- Фамилия, - устало потребовал дежурный, пододвинув журнал, и зевнул.
- Шталь Эша Викторовна.
Дежурный резко вскинул голову, на этот раз забыв заслониться книжкой, и жадно вцепился взглядом в посетителя.
- Как?!
- Шталь...
- Быть не может! - он вскочил, но тут же сел обратно. - Вы - родственник Шталь?! Вы пришли ее забрать?!.. То есть... понимаете... столь серьезные правона-рушения... и есть предписание, что... Но вы правда хотите ее забрать?!
- Ну, я на это рассчитывал, - заверил посетитель. - Вот документы.
- Ага, - дежурный схватил бумаги, бегло просмотрел их, потом покосился на теле-фон, - но вы понимаете, процедура и... вообще-то завтра она должна, - его лицо как-то жалобно скривилось, - аж только завтра... и такие вопросы решаются не... Вы действительно ее дядя?
- Со стороны матери. Так в чем дело? Что-то серьезное? - встревожился человек.
- Ну... э-э... - дежурный покосился на бумаги, - Сергей Павлович, пьяный дебош, уничтожение казенного имущества ресторана "Италия" на крупную сумму, нападе-ние на официанта и двух посетителей этого же ресторана, сопротивление сотрудни-кам милиции, нападение на сотрудников милиции...
- И, вне всяких сомнений, словесное оскорбление всех в радиусе пятисот метров, - весело вставил светловолосый. - Это она, к маме не ходи!
- А вы, простите, кто? - насторожился дежурный.
- Я... ну... - светловолосый помялся, - ее бывший.
- Считай, я этого не слышал, - обещающе заметил Сергей Павлович, в миру но-сивший имя Олег Георгиевич. - Послушайте, с рестораном я все улажу, а насчет...
- Да я бы рад! - воскликнул дежурный и снова вскочил. - Сам бы вручил, ленточ-кой перевязанную! Но не я это решаю, поймите! Будь моя воля, я бы...
- А что случилось? - вежливо спросил Ейщаров, за спиной показывая кулак Ми-хаилу, который открыл было рот. Дежурный неожиданно замялся и покраснел, точно благовоспитанная девица, которой задали непристойный вопрос, потом опасливо ог-ляделся, хотя поблизости никого больше не было.
- Слушайте, это, конечно, может быть, вам покажется странным, тем более...
- Ничто не кажется мне странным, когда речь идет о Эше, - заметил "дядя".
- Ага, значит вы знаете!.. - торжествующе воскликнул дежурный, но тут же пере-шел на заговорщический шепот. - Не знаю, как она это делает, но она приносит с со-бой неприятности. С тех пор как ее привезли... - он горестно замолчал и прижал ла-донь к кровоподтеку на скуле. Лица посетителей немедленно стали скорбными и удивительно понимающими, после чего светловолосый пасторальным тоном пове-дал, что у ребенка было трудное детство. Дежурный немедленно выразил сомнение в том, что Эша Шталь когда-либо была ребенком, после чего вдруг громко закричал:
- Шмаков! Шмаков! Поди-ка сюда!
- Чего?! - из коридора выглянул встрепанный заспанный человек в форме. Форма была удивительно грязной, в двух местах прожженной и в трех - надорванной. Сам человек заметно прихрамывал, а указательный палец его левой руки был упакован в свежий гипс.
- Слышь, Шмаков, тут за Шталь гражданские пришли, родственники! А у нас же предписание...
Шмаков мгновенно проснулся и взревел:
- Предписание?! Да я...
Несколькими емкими фразами он красочно описал разнообразные действия, кото-рые желал бы проделать с данным предписанием, после чего пригрозил и дежурному, и посетителям, что если Шталь не будет немедленно извлечена из их отделения, то он лично приговорит ее к расстрелу и собственноручно приведет приговор в испол-нение, после чего, завершив речь душераздирающим воплем, с грохотом убежал об-ратно в коридор.
- Понимаете, - извиняющимся голосом объяснил дежурный, - ему хуже всех при-шлось, потому что чайник...
- Чайник? - переспросил Ейщаров, и тут дежурного прорвало. Он грохнул журна-лом о столешницу и попытался вскочить еще раз, забыв, что уже стоит на ногах, по-сле чего заговорил очень быстро, то и дело хватаясь за скулу. Он сказал, что у них довольно спокойный город. Он сказал, что у них в отделении все всегда было отно-сительно мирно. Но с тех пор, как привезли эту, с позволения сказать, даму, полови-на отделения в руинах, а половина сотрудников - на больничном. Сломавшиеся од-новременно у всех часы были пустяком, так же как и постоянно перегорающие лам-почки. Но вот пальцы, прищемленные, а то и вовсе сломанные дверцей местного ста-ринного холодильника, замороженные им же до каменного состояния продукты и со-держимое бутылок, постоянное падение сотрудников со стульев, столы, двигающие-ся сами по себе, когда на них не смотришь, и, наконец, добрая порция кипятка, ко-варно выплеснутая электрочайником на нижнюю половину сержанта Шмакова - это уже пустяком не было.
- Вы можете мне сказать, что все это совпадение, - бушевал дежурный, - только объясните тогда, каким образом ваша племянница могла все это предсказать?! Она угрожала этим, когда ее запирали, и так и вышло! Да будь сейчас времена инквизи-ции, я бы... мы бы... - он задохнулся, осторожно сел и уставился в раскрытый жур-нал. - Заберите ее, а? Уладьте все и заберите. Если б не предписание...
- С чем оно связано? - осведомился Ейщаров, опуская руку в карман брюк и бла-гожелательно улыбаясь дежурному.
- Ваша племянница избила сына мэра. Так что, вероятней всего, это будет не про-сто хулиганство. Ей могут предъявить обвинение в покушении на убийство. Такое уже бывало, - дежурный покивал и тоже улыбнулся. - Не знаю, почему я вам все это рассказываю, но... Поймите, я бы рад... Правда.
- Как вас зовут? - мягко спросил Олег Георгиевич.
- Коля, - дружелюбно сообщил дежурный и, привстав, пожал протянутую руку. - Вы сходите, переговорите с мэром... э-э, потому что с его сыном вы вряд ли сейчас сможете поговорить. Объясните ему... - он заговорщически погрозил Ейщарову пальцем, - думаю, вы ему понравитесь. Мне же вы нравитесь, - дежурный снова рас-цвел в улыбке и уткнулся в книгу. Михаил наклонился и шепнул Ейщарову на ухо:
- Нормально все идет. Еще полчасика, и он, пардон, похерит даже президентское предписание.
- У меня нет столько времени, - Ейщаров вытащил из кармана маленькую коро-бочку, и Михаил поспешно отвернулся. Открыв крышечку, Олег Георгиевич, стара-тельно глядя в сторону, протянул руку и поставил коробочку на стойку. Дежурный поднял голову и с причудливой смесью дружелюбия и настороженности спросил:
- Что это? - он привстал, разглядывая лежащий в коробочке золотой перстень с большим овальным камнем цвета сумерек, мягко мерцающим в свете ламп. - Ого! - дежурный оглянулся на коридорный полумрак. - Подкуп должностного лица при ис-полнении, да еще и прямо в...
- Я не собираюсь вас подкупать, что вы! - заверил Ейщаров.
- Почему? - голос дежурного прозвучал обиженно, потом он вдруг ухмыльнулся, подмигнул и потянулся к коробочке. - Понимаю, понимаю! Я просто взгляну. А что за камень?
- Топаз, - произнес Олег Георгиевич, посматривая на дверь. - Он обладает множе-ством удивительных свойств, но этот экземпляр сосредоточен исключительно на том, чтобы помогать от бессонницы. Проблема в том... - в этот момент раздался стук, и Ейщаров, повернувшись, взглянул на дежурного, который, закрыв глаза, сложив руки на столешнице и умостив на них голову, мирно посвистывал носом, - что он помогает слишком быстро.
- Совместное творение двух Говорящих - это нечто! - заметил Михаил, ныряя в коридорчик. - Насколько мне известно, остался только Шмаков. Вот чем хороши но-чи в маленьких городах...
- Перестань болтать! - Олег Георгиевич толкнул его в спину. В этот момент в ко-ридор выглянул Шмаков и застыл.
- Какого вы здесь...
- Коля разрешил, - сказал Михаил, на всякий случай поднимая руки вверх. - Мо-жешь пойти и спросить.
- А ну стоять! - потребовал Шмаков и перевел глаза на Олега Георгиевича, спо-койно выступившего из-за спины шофера. - Так, ты тоже. А ну, руки...
