Под присмотром Греты мисс Магнуссон показала Аиде, как управлять лифтом и систему внутренней связи на каждом этаже. Гостье продемонстрировали кухню, парадную столовую и библиотеку внизу. Даже вывели посмотреть на машины Уинтера, где Грета попросила Аиду написать свое рабочее расписание для Йонте, который обязательно будет отвозить и забирать ее из «Гри-гри».

Астрид без умолку болтала с Гретой, пока они все трое стояли на подъездной дорожке рядом с кремовым двухместным «Паккардом» с брезентовым откидным верхом. Прекрасная машина. Намного женственнее «Пирс-Эрроу» Уинтера адской окраски. Аида уставилась на свое отражение в одном из окошек машины и не прислушивалась к болтовне Астрид.

Медиум очень устала, ее ноги горели, ей хотелось уюта и Уинтера. Так странно видеть дом без самого хозяина. За пару недель она так привыкла к бутлегеру. К тому, как он пах, как смеялся. Как прогибался матрас, когда Уинтер забирался в постель. Какие звуки любовник издавал при оргазме.

Их частые встречи в «Фэрмонте» были блаженством, а теперь все кончилось, началась обычная жизнь, где ежедневно что-то меняется, и ни на кого нельзя положиться. Теперь, когда у Аиды появилось время оплакать потерю имущества (в основном, конечно, кулона), она поняла, что, возможно, так по ним скучала, ибо до встречи с Уинтером они символизировали для нее постоянство. Вещи. Только они и оставались в ее жизни. Переезды из города в город, с одной работы на другую, от незнакомца к незнакомцу. Аида всегда рассчитывала на успокоение, которое даровали ей надежный розовый будильник и старая фотография Сэма.

Кулон давал ей почву под ногами, а теперь его нет, пропал безвозвратно. Придется расправить плечи и идти дальше. К тому же, Сэму не понравилось бы, что сестра так за него цепляется, ведь столько лет он учил ее жить бесстрашно.

Аида хорошо усвоила урок, чертовски хорошо. Уже немало. Теперь она не беспомощна, как тогда, когда Эммет Лейн вышвырнул ее в приют. Вещи заменили. Аиду окружали красивые предметы и милые люди. Есть за что благодарить судьбу.

Вот еще бы будь рядом Уинтер, она бы испытала даже не благодарность, а настоящую радость. И это после всего пережитого за последние сутки. Если Уинтер способен сделать ее счастливой в такой ужасный день, то что же произойдет при удачных обстоятельствах?

– Вам надо что-нибудь еще? – спросила Грета, прерывая раздумья Аиды.

– Что вы сказали?

– Что-нибудь еще?

После всего, что они уже для нее сделали? Скорее, это ей следует спросить, чем можно отблагодарить за доброту. Потом вдруг на нее нашло озарение. Причуда.

– Я бы хотела, чтобы над умывальником Уинтера повесили зеркало.

Грета с Астрид изумленно уставились на гостью, и вторая наконец ответила:

– О, брату это не понравится.

– Знаю. Но я хотела бы смотреться в зеркало, приводя себя в порядок, а Уинтеру надо перестать чувствовать жалость к себе. Иногда необходим лишь небольшой толчок.

– Я не… – начала Грета.

– Скажите, что это я приказала. И раз уж на то пошло, пусть принесут большое зеркало в его спальню. Я просто не понимаю, как он одевается сам.

– Он опустил большое зеркало в шкафу так, что видит себя лишь от шеи и ниже, – поделилась Астрид.

– Астрид Маргарет Магнуссон! – прикрикнула на нее Грета.

– Но я же не лгу. И Аида права, настало время перемен.

Медиум улыбнулась:

– Отлично, значит, договорились.

– Что-нибудь еще? – раздраженно уточнила экономка.

Аида посмотрела на Астрид:

– Говоришь, никогда не водила машину? Ни разу?

Астрид покачала головой:

– Уинтер не позволяет.

– А эта машина здесь просто пыль собирает? Какая жалость, ведь правда?

– Она принадлежала моей матери.

– Какая красавица. Она на ходу?

– Все машины на ходу. Йонте объезжает на них окрестности каждую среду.

Аида погладила изгиб запаски – белобокой автопокрышки, присоединенной к машине над подножкой.

– Несколько лет назад в Балтиморе меня научили водить. Думаю, я еще не потеряла навыки. Хочешь покажу? Хоть как-то отплачу за все, что ты для меня сегодня сделала.

– Ней [37], ней! Хозяин очень рассердится, – запротестовала Грета.

– Только вокруг квартала. Можете постоять и посмотреть на нас, – успокоила экономку Аида.

– Правда? – воскликнула Астрид, загоревшись этой затеей. – Бо как-то показал мне, как переключать передачу. Кажется, с этим я справлюсь.

– Конечно, справишься. Проще простого.

Экономка пробормотал под нос что-то по-шведски.

– Грета, ну что ты! – сказала Астрид с улыбкой.

Экономка зарделась:

– Я ключи не дам. Если собираешься взбунтоваться против брата, проси помощи у Йонте.

Оставив Велму в «Гри-гри», Уинтер провел день в офисе в Эмбаркадеро, названивая разным людям. Примерно к ужину он попросил Бо отвезти его на Рашен-Хилл. Ехать мимо дома, в котором он жил с Полиной, не хотелось; хоть бутлегер и продал его более года назад, вид здания все еще вызывал в нем гнев и тоску. Но на сей раз его привело сюда не собственное прошлое, а дело Аиды. Уинтеру понадобился целый день и ужасно неприличная сумма денег на междугородние переговоры и плату юристам, чтобы собрать сведения.

Но они стоили каждого долбанного цента.

Оказалось, что нужный дом находится на той же улице, что и его прежнее жилище, всего в двух кварталах от Ломбард-стрит. Как тесен мир. Уинтер попросил Бо припарковать «Пирс-Эрроу» прямо перед трехэтажным особняком в испанско-колониальном стиле. Жилище находилось в превосходном состоянии. По обе стороны кривой лестницы росли кипарисы. Блестящий белый «Дюзенберг» стоял на подъездной дорожке за искусно выкованными металлическими воротами.

– Я скоро вернусь, это ненадолго. – Уинтер застегнул пальто и поднялся по лестнице ко входу. Скучающая служанка ответила на стук и побелела при виде гостя.

Он снял шляпу:

– Уинтер Магнуссон пришел увидеться с мистером Эмметом Лейном.

– О… да, вообще-то, у мистера и миссис Лейн сейчас гости.

– Это займет всего минутку.

– Ему что-то передать?

– Да, передайте, что ваш хозяин может обсудить наследство ребенка своего покойного брата наедине или перед гостями. Выбор за ним.

Горничная чуть замешкалась, потом открыла дверь пошире:

– Пожалуйста, входите, мистер Магнуссон. Гостиная слева. Я сейчас его приведу.

И не солгала, потому что прошло всего несколько секунд, как в луч света от лампы, освещающей переднюю, вошел высокий мужчина с седыми волосами и бегающими глазами.

– Мистер Магнуссон?

– Да, это я.

– Расскажите, в чем дело. У меня званый ужин.

Уинтер вынул из кармана пиджака сложенную телеграмму:

– Взгляните-ка на это.

Хмурая гримаса мистера Лейна пропала, когда он прочитал короткое сообщение.

– Как видите, она пришла к моему адвокату два часа назад из Балтимора. Знаете, когда мисс Палмер рассказала мне о смерти приемных родителей, меня кое-что поразило. Почему, спрашивал я себя, состоятельная пара будет растить двух детей десять лет и не удостоверится, что документы на усыновление и удочерение в порядке? Ведь их завещание было очень подробным. Мне кажется, их адвокат сделал бы все как надо.

– Какое дело…

– Поэтому я поспрашивал. Как видите в этой телеграмме написано, что усыновление законно оформлено и власти штата Мэриленд готовы предоставить об этом нотариально заверенное письмо. Юрист, с которым мы работаем в Балтиморе, сделает все завтра.

Мистер Лейн опустил руку:

– Прошло десять лет.

– Одиннадцать.

– От дома не осталось денег. Я давно его продал, а всю прибыль потерял на бирже.

– Ваше неумение распоряжаться деньгами не моя забота.

– Что бы эта девчонка вам не наплела, уверяю, мой адвокат все рассмотрит внимательнейшим образом…