Аида уставилась на кольцо, раскрыв рот, и ничего не сказала.

– Тебе не нравится? – наконец спросил Уитнер. Он не отпустил ее руку, боясь, что в противном случае снова потеряет любимую.

– Нет, очень нравится. Ты делаешь мне предложение? – прошептала Аида.

– Похоже, что так.

– А, ну, наверное, это хорошо, – заметила она, будто размышляла о чем-то повседневном с практической точки зрения. – Потому что хоть я могу жить без тебя, мне не очень-то хочется. Кажется, это значит, что я тебя люблю.

Ее ответ растопил оставшийся лед вокруг его раненого сердца. Уинтер почувствовал головокружение, словно викторианская девственница, посреди августа затянутая в корсет. Бутлегер обнял Аиду и притянул к себе:

– А ну-ка повтори.

Она сжала его галстук обеими руками, как в тот первый день в его кабинете. Глаза блестели от непролитых слез:

– Я тебя люблю, черт возьми!

Уинтер наклонился и крепко ее поцеловал. Возможно, даже слишком крепко, так как не мог справиться с собой. Он просто опьянел от радости.

– Скажи еще.

– Я люблю тебя.

В эту минуту сошлись прошлое, настоящее и будущее Уинтера. Он наконец был готов в нем жить.

– Я тоже тебя люблю, и точка.

Аида взяла коробку миндального печенья, но не удержалась от слабых протестов:

– Миссис Лин, кажется, вы хотите меня раскормить, как гусыню на Рождество.

Ее бывшая квартирная хозяйка цокнула языком:

– Моя мать всегда говорила, что немного мяса на костях не помешает.

– Ну что ж, спасибо большое. Мистер Магнуссон съел всю прошлую партию, так что эти я, скорее всего, от него спрячу.

Аида поставила коробку на красно-коричневый стол, который отделявший прихожую от уютной гостиной в задней части помещения, где у камина расположились диванчики и кресла с широкими спинками. Медиум уже прикрыла обычно ярко пылающий огонь, собираясь уйти ровно в три пополудни.

Миссис Лин посмотрела на стол Аиды: в открытой книге записей последний прием полчаса назад уже значился проведенным.

– Если вам нужно срочно переговорить с матерью, то могу устроить маленький сеанс. Но если вы подождете до завтра, я с удовольствием зайду в «Золотой лотос». Просто…

Миссис Лин покачала головой:

– Мне достаточно общаться с ней раз в месяц. Я просто смотрела на эту табличку.

Печатник принес объявление сегодня чуть ранее. Аида собиралась повесить его с внутренней стороны стеклянной двери. Оно гласило, что медиум временно принимает только по записи – и значился номер телефона.

– Вы закрываете салон? – спросила миссис Лин.

– На некоторое время. Я собиралась вам сказать… мы с Уинтером приняли решение только вчера.

– Но почему? Мне казалось, вам здесь нравится. Вы имеете большой успех.

– Все верно.

Даже слишком большой успех. Аида любила свой скромный салон между чайной для туристов и лавкой сушеных товаров на Гранд-авеню, только в противоположную сторону от «Золотого лотоса». Ее заведение находилось всего в нескольких кварталах от Юнион-сквер, но все еще в рамках невидимых границ Чайнатауна и точно на территории Джу.

Золотые и черные буквы, нарисованные на витрине, перечисляли список услуг:

С самой свадьбы Аида проводила и сеансы на дому каждые выходные, и частные встречи в своем рабочем кабинете по будням. Говоря начистоту, некоторые из них были бесплатными, потому что она каким-то образом стала штатным медиумом у половины проституток Джу. Сначала приходила лишь Сук-Йин, с которой у Аида завязалась странная дружба, затем подтянулись и другие. Они платили вскладчину, делая для нее эксклюзивные наряды. А недурственная сделка вышла.

Но с ними, а также со всеми клиентами, направляемыми миссис Лин из «Золотого лотоса» и Велмой из «Гри-гри», Аида была занята по горло и очень уставала. К своему облегчению она больше не пользовалась скальпелем после той жуткой ночи на корабле доктора Йипа в доках. Однако, как ни странно, управление собственным делом подчас казалось труднее выступлений на сцене.

Переживая из-за недавних изменений в ее здоровье, Уинтер наконец проявил твердость.

– Я устала за праздники, а дома накопилось много дел, с которыми надо разобраться до весны, – пояснила Аида миссис Лин и, в принципе, не солгала.

– До весны? А почему так долго?

Честно говоря, Аида собиралась сделать перерыв до лета, но пока еще не готова была поделиться подробностями с приятельницей.

– Сегодня из Египта возвращается брат мистера Магнуссона, и…

– А, тот самый археолог, как замечательно. Вы впервые с ним встретитесь.

– Да, и немного переживаю.

Миссис Лин махнула рукой:

– Это он должен переживать перед вашей встречей. Но я, кажется, догадываюсь… – Она подозрительно сощурилась.

– У вас есть мои номера: домашний и рабочий Уинтера на пирсе. Звоните в любое время, когда нужно. И если мой муж будет недоволен, скажите, что это срочно.

Миссис Лин рассмеялась:

– Отлично. И передайте Бо Йонгу, что девочкам в ресторане не достает его очаровательной улыбки.

– И, без сомнения, щедрых чаевых. – Бо нечасто проводил время в своей квартире в Чайнатауне с того самого пожара в доме Аиды. В последнее время Уинтер занимал его делами на пирсе. – Обязательно передам, когда приду домой.

Улыбающаяся миссис Лин похлопала медиума по руке и попрощалась.

И минуты не прошло, как у обочины припарковался серебряный «Паккард». Точен как часы. Два мальчика постарались отойти подальше от гиганта, вышедшего со стороны водителя. Аида усмехнулась, когда они обернулись через плечо, рассматривая незнакомца с безопасного расстояния.

Уинтер подошел ко входу, остановившись лишь поздороваться с владельцем чайной, где посетители часами играли в маджонг после полудня.

Когда муж вошел, зазвенел колокольчик над дверью. У Аиды затрепетало сердце при виде любимого гиганта в новом темно-сером костюме с бордовым галстуком и лучшем зимнем пальто. Бутлегер остановился, вытирая ноги о коврик, и посмотрел на сторожа:

– Как сегодня поживает мой красавец? – Затем наклонился, чтобы почесать блестящего пятнистого мастиффа, который днем находился в офисе Аиды, а по ночам сворачивался в клубок перед камином в их спальне.

Этот крупный пес с поврежденным глазом однажды пришел на пристань. Хоть Уинтер в жизни бы не сознался, ему тут же полюбился бедняга, и выходив мастиффа, он отдал его жене, пообещав снять охранника, следившего за ее салоном.

Не то чтобы Аиде нужна была охрана. После жестокой расправы, учиненной Уинтером на корабле доктора Йипа, ни одна живая душа в городе, от Чайнатауна до Пресидио, не вздумает тронуть и волоса на голове его жены.

Уинтер очаровательно улыбнулся:

– Добрый день, миссис Магнуссон.

– Добрый день, мистер Магнуссон.

– Ты еще не вывесила объявление. – Уинтер кивнул на дверь.

Аида подняла табличку:

– Мне нужна клейкая лента. Я собиралась пойти в «Вулвортс» на обед, но сегодня было много посетителей, и мне не удалось вырваться.

Уинтер обошел вокруг стола и одобрительно осмотрел ее с ног до головы:

– Как ты себя чувствуешь?

– Немного устала, но в целом хорошо.

Рукой в перчатке он погладил чуть округлившийся животик жены. Три месяца беременности, а только неделю назад стало заметно, но черное цельнокройное платье скрывало изменения, пусть и ненадолго.

– Ты сегодня великолепен.

От близости любимого пульс Аиды понесся вскачь.