"Фабия" сломалась тихо и деликатно. Она не скрежетала, не урчала и не исходила паром или дымом, не хлопала пробитыми шинами и не тряслась, как в лихорадке, - просто остановилась, едва слышно вздохнув, и наотрез отказалась ехать дальше.

   - Э й! - испуганно сказала Шталь. - Ты чего?!

   Она торопливо покрутила ключом в замке зажигания, но двигатель остался мертв. Бензина в баке еще было предостаточно, и, в течение нескольких минут глядя на приборы и не придя ни к каким выводам, Эша выбралась из машины в жаркий летний полдень, открыла крышку капота и глубокомысленно заглянула под нее, хотя, впрочем, могла бы этого и не делать. Ибо об устройстве автомобиля Эша знала лишь немногим больше, чем древние славяне о двухъядерном процессоре.

   - Кажется, вот это карбюратор, - пробормотала она. - Хотя, возможно, это и что-нибудь другое.

   Захлопнув крышку, Эша дважды обошла вокруг машины, после чего плюхнулась обратно на водительское сиденье и жалобно попросила:

   - Пожалуйста. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

   "Фабия" не отреагировала. Очевидно, на сей раз ей требовалось нечто большее, чем нытье незадачливой хозяйки. Машина ощущалась раздраженной, как человек, вынужденный в прекрасный солнечный выходной день лежать в постели с гриппом. Шталь ощупала хризолит - от того исходило явное злорадство. Он с самого начала считал неблагоразумным, что Эша не вернулась в Шаю вместе с ейщаровским сопровождением. Эша сердито отпустила камень, и в этот момент мимо стремительно пролетела зеленая "ауди", взметнув за собой шлейф горячей пыли. Не успевшая среагировать на ее появление Шталь чертыхнулась и выбралась из машины, глядя в обе стороны дороги. Вскоре на горизонте появился еще один автомобиль, и Эша отчаянно замахала руками, но машина с ревом промчалась мимо, даже не сбросив скорости и сделав Шталь еще более раздраженной и более пыльной. Эша юркнула обратно в "фабию" и вытащила оба своих телефона. Индикатор качества приема сигнала показывал, что в данной местности приема сигнала, как такового, нет.

   - Прекрасно! - буркнула Эша. - Заехала в какую-то глушь!

   Она попробовала вызвать оператора службы экстренной помощи, но безрезультатно. На дисплее монотонно мигала надпись:

   ПОИСК СЕТИ.

   По дороге проехала еще одна машина, и Эша вяло махнула ей рукой, но без толку. В сущности, дорога была вполне обитаемой, но проку от этого было мало - оставалось лишь надеяться, что рано или поздно кто-нибудь да остановится. Главное, чтобы этот кто-то не оказался маньяком. Или Говорящим маньяком, что, конечно, гораздо хуже. Она крепче сжала телефон в пальцах, и тот вдруг пискнул, и на дисплее появилось имя вызываемого абонента.

   - Нет! - пискнула и Эша. - Как это... Только не его!

   - Что? - холодно спросил издалека голос нанимателя.

   - Олег Георгиевич, я вовсе не... Понимаете, у меня тут кое-какие неприятности.

   - Тут - это где? - температура в голосе Ейщарова упала еще градуса на три.

   - Собственно... здесь только березы и дорога.

   Олег Георгиевич заметил, что это необычайно подробный ориентир, и теперь, конечно, отыскать Эшу будет раз плюнуть, но он совершенно не собирается этим заниматься.

   - Я понимаю, что вы злитесь. Я же уже извинялась. Олег Георгиевич, вы можете хотя бы выслушать? Я на трассе между Новоореховом и... чем-то еще... Куда я задевала карту?.. У меня машина сломалась...

   - Я не механик, Эша Викторовна. Новоорехов? Вы возвращаетесь в Шаю очень необычным способом, ведь Новоорехов в еще более противоположной стороне, чем город, в котором вы встретили Говорящего с посудой.

   Появление в обращении к ней Ейщарова отчества было очень плохим знаком, и Эша приуныла.

   - Здесь ни души вокруг! Что же мне делать?! Я даже не могу помощь вызвать, я, почему-то, только вам смогла позвонить!.. Олег Георгиевич, ну простите меня, ну пожалуйста! У меня... э-э... был нервный срыв! Знаете, если б вы общались с таким количеством Говорящих... ой, хотя вы ведь это и делаете.

   - Я очень рад, что нанял столь сообразительную особу, - язвительно произнес Олег Георгиевич. - Ах да, совсем забыл - я ведь ее уволил! Решайте свои проблемы сами, Эша Викторовна, у меня и без вас забот хватает.

   - Но...

   - У вас все будет в порядке, Шталь, - безразлично сказал Ейщаров. - У вас всегда все в порядке...

   Он дал отбой, и в ту же секунду сотовый злорадным писком известил ее о полностью разрядившемся аккумуляторе и отключился. Эша, жалобно ойкнув, встряхнула его, потом схватила другой телефон, но и тот отреагировал таким же ехидным сигналом, словно вступив со своим собратом в некий омерзительный сговор. Шталь затрясла оба телефона, как будто это действие могло чудесным образом создать в них некий дополнительный заряд, после чего пошвыряла сотовые на заднее сиденье и схватилась за сигареты. Но когда попыталась прикурить, обнаружила, что газ в зажигалке закончился, зажигаться же без газа зажигалка не пожелала, несмотря на все уговоры. Другой зажигалки у Шталь не было, машинный прикуриватель не работал, и, швырнув сигареты и зажигалку вслед за телефонами, Эша в отчаянье обхватила голову руками. Все ее вещи словно разом ополчились на нее за что-то, и было ли это стечением обстоятельств или очередным знаком судьбы - в любом случае это было плохо. А Ейщаров!.. Ну скажите на милость - Эша Шталь была ему нужна-нужна-нужна... и вдруг стала не нужна совершенно! Какие-то изменения в его грандиозных и, наверняка, коварных планах или это она, Эша, сделала что-то, что задело нанимателя за живое, и он попросту на нее обиделся? Но тогда детская какая-то обида, и на Олега Георгиевича это не похоже. Он - человек деловой и... и на самом деле она понятия не имеет, что он за человек вообще.

   Она только знает, что пока Ейщаров отвечал на ее звонки или сам звонил ей, требовал, приказывал, говорил какую-нибудь чепуху или всячески ругался - словом, так или иначе выказывал к ее персоне какой-то интерес, в этом мире все было в порядке.

   А теперь все стало как-то странно.

   И это, разумеется, раздражало.

   К затылку мягко прикоснулись щекочущие пушистые лапки, и Шталь, не отпуская своей головы, сквозь зубы процедила:

   - Уйди!

   Щекочущее прикосновение исчезло, и Эша кисло улыбнулась. Что ж, хоть кто-то пока еще ее слушался. Она опять выбралась из машины, снова открыла крышку капота, вернулась обратно в салон и, откинувшись на спинку сиденья, принялась ждать.

   Полчаса прошли безрезультатно. Изредка мимо проезжали машины, из которых внимательно смотрели, но дальше этого дело не шло. За все это время остановился только немолодой синий "фиат", водитель которого, сияя стеклами очков, вежливым голосом предложил Шталь всяческую помощь в обмен на "сами знаете что". Эша столь же вежливо помощь отвергла и сделала встречное предложение обменять "сами знаете что" на столь замысловатые и анатомически невыполнимые действия со стороны водителя "фиата", что тот изумленно вытаращил глаза и уехал очень быстро. Эша, сердито щурясь, допила остатки воды и принялась обмахиваться журналом. Температура в салоне поднималась все выше и выше, и Эша уныло подумала, что к тому времени, как появится ангел-спаситель на белом коне, она, Эша, подвергнется полной мумификации.

   Но ангел-спаситель, все же, появился немного раньше, и был он отнюдь не на белом коне.

   Эшу, успевшую слега задремать, разбудило громкое фырчанье, и она лениво приоткрыла один глаз. По дороге навстречу неторопливо катил огромный пыльный экскаватор, чуть покачивая зубчатым ковшом - ярко-желтое раскаленное, окутанное маревом чудовище, и выглядело оно настолько жутко и настолько жарко, что Эша глаз поспешно закрыла. В любом случае экскаватор внимания не заслуживал. Помощь от экскаватора, да еще на пустынной трассе - это невозможная нелепость, это почти то же самое, что, голосуя попуткам, поймать цементовоз.