Первый же колтаковский дружинник, попытавшийся ее схватить, взвыл дурным голосом и отскочил, прижимая ладонь к груди, на которой отпечатался выжженный отпечаток шумовки. Эша снова запустила руку в сумочку и на этот раз нащупала то, что надо. Она выхватила пакетик и, перевернув его, высыпала содержимое на пол, а следом бросила и сам пакетик. Шарики весело запрыгали во все стороны, пугая уце-левших насекомых, и тотчас все, кто был поблизости, в том числе и Колтаков, и Го-ворящая с одеждой опустились на четвереньки и принялись торопливо собирать ша-рики. Охранник, державший на руках Говорящую с насекомыми, невежливо, словно груду тряпья, отбросил ее в сторону и с азартом присоединился к своему начальнику.

   - Я тебя убью! - пообещал Колтаков Эше, выцарапывая шарик из-под стеллажа. - Что это еще за шуточки?!

   - Да, что за фигня! - возмущенно поддержала его Говорящая с одеждой, свирепо раздвигая ящики с быстрорастворимым супом, пытаясь найти закатившийся за них шарик.

   - Чертовщина! - пропыхтел неизвестно откуда взявшийся Говорящий с монетка-ми, проползая мимо в поисках какого-то своего шарика. - С чем ты говоришь?

   Эша, переступив через него, подхватила один из пистолетов и ринулась к заднему выходу, лавируя среди ползающих на четвереньках людей. Она успела подумать, что никогда в жизни не видела ничего более нелепого. Бандиты, покупатели, кассирши и Говорящие-убийцы - все ползали бок о бок, собирая шарики. Какая мирная картина! Главное, чтоб они не закончили прежде, чем она, Эша Шталь, убежит как можно дальше отсюда! Беспрестанно оглядываясь и уворачиваясь от остатков насекомого воинства, Эша миновала очередной стеллаж - не без грусти, ибо был он алкоголь-ным, и тут вдруг из-за стеллажа высунулись чьи-то цепкие руки, схватили ее и стре-мительно выдернули из прохода. Одна ладонь тотчас зажала рот, лишив возможности испустить негодующе-испуганный вопль.

   - Хорошо, что я смотрел в другую сторону, - доверительно сообщил Михаил, улы-баясь во весь рот, и убрал руку, после чего вежливо забрал пистолет. - Надо пого-дить, наши снаружи от выходов его людей убирают, очень много он их сюда нагнал. Счастье, что они там и остались.

   Шталь очень быстро и очень тихо сказала ему десять самых оскорбительных слов, которые знала.

   - Да ладно! - добродушно шепнул шофер, ухмыляясь еще шире. Эша, тряхнув го-ловой, рванулась было обратно в проход, но Михаил снова ее сцапал.

   - Стой тут! - резко сказал он. - Просто... немного постой. Скоро можно будет уй-ти. И скажи спасибо, что тут именно я - Георгич решил, видите ли, что после такого потрясения тебе лучше видеть знакомую физиономию.

   Эша внимательно посмотрела на знакомую физиономию, которая неожиданно стала крайне серьезной, и поняла, что Михаилу отчаянно хочется оказаться совер-шенно в другом месте, где, как он считал, от него будет больше прока. Из глубины магазина долетел всплеск голосов, потом послышался глухой удар и слабый вскрик.

   - Что там происходит? - прошипела она.

   - Тебе лучше не смотреть, - спокойно ответил Михаил, и она уловила в его голосе нервные нотки. - Там сейчас специалисты.

   - Какие специалисты?! Там нет дверей! Нет окон! Никто не прошел мимо нас!

   - Просто стой! Хм-м, вкусно пахнет - похоже в магазинной печечке хлебушек ис-пекся! Надо будет захватить.

   Через минуту дверь заднего выхода отворилась, и в зал магазина очень быстро вошло несколько серьезных молодых людей, а с ними - старичок, с которым Шталь уже доводилось встречаться возле дома бедняги Глеба - Говорящего с расческами. Старичок приветственно подмигнул Эше и прошел мимо. Не выдержав, Шталь опять рванулась, и Михаил снова ее изловил.

   - Тихо, детка!

   - Я тебе сейчас такую детку устрою! - процедила Эша, стряхивая с ноги таракана. - Что там происходит?!

   - Там говорят, - сообщил Михаил со значительным видом.

   Вскоре серьезные молодые люди прошли в обратном направлении, конвоируя троих Говорящих, которые шли сами, причем с явной охотой, удивленно глядя перед собой, и Эше вдруг подумалось, что точно такой же взгляд был у Севы, когда тот вернулся после беседы с Ейщаровым. Старичок, проходя, снова подмигнул Шталь, а следом за ним прошел еще один серьезный молодой человек, таща на плече Колтако-ва, безвольно болтавшего руками. Глаза Колтакова были закрыты, а рот - широко от-крыт. Под правым глазом виднелся свежий кровоподтек, нижняя губа треснула, и из распахнутого рта тянулась темно-красная нить слюны. Последними зал торопливо покинули скудно одетые покупатели и персонал, приглушенно переговариваясь.

   - Ну а теперь пойдем и мы, - старческим голосом сказал Михаил, отпуская Эшу, и она тотчас метнулась в глубь разгромленного магазина. Там было совершенно пусто, если не считать бессознательных охранников Колтакова, небрежно разбросанных тут и там, и стоявшего посреди зала человека, которого Шталь уже давно хотелось убить. С другой стороны, она была настолько рада его видеть, что даже не стала задумы-ваться над тем, откуда, собственно, он вообще тут взялся.

   - Шикарный прикид, Эша Викторовна, - с усмешкой заметил Ейщаров и потер костяшки пальцев правой руки. Кожа на них была слегка содрана, и ссадины оплыли кровью. - Судя по вашему виду, вы собираетесь меня убить. Может, перенесем эту затею в другое место? Здесь скоро будет милиция и возмущенная общественность.

   - Возмущенная общественность уже здесь! - рявкнула Шталь и замахнулась. Ей-щаров остался стоять неподвижно, и Эша, озадаченно моргнув, опустила руку. Потом глухо спросила:

   - Неужели не было другого способа?

   Олег Георгиевич покачал головой и принялся расстегивать рубашку.

   - Могли погибнуть люди, - Шталь отмахнулась от стрекозы и та дернулась в сто-рону. Покружила и села ей на плечо. - Вы понимаете?!

   - Это была отличная возможность взять их, - Ейщаров снял рубашку и протянул ей. Эша, помедлив, приняла рубашку и, спугнув стрекозу, принялась одеваться. - Я не дал вам всей информации. Во время их... игр уже погибали люди. Так было бы и дальше.

   - Они их ни во что не ставят! - Эша передернула плечами. - Они называют их Глухими! Олег Георгиевич, они абсолютно сумасшедшие!

   Стрекоза снова уселась ей на плечо, подрагивая слюдяными крыльями.

   - Нам нужно идти, Эша, - мягко сказал Ейщаров и с усмешкой кивнул на стрекозу. - Вижу, насекомые стали вам доверять?

   - Я не люблю насекомых, - честно ответила Эша. - И вряд ли я когда-нибудь смогу их полюбить.

   - В таком случае, вы их никогда не услышите.

   - Но она ведь тоже их не любила! - вспылила Эша. - Эта ваша Говорящая послала их на убой! Что это за любовь?!

   - Любовь иногда принимает странные формы, - Ейщаров пожал плечами.

   - Сумку заберу! - буркнула Шталь и направилась туда, где валялась ее сумочка. Сунула в нее шумовку, потом пакет с шариками, который аккуратно стоял возле кон-сервных банок, и тут ее взгляд уловил среди них какое-то шевеление. Она наклони-лась и встретилась с целой кучей испуганных глаз.

   - О, господи! - Эша невольно отдернулась, потом присела на корточки. Глаза по-прежнему смотрели на нее. На мгновение из щели между банками высунулась пуши-стая лапа и тотчас спряталась. Шталь оглянулась на Ейщарова, который с интересом наблюдал за ней, потом сжала зубы, мысленно произнесла заклинание испуганной Эши Шталь

  мамочки, мамочки, мамочки!..

  и осторожно положила на пол ладонь.

  Им тоже бывает страшно. Нам всем бывает страшно. И мы бываем такими дура-ками в своих страхах.

  Из щели на этот раз высунулись две лапы, снова спрятались, а потом на пол, медлен-но переставляя ноги и припадая на правый бок, нерешительно выполз черный пуши-стый паук с огненными коленями. Возможно он был родственником того, который погиб в колтаковском доме - погиб исключительно из-за человеческой глупости. На некоторое время он нерешительно застыл в нескольких сантиметрах от шталевских пальцев, потом робко пополз вперед. Эша стиснула зубы, стараясь не заорать, когда паук коснулся ее руки. Отскочил, как-то смешно засуетился, после чего торопливо перебрался на подставленную ладонь и застыл. Эша медленно выпрямилась, не сводя выпученных глаз со своей ладони и мелко дрожа.