Витгенштейн уверял, что он «хотел оставаться в прежнем своем расположении. Невзирая на гораздо превосходнейшее число неприятеля, я надеялся вытеснить его из города, но, по причине выгодного для него местоположения и сделанных укреплений, это не могло состояться без большой потери с нашей стороны. Корпус же, мне вверенной, в пяти кровопролитных сражениях, не считая частые авангардные дела, потерял большое число храбрых воинов, а при прогнании неприятеля из Полоцка ничего не можно было ожидать полезного, кроме занятия сего города, тем менее каких- либо важных последствий, потому что неприятель не только успел увезти обозы и тяжести свои, но, имея два моста, прикрытые и защищаемые с обеих сторон мостовыми укреплениями, нашел бы в лесном местоположении левого берега Двины новые оборонительные способы; я же, без успехов Главной нашей армии, не мог отдалиться от берега сей реки».[160] Таким образом, российский генерал собирался выдавить неприятеля из Полоцка не лобовыми атаками, а с помощью демонстраций на его флангах.

Хотя союзники удержали свою позицию, но русские не удалились, даже лагерь Витгенштейна расположился в Присменице, всего в ¼ часа пути от Спаса. Лес, располагавшийся позади линии русских постов, скрывал движения войск, в то время как Витгенштейн мог видеть всё, что происходило в неприятельском лагере. Дибич пишет, что «Витгенштейн, не желая удаляться от своих линий, был вынужден разместить свою главную квартиру в Присменице, единственном пригодном для жилья селении, которое можно было разыскать в округе. Русские войска провели ночь в следующем порядке справа налево. Пехота: полки 23-й, 25-й и 26-й егерские, Тульский, Эстляндский и запасный батальон 18-го егерского, батальон Навагинского полка, полки Пермский, Могилевский, Севский, Калужский, Сводный пехотный, 24-й егерский, сводные гренадерские батальоны 5-й дивизии. Артиллерия на позиции: шесть орудий батарейной № 28 роты, конная № 1 рота, шесть орудий батарейной № 27 роты, шесть пушек батарейной № 5 роты, лёгкая № 9 рота, шесть орудий батарейной № 28 роты и шесть пушек батарейной № 5 роты. Кавалерия, а также остальная пехота и артиллерия второй линии находились позади в различных точках. Правое крыло находилось на той же позиции, как перед сражением. Левое крыло опиралось своим правым флангом на Присменицу, своим левым флангом — к Полоте, его аванпосты были размещены вдоль оврага у Спаса… Русский резерв в течение ночи покинул Ропно и разместился на Невельской дороге позади нашего левого фланга, чтобы служить одновременно его поддержкой. Полковник Сивере получил приказ начать строительство моста на Полоте возле Боровки… Репнин прибыл ночью к Полоцку, его войска вернулись в линии, из которых они прежде были выделены».

По словам Каховского, он получил приказ Довре «направиться с резервом… к отряду полковника Властова, расположенному на левом фланге, чтобы поддержать его в случае необходимости». Репнин писал: «Заняв позицию возле Полоцка, полки дивизии, которые были мне доверены, Сводный кирасирский полк и Сводный гвардейский полк, находились, 1-й в центре 2-й линии, а 2-й распределён следующим образом: эскадрон драгун гвардии на правом фланге для поддержки батарей и егерского полка полковника Фролова; эскадрон улан на левом фланге под командой полковника Властова, а эскадрон гусар гвардии на правой стороне большой дороги из Себежа в Полоцк, в прикрытии батарей полковника Зальцмана». Репнин находился при Сводном кирасирском полку. Балк, назначенный командующим кавалерией, разместился «со Сводным кирасирским полком и двумя слабыми эскадронами Рижского и Гродненского полков в центре… Другие кавалерийские полки и эскадроны находились на обоих флангах, находясь под непосредственным командованием командиров флангов». Всего 1-й корпус насчитывал 18 тыс. чел.

В мемуарах Сен-Сир писал, что ночью «собрал большую часть своих генералов, чтобы сообщить им своё намерение атаковать на следующее утро неприятеля всеми силами; он оправдывал это намерение близостью русских, не позволявшей посылать отряды для фуражировки и заставлявшей войска быть постоянно наготове без малейшего отдыха. События дня достаточно показывали намерение неприятеля не давать нам передышки и сражаться с нами, хотя бы даже оба французских корпуса перешли на левый берег Двины. Его положение было слишком угрожающим для того, чтобы принять какое-нибудь иное решение, кроме того, чтобы дать ему битву, которой к тому же даже при желании нельзя было надолго избежать, поскольку в тот день русский главнокомандующий начал возводить два моста… Невозможно было дольше оставаться в таком опасном положении; нужно было во что бы то ни стало отбросить противника», который «мог перебросить часть войск со своих флангов в наши тылы и захватить всех людей, которые рассыпались на десять льё вокруг, чтобы найти продовольствие для себя и для своих рот».

Сен-Сиру «было не трудно убедить своих генералов в необходимости наступления, но все заявили, что их войска так слабы, что не в состоянии вынести всей тяжести сражения, если оно, подобно предыдущему, будет продолжаться целый день. Тогда он предложил им занять сражением только полдня, но они отвечали, что им невозможно будет продержать своих солдат на ногах в течение шести часов; наконец, он предложил им сократить продолжительность дела до четырёх часов, и они подтвердили, что это всё, чего можно ожидать… Было решено ввести войска в дело в четыре часа пополудни, чтобы наступившая ночь дала возможность закончить его. Генералы разошлись, ознакомившись с общей диспозицией и, в частности, с тем, что касалось каждого из них». В рапорте Сен-Сир написал кратко: «Вечером этого дня я осознал необходимость атаковать неприятеля». По словам Вреде, «Сен-Сир был убеждён, что неприятель тотчас снова возобновит свою атаку; он решил атаковать 18-го в 4 часа вечера, чтобы дать ему решительное сражение».[161]

В 3–3½ часа утра войска Вреде были сменены дивизией Деруа. В 3 часа 3-й батальон лёгкой пехоты получил приказ сменить в Спасе 5-й батальон и занять «имение иезуитов тремя ротами. Туда был назначен майор батальона с тремя ротами; три другие роты под начальством командира батальона подполковника Бернклау заняли возвышенности позади этой деревни». В 5 часов 4-я лёгкая батарея была сменена на позиции 3-й лёгкой батареей капитана Халдера. Майлингер, охранявший обоз на левом берегу Двины, пишет: «В 11 часов утра с подразделениями, принадлежавшими к главной квартре, я вновь двинулся через Двину в Полоцк, где разместился в еврейском доме при выходе на Витебскую дорогу, вблизи нескольких синагог. На находившуюся перед ним площадь я велел вывезти небольшой парк повозок с продуктами и багажом и выставил к нему охрану. Одна рота была наряжена в гарнизон иезуитского монастыря и находившихся позади высоких валов, а остальные стояли в постоянной готовности».

Дибич подчеркнул, что «противник, обманутый числом батальонов, пришедших с генералом Гаменом в Свольню, считал русский корпус гораздо более сильным, чем он был в действительности… Войска, однако, получили приказ быть готовыми двинуться к Белому, но отступательное движение должно было начаться только в 4 часа пополудни 6 августа». Витгенштейн пишет, что «утро 6 числа прошло без всяких неприятельских действий, кроме перестрелки при вновь построенном мосте, которая кончилась скоро без значущей потери с обеих сторон; неприятель в ночь и также по утру удалил большую часть войск своих к берегу Двины и в город, ожидая повидимому атаки нашей».

Сен-Сир считал, что у него имелось всего 24 тыс. чел., а у русских — более 30 тыс., а потому, «надо было пополнить недостающие силы и маневрировать так, чтобы застигнуть неприятеля врасплох». Для того чтобы ввести противника в заблуждение, Сен-Сир велел симулировать отступательное движение: «В час пополудни военный обоз обоих армейских корпусов, расположенный за старым Полоцком, двинулся по дороге из Полоцка к Уле. 8-я дивизия немного спустя оставила позицию, занимаемую ею накануне на левом берегу Двины, около того места, где русский главнокомандующий возводил мост, и поднялась вверх по течению, по левому берегу реки до старого Полоцка, всё время в виду правого фланга неприятельского лагеря, расположенного на противоположном берегу. Она, по-видимому, собиралась стать в хвосте обоза, в то время как дивизия кирасир и бригада Кастекса, выступив одна из Семенца, другая из Рудни, с лошадьми, нагруженными фуражом, по-видимому, собирались прикрывать переднюю часть и фланги. В три часа пополудни обоз стал быстро продвигаться к Уле; повозок было очень много, и они поднимали густую пыль. В то же время наибольшая часть артиллерии 2-го корпуса, под начальством генерала Обри, сменившего Дюлолуа, перешла на правый берег Двины, чтобы занять назначенное ей место».[162]