Любишь меня? Любишь?..

   Нет, ничего.

   - Ну, как?

   Эша обернулась - рядом стояла Викина конкурентка, дымя сигаретой. Ее светлые волосы, аккуратно и хорошо постриженные, золотились на солнце, а глаза смотрели неодобрительно, ехидно и со странной жадностью.

   - Что как?

   - Ощущения как? Теперь и ты попала к ней в рабство, а?

   - Господи, - сказала Шталь с успокаивающе привычным раздражением и прищурилась на табличку, пришпиленную к красивому форменному халатику парикмахерши "Мастер Анастасия Горобенко", - я и забыла, что из меня сию секунду пили жизненные соки. Настя, у тебя паранойя. Пойди, постриги кого-нибудь.

   - А я ведь тебя предупреждала, - продолжила Настя, казалось, не слышавшая ни одного ее слова. - Ты как, все деньги ей отдала, или она оставила тебе на проезд? Брось, тут все знают, что она получает в обход, и Лиля знает, но она никогда ее не уволит. Столько клиентов...

   - Почему ты со мной разговариваешь? - поинтересовалась Эша, привставая на цыпочки и пытаясь разглядеть, что делается внутри парикмахерской.

   - Потому что ты странная.

   Шталь повернулась и посмотрела на нее с любопытством.

   - Забавно, потому что то же самое я сейчас думаю про тебя. Ты раздаешь эти нелепые предупреждения всем ее клиентам? Знаешь, что - мне кажется, ты всего лишь завистливая неудачница, которая пытается разрушить репутацию блестящего мастера. К тебе клиенты не выстраиваются в очередь, у тебя нет такого заработка, ты никому не нужна. Все довольно банально.

   Настя сверкнула глазами, швырнула сигарету на асфальт и припечатала ее подошвой.

   - Что ж, вижу, Вика получила еще одну комнатную собачку! Говорить с тобой уже бесполезно. Не понимаю, что она с вами такого делает?! Неужели тебе нравится то, что она соорудила на твоей голове?! Неужели тебе нравится, как она тебя постригла?! Да любая из нас сделает в сотню раз лучше!

   - Хватит! - разозлилась Эша, с которой постепенно начало спадать плотное покрывало эйфории. - Прическа хорошая, меня вполне устраивает, да и не в прическе дело, а в ощущениях! То, как она работает, чертовски здорово, вот и все! Возможно, она знает какие-то точки на голове... это как классный массаж, как секс... лучше!

   - Ничто не может быть лучше секса! - убежденно заявила Настя.

   - Я ухожу, - сообщила Эша и сделала шажок к тротуару. - Вот, видишь? Раз-два. Я пошла, по собственной воле, никто меня не держит и не тянет обратно, и вся моя энергия при мне. И возвращаться я не собираюсь!

   - Ты вернешься, - парикмахерша тонко, умудренно улыбнулась. - Вы все возвращаетесь.

   Эша презрительно фыркнула и пошла прочь, тут же забыв о ней. Ее рука то и дело взлетала, касаясь волос - собственные прикосновения казались ей грубыми, неприятными. Но, не пройдя и десятка метров, Шталь остановилась у развесистого тополя и кисло пробормотала:

   - Тонковато деревце - для маскировки тебе больше бы подошел баобаб.

   - Да я и не прячусь... хм-м... просто стою, - Глеб осторожно выступил из-за ствола, вытащил из пачки сигарету и немедленно уронил ее. - Собственно, - он наклонился и из такого положения продолжил, - я просто хотел посмотреть, - Глеб приподнял голову.

   - Посмотреть на что? - осведомилась Шталь, ибо взгляд Глеба уткнулся точно ей в колени.

   - Ну, что она сделала, - он, наконец-то, поднял сигарету и выпрямился, оглядывая голову Эши. Его брови сдвинулись, а губы чуть поджались, отчего лицо Глеба стало еще грустнее. - Это Вика сделала?

   - Нет, - Эша удивилась легкому, едва уловимому разочарованию, проскользнувшему в его голосе, - это сделала уборщица, ей как раз было нечем заняться. Тебе что - не нравится? По-моему, просто шикарно... да и, честно говоря, не в прическе дело! То, как она обращается с волосами...

   - Тебе не важна прическа? - Глеб посмотрел как-то странно. - А... ты вообще ее видела?

   - Конечно нет. Я все время сидела с закрытыми глазами, потом наощупь расплатилась и вышла, заслоняясь руками! - Эша свирепо насадила на нос солнечные очки, чуть не сломав дужку. - Послушай, Глеб, твоя Вика просто прелесть, умница и замечательный мастер! Ты ведь это хотел услышать?! Я была неправа. Она - чудо, спасибо, что привел меня к ней, а теперь отстань от меня!

   Отвернувшись, Эша почти побежала к остановке, и, уже забираясь в автобус, оглянулась на парикмахерскую. Просто так, разумеется, почему бы не взглянуть на нее еще раз? Зачем она записалась к Вике - непонятно. Разумеется, она больше не пойдет сюда, через четыре дня ее уже вовсе не будет в Новгороде.

   Эша повторяла себе это всю дорогу до гостиницы, а когда зазвонил ее телефон, то лениво сбросила вызов, даже не взглянув на дисплей. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Сейчас в качестве собеседника ей вполне хватало самой себя, и этот собеседник, отчего-то, был на редкость недоверчив.

  * * *

   - Странно, - пробормотал Ейщаров, глядя на дисплей своего телефона. - Шталь сбросила вызов.

   - Наверное занята, - Михаил пожал плечами, не выныривая из недр глянцевого журнала. - Не слишком ли часто ты стал ей звонить?

   - Она никогда так раньше не делала.

   - Ой, Олег, ты опять за свое! Женщины постоянно занимаются какими-то пустяками, причем чем пустяковей пустяк, тем важней он им кажется. Она наверняка красит ногти или кадрит какого-нибудь олуха. Кстати, когда дозвонишься до нее, не забудь сказать ей, что я не... ну, ты понял, - из-за шелестящих страниц вынырнула шоферская рука с грозно торчащим указательным пальцем. - И Олег, я тебя прошу, садись ты, наконец, в машине на заднее сиденье! Там безопасней.

   - Разумеется, там безопасней, - покладисто согласился Олег Георгиевич, постукивая небольшой книжкой по колену. - Там хуже слышно, как ты разговариваешь.

   Рука Михаила спряталась, и он свирепо шелестнул страницами. Ейщаров взглянул на часы, отставил кофейную чашку, и встал навстречу вошедшему в кабинет невысокому полному человеку, одетому в хороший, но невероятно измятый серый костюм, сплошь засыпанный чешуйками сигаретного пепла. Протянул ему руку, человек, чуть приподнявшись на носках, склонил голову к руке, словно желал убедиться, что это действительно рука, потом схватился за нее и с чувством пожал.

   - Олег Георгич, извините, что заставил ждать. А я опять очки разбил - представляете?! - он бросил на стол очки, и те жалобно звякнули остатками стеклышек. - Слеп, как крот! Так и летят очки, по три раза за неделю меняю! Моя жена говорит...

   - Сергей Сергеевич, я не сомневаюсь, что ваша супруга сказала нечто чрезвычайно интересное, - Ейщаров постучал ногтем по циферблату своих часов, - но...

   - Ах, ну да! - человек хлопнул себя по лбу так звонко, что Михаил встревожено выглянул из-за журнала. - Вот старый дурак! Да, все готово, идемте. Можете вести беседу в каком угодно ракурсе, психически она вполне стабильна. А если даже... ну, в сущности, это уж ваше дело.

   Ейщаров, оставив недовольного Михаила в кабинете, вышел за Сергеем Сергеевичем, прихватив с собой книгу. Идя по коридору, он еще раз вызвал номер Шталь, и вызов снова сбросили. Олег Георгиевич нахмурился. Эша частенько бросала трубку посередине разговора, это было вполне в ее характере, но вообще не начинать разговор - это не было на нее похоже. Его провожатый отворил дверь, сделал изящный приглашающий жест в проем, задев при этом рукой за косяк, Ейщаров вошел в небольшую, просто обставленную комнатку с анемично-зелеными стенами, опустился в креслице неподалеку от стола, раскрыл книгу и принялся читать. Несколько минут в комнате царило молчание, потом сидевшая напротив него женщина злобно брякнула цепями, которые тянулись от ее запястий к подлокотникам прикрученного к полу кресла, и рявкнула:

   - Я тебе ни хрена не скажу, понял?!

   - Ага, - отозвался Ейщаров, не отрывая глаз от строчек.