого найти, - Эша подошла к двери, и Яна повела головой следом за ней. Шталь покрутила в пальцах персиковый рулон, потом наклонилась и, размотав желтую ленту, принялась обматывать ее конец вокруг ножки стула.

   - Если вдруг увидишь Сережу, скажи, что я его жду. Скажи, чтоб возвращался, - пепельный взгляд уперся Шталь в нос. - Он... такой высокий, очень красивый... Я никогда его не видела, но я знаю, что он - очень красивый. У него светлые волосы... ну, во всяком случае, он так сказал, - Яна кисло улыбнулась. - В общем, волосы у него точно есть... Что ты там делаешь со своей бумагой?

   - Да так, глупость... ничего другого нет, так я...

   - Нить Ариадны на современный лад?! - Яна засмеялась. - Ну ты даешь!

   - Ладно, ладно... - проворчала Эша, берясь за ручку. - Сделай мне одно одолжение - продолжай играть. Возможно, мне это поможет. Только сыграй что-нибудь повеселее.

   - Ладно, - Яна встала. Ее пальцы нервно подрагивали, точно она уже играла на неких невидимых клавишах. - Эша, я не понимаю - неужели это такой большой дом? Мне казалось, это маленькая гостиница...

   - Она действительно маленькая. Просто она очень...хм-м, извилистая, - Эша поспешно отвернулась, отперла дверь и осторожно приотворила ее. Комнатка-перекресток была пуста. На полу валялся раздавленный шталевский окурок, а бутылок на столе заметно поубавилось - вероятно, стараниями пробегавшей орды. Эша повела головой по сторонам, прислушиваясь, и, не уловив никаких подозрительных или угрожающих звуков, шагнула за порог, разматывая рулон и чувствуя себя довольно глупо.

   - Ты вернешься? - жалобно произнесли за спиной.

   - Ну конечно, - бодро отозвалась Шталь, стараясь не сфальшивить. - Мы, герпетологи, народ обязательный!

   - Да никакой ты не герпетолог! - буркнула Яна неожиданно раздраженно, почти зло, и хлопнула дверью, отчего Шталь невольно подпрыгнула. Превосходно! Ей нужно думать только о том, чтобы выбраться из этого нелепого места, а она взваливает на себя какую-то незнакомую девчонку! Ну, если и не девчонку, так поиски ее красивого Сережи. Да может здесь пропасть красивых Сереж, и все они блондины. Или лгуны - это как посмотреть.

   Оценив две оставшихся закрытых двери, Эша подошла к ближайшей, протягивая за собой желтую путеводную "нить", и осторожно толкнула дверь. Та охотно поддалась и выпустила Эшу в короткий пустой коридорчик, завершавшийся очередной дверью. Эта дверь тоже оказалась незапертой, и распахнув ее, Эша оказалась в квадратной пустой комнате с четырьмя дверьми - идентичной той, которую она только что покинула. Но эта комната выглядела гораздо хуже, ибо через нее наискосок тянулась желтая лента туалетной бумаги и исчезала за правой закрытой дверью. И пока Шталь осознавала этот факт, левая дверь распахнулась, и на пороге возникла Яна, глядя пепельно-загадочно.

   - Ты что-то забыла? - поинтересовалась она.

   - Невозможно... - пробормотала Эша и, обернувшись, уставилась в коридор, через который за ней тянулась такая же лента. - Я же... Как такое может быть?!

   - Что?! В чем дело?!

   - Ни в чем! Возвращайся в номер и закрой дверь! И я же попросила тебя играть!

   - Ладно, - озадаченно сказала Яна и захлопнула дверь. Вскоре из-за нее в коридор полились звуки "Маленькой ночной серенады" - спотыкающейся и, конечно же, невзирая на просьбу Шталь, насквозь минорной. Чертыхнувшись, Эша развернулась и кинулась обратно, на ходу кое-как сматывая бумагу. Но коридорчик на сей раз уже завершался массивной двустворчатой дверью, которая тоже была закрыта - очевидно, в этом доме считалось дурным тоном оставлять двери открытыми. Желтая лента уходила под нее и пропадала. Остановившись, Эша потянула за нее, и лента послушно поползла из-за двери - и ползла до тех пор, пока не закончилась аккуратно оторванным краем. Выругавшись, Шталь швырнула рулон в одну из створок, тот отскочил и весело покатился по полу. Начищенные дверные ручки невозмутимо поблескивали, и им явно было все равно - повернут их или нет. Все здесь было равнодушным. Равнодушным и безмолвным, и только минорная пьяная моцартовская серенада тихо лилась в коридор, и Эша на сей раз совершенно не удивилась тому, что звуки фортепиано доносятся откуда-то сверху.