После начала панического отступления немцев с поля боя П. К. Ренненкампф упустил и не использовал один из важнейших факторов на войне, фактор времени. Он не отдал своевременного приказа о последовательном и безжалостном преследовании отступающего, ошеломлённого противника[278], чтобы окончательно разгромить немецкие части, или, во всяком случае, серьёзно потрепать их, полностью дезорганизовать оперативное управление германскими войсками[279], подавить волю к сопротивлению, а значит, и в корне изменить военно-стратегическую ситуацию в Восточной Пруссии в пользу России[280]. П. К. Ренненкампф забыл и не выполнил главное и непреложное правило войны – противника мало разгромить, его надо уничтожить. Возможность такого хода событий с содроганием и ужасом ждало немецкое командование. В своих воспоминаниях генерал Э. Людендорф, назначенный начальником штаба 8-й армии[281] через несколько дней после Гумбинненского сражения, признался: «Главный вопрос заключался в том, сумеем ли мы вывести из-под удара армии Ренненкампфа 1-й резервный и 17-й армейский корпуса и объединить с другими частями 8-й армии для совместного удара по Наревской (2-й) армии генерала Самсонова. Ренненкампф не воспользовался своим недавним успехом у Гумбиннена и слишком медленно продвигался вперёд. Оба германских корпуса всё-таки оторвались от неприятеля и повернули резко на юго-запад в тыл 2-й армии русских. …При этом тылы наших корпусов оказались не защищёнными со стороны Неманской армии Ренненкампфа, находившейся на расстоянии двух или трёх дневных переходов. И когда 27 августа началось сражение, продолжавшееся не один день, …а затянувшееся до 30 августа, всё это время армия Ренненкампфа маячила на северо-востоке подобно грозовой туче. Стоило ему выступить, и мы были бы разбиты. (Выделено мною. – Н. П.) Но Ренненкампф едва шевелился, и мы одержали блестящую победу. Немногим известно, с каким волнением и тревогой взирал я все эти долгие дни на Неманскую армию»[282]. Таково же было мнение и строевого офицера капитана фон Бессера, который, не зная всей стратегической обстановки на фронте 8-й армии, воочию наблюдал отсутствие резервов и слабость обороны в полосе своего полка в период битвы при Танненберге: «В Тапиау[283] русские произвели разрушения[284], но им не удалось прорвать линию Дейме[285]. По моему мнению, было бы легко прорвать всю эту слабую линию, за которой не было резервов»[286]. Все попытки оправдания самого П. К. Ренненкампфа, что преследование отступающих германских частей было невозможно из-за усталости войск и растянутости тыловых коммуникаций, не выдерживают критики и только подчёркивают уже высказанную выше мысль: П. К. Ренненкампф не обладал полководческим даром, а значит, не был способен планировать военные операции в масштабе армии, предугадывать ход разворачивающихся боевых действий, глубоко сознавать все последствия принимаемых им решений на развитие дальнейших военно-стратегических событий в масштабах армии[287] и всего Северо-Западного фронта. Поэтому, если подходить объективно к ходу Гумбинненского сражения, то оно было выиграно только во многом благодаря умелым действиям командиров дивизий. Также оценивает значение командиров дивизий и Л. А. Радус-Зенкович: «Про русскую сторону можно сказать, что здесь был бой начальников дивизий, где лучше управляли Начдивы, там войска дрались хорошо и имели сразу же успех»[288].
Ход Гумбинненского сражения показал и отсутствие у генерала П.К. фон Ренненкампфа тактического мышления, что позволяет полководцу извлекать пользу из любых обстоятельств. Именно поэтому трудно не согласиться со словами Л. А. Радус-Зенковича, что «Гумбинненское сражение для русских было в полном смысле случайным»[289], но только не в смысле победы, достигнутой во многом благодаря мужеству, самоотверженности и стойкости русских солдат, многие из которых сложили свою голову на поле битвы и их приняла земля Восточной Пруссии. Глава 2 8/21 августа 1914 года. Поле сражения под Гумбинненом. Расположение 106-го Уфимского пехотного полка. На следующее утро после кровопролитного сражения капитан А. А. Успенский проснулся в подавленном настроении. Ему предстояло отдать последние почести павшим накануне офицерам полка и, прежде всего, своему другу капитану Д. Т. Трипецкому. В соседней комнате «хаты»[290], где ночевал А. А. Успенский, ночью умерли два тяжелораненых немецких офицера. Было слышно, как третий, последний из оставшихся в живых раненых немецких офицеров, стонал за стеной. Весь дом был наполнен запахом карболки, йодоформа и трупов. Боясь опоздать на похороны и стремясь быстрее покинуть пропахший смертью дом, А. А. Успенский «быстро оделся, помылся и, буквально, бежал из этого места ночлега»[291]. На улице ему стало немного лучше, но всё равно ощущение покойницкой не пропадало, и А. А. Успенский в течение всего дня, 8/21 августа, не мог заставить себя поесть. Настроение его ещё больше ухудшилось, когда он узнал, что погибших в бою офицеров уже похоронили на кладбище в немецкой деревне Матишкемен. «Я верхом поехал на это кладбище, – написал много позднее в своих воспоминаниях А. А. Успенский. – Как сейчас вижу срезанные снарядами кресты, деревья и часть разрушенной ограды. …Близко, при входе на кладбище, нашел я свеженасыпанные офицерские могилы с небольшими сосновыми крестами. На одном из них прочитал надпись: “106-го пех. Уфимского полка Капитан Дмитрий Тимофеевич Трипецкий[292], убит в бою 7-го августа 1914 г.” Слезы полились у меня неудержимо, скорбью сжалось моё сердце… Я опустился на колени перед этой могилой. …Припал к …кресту и долго, долго плакал, пока мой конь, гулявший рядом, не толкнул меня… и не вернул к действительности! Я разыскал могилы и других полковых товарищей. …Нашёл и могилу командира 1-й роты капитана Дм. Павл. (правильно: Панайотович. – Н. П.) Епикацеро[293]… Вспомнил утренний рассказ командира нестроевой роты, капитана Приходко, что, …хотели вынуть тот огромный кусок шрапнели, что вонзился у него в лоб между глаз, но не смогли и похоронили с этим орудием его смерти»[294]. В эти утренние часы, забывшись от горя, на кладбище небольшой немецкой деревни, А. А. Успенский, наверное, понял, что со смертью своего друга Д. Т. Трипецкого он потерял какую-то часть себя, и мир без него стал меньше. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. вернутьсяПервоначально получив сведения об отступлении противника, П. К. Ренненкампф отдал, между тремя и четырьмя часами дня, приказ о преследовании отступающего врага, но затем он отменил его, узнав, что свой отход немцы прикрывают тяжёлой артиллерией. Приблизительно в это время или немного позже произошёл эпизод, характеризующий поведение и действия П. К. Ренненкампфа, и принимаемые им решения в поворотные моменты Гумбинненского сражения. Когда стало понятно, что немецкий корпус генерала А. Макензена дрогнул и начал отступление, еле стоявший на ногах от усталости штабной офицер попросил П. К. Ренненкампфа разрешения отдохнуть, тот позволил ему лечь спать не раздеваясь. Через час, когда стало известно, что немцы разбиты и в панике покидают поле боя, командующий армией разбудил офицера и произнёс: «Теперь можете раздеться, противник отступает». Эта картинность поступка П. К. Ренненкампфа только утверждает нас в сознании, что П. К. Ренненкампф не был от природы наделён ни даром полководца, ни талантом военного организатора. А ведь в конечном итоге в любом сражении победа зависит, по большому счёту, от смелости, воли и таланта только одного человека – полководца, качествами которого П. К. Ренненкампф не обладал. вернутьсяПосле Гумбинненского сражения 17-й корпус под командованием генерала А. Макензена был не просто разгромлен, но и «настолько потрясен, – написал участник событий А. К. Коленковский, – что в течение всей последовавшей ночи собирался и приводился в порядок, причем сам командир корпуса не знал, где его части». (См.: Коленковский А. Манёвренный период Первой мировой войны 1914 г. М., 1940. С. 187.) вернутьсяТакое развитие событий было вполне возможно. Это признавал, например, генерал Г. Франсуа. В своих воспоминаниях он писал: «После боя у Гумбиннена, т. е. 8 августа, русская конница имела открытый путь. Сражения в Восточной Пруссии имели бы иные последствия, и армия генерала Самсонова была бы избавлена от катастрофы у Танненберга, если бы конница генерала Ренненкампфа преследовала по пятам отступающие германские корпуса». (См.: Епанчин Н. На службе трёх императоров. Воспоминания. М., 1996. С. 408.) вернутьсяНазначение Э. Людендорфа, по сути, произошло 9/22 августа, когда он получил письмо от заместителя начальника Полевого генерального штаба германской армии генерала Г. фон Штейна с предложением занять эту должность. вернутьсяЛюдендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. Т. I. М., 1923. С. 44. вернутьсяГород Тапиау в восточной Пруссии. Современный город Гвардейск в Калининградской области РФ. вернутьсяТапиау обстреливался русской артиллерией, в том числе, и во время боёв на этом участке фронта. Так, например, П. К. Ренненкампф доносил командующему фронтом Я. Г. Жилинскому 16/29августа 1914 года: «12 час. 15 мин. Белосток. Генералу Жилинскому. …Донесением 3-го корпуса 25-я дивизия с 12 час. 30 мин. дня ведёт артиллерийский бой, гаубичные батареи обстреливают Тапиау фугасными бомбами. …Ренненкампф». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 227.) вернутьсяРека Дейме, на рубеже которой остановились и укрепились, после Гумбинненского сражения, отступавшие немецкие войска. вернутьсяРГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 44. Фон Бессер знал, что говорил. Общая численность личного состава его эрзац-батальона, по расписанию военного времени, составляла 660 человек. Потери батальона в Гумбинненском сражении составили 20 % личного состава. (См.: РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 26.) В бою 19 августа/1сентября у деревни Лаукишкен, по словам фон Бессера, батальон «имел большие потери из-за численного превосходства неприятеля, так что ещё около 20 % считаются пропавшими без вести». (См.: РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 40.) 21 августа/3 сентября капитан записал в дневнике, что его вконец измождённому эрзац-батальону, понёсшему в предыдущих боях существенные потери, пришлось занимать участок обороны южнее Лабиау, у селения Гросс Попельн, протяжённостью в четыре километра. (См.: РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 40.) Таким образом, при численности батальона, после всех потерь, приблизительно, в 500–550 человек, на один километр обороны в черте эрзац-батальона фон Бессера приходилось менее 140 человек. вернутьсяСозданная весной 1915 года, по требованию самого П. К. Ренненкампфа, специальная комиссия по расследованию его действий во время Восточно-Прусской операции не установила вины П. К. Ренненкампфа в разгроме 2-й армии А. В. Самсонова и поражения самой 1-й армии. Но к этому времени, в ноябре 1914 года, П. К. Ренненкампф был отстранён от командования армией и переведён в распоряжение военного министра. Причины отстранения П. К. Ренненкампфа от должности командующего армией в ноябре 1914 года были симптоматичны, и их чётко назвал командующий Северо-Западным фронтом генерал Н. В. Рузский: «Причиной увольнения от должности генерал-адъютанта Ренненкампфа послужила проявленная им полная неспособность управлять подчиненными ему войсками как во время ведения ими боя, так и в пе риод маневрирования до боя и после боя. …Причина …имела своими последствиями: а) постановку частей в крайне невыгодное положение перед боем и в бою; б) чрезмерный расход войск, благодаря неестественно большой убыли и крайнему утомлению от множества прогульных движений. В отношении других армий эта причина сказывалась в том, что армия генерал-адъютанта Ренненкампфа не только не могла принять должного участия в совместных действиях с другими армиями, но, наоборот, благодаря указанной причине сама часто нуждалась в поддержке со стороны других армий фронта. Генерал-адъютант Ренненкампф в большинстве случаев со вершенно не давал себе отчета в общем положении дел и даже не всегда понимал, достижения каких именно целей требует от него окружающая его обстановка». (См.: РГВИА. Ф. 199. Оп. 1. Д. 28. Л. 2–2об.) С. Н. Сергеев-Ценский в своей книге «Пушки заговорили» также отметил тот факт, что П. К. Ренненкампф был не способен к управлению армией. С. Н. Сергеев-Ценский писал, что в 1-й армии было «… отсутствие связи между частями, каждая часть действовала по своему разумению, не чувствовалось единой направляющей воли, как будто некому было проводить планы штаба армии в жизнь». (См.: Сергеев-Ценский С. Н. Собр. соч. в 12-ти томах. Том 9. М.: Правда, 1967. С. 586.) Военный министр А. А. Поливанов также высказывался негативно о полководческих дарованиях П. К. Ренненкампфа: «Генерал-адъютант фон Ренненкампф обладает большой энергией при крайне огра ниченных военных дарованиях». И далее, говоря о возможности назначения П. К. Ренненкампфа после его отстранения в ноябре 1914 года от должности командующего армией А. А. Поливанов твёрдо заявил: «Появление генерал-адъютанта фон Ренненкампфа в действующей армии …при настоящих тяжелых условиях войны считаю совершенно не возможным». (См.: Поливанов А. А. Из дневников и воспоминаний военного министра и его помощника 1907–1916. М., 1924. С. 178–179.) вернутьсяРадус-3енкович Л. Некоторые выводы из сражения при Гумбиннене в августе 1914 г. // Военно-исторический сборник. Выпуск 3. М., 1920. С. 74–95. вернутьсяУспенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 56. вернутьсяДмитрий Тимофеевич Трипецкий – русский офицер, погиб в возрасте 47 лет. Сын коллежского секретаря Виленской губернии. Родился 19 июня 1867 года. Православный. В службу вступил 4 июля 1885 года вольноопределяющимся. В 1889 году окончил Виленское пехотное училище. На 31 декабря 1904 года был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени (1898 г.). (См.: РГВИА. Ф. 409. П/с 2993 (1906 г.).) вернутьсяДмитрий Панайотович Епикацеро – русский офицер, погиб в возрасте 43 лет. Происходил из мещан Таврической губернии. Родился в октябре 1872 года. Православный. В службу вступил 5 марта 1890 года вольноопределяющимся. Окончил Одесское пехотное юнкерское училище. На 1911 год был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени (1907 г.). Был женат. Его двое сыновей, Павел 11 лет (родился 10 июня 1903 года), и Пётр 7 лет (родился 3 декабря 1906 года) остались сиротами. (См.: РГВИА. Ф. 409. П/с 2933 (1911 г.).) вернутьсяУспенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 56–57. |
