Калерия Львовна хитро прищурилась и чуть ли пальцем ей не погрозила.

— А зачем ты с ним на улице встречаешься?

Марина отвернулась, не зная, что ответить. Потом рукой махнула.

— Ладно… Какой смысл об этом говорить?

— Дёргаешь мужика за ниточки. Игрушка он, что ли?

Марина обиженно посмотрела.

— Это я его дёргаю? Я его зову, да? Он сам!..

— Сам, — кивнула Калерия. — Потому что зовёшь. И говорить что-то ни к чему. Сами знаете прекрасно, Марина Анатольевна.

Ну вот, она уже и Марина Анатольевна. Калерия обиделась.

Но согласиться Марина с ней не могла. Не зовёт она Алексея, не хочет звать. Сейчас, когда всё вроде бы наладилось, наконец; когда даже их отношения заняли какую-то определённую нишу в их жизнях, не хотелось ничего усложнять…

Пройдёт год, три, пять лет, а они будут вот также встречаться на улице, в кафе, по привычке назначать друг другу… нет, какие там свидания? Встречи. Да, именно так, встречи. Будут обмениваться новостями, важными и не очень. Будут знать, как растут их дети, как сложатся их жизни. Станут друзьями.

А если не станут? И новости из жизни другого будут попросту не интересны?..

Дружить с Лёшкой!.. Чего только в голову не придёт, в самом деле. Нет ничего глупее, чем дружить с бывшим мужем, которого когда-то сама отпустила и при этом чуть не лишилась рассудка.

Такие мысли пугали. Не общаться с Алексеем — было гораздо проще. Обижаться, злиться друг на друга, и не вспоминать при каждой встрече о…

— Пришла пора весенняя, пришла пора цветения, — вновь в полный голос продолжила Юля на кухне, и Марина очнулась. — И, значит, настроение у всех людей — весеннее!

Да уж, настроение весеннее…

" " "

Они въехали на стоянку друг за дружкой. Точнее, он опередил её на какие-то пару секунд. Лихо зарулил, обдав её новенький Рено, грязью из лужи.

— Да что б тебя, недоумок!..

При этом недоумок оказался ещё и негодяем, потому что занял самое удобное место на стоянке. Нина чертыхнулась вторично, пристроила машину с краю, и поторопилась выйти, чтобы не упустить этого хама. А когда увидела его, только усмехнулась.

— Я могла бы и догадаться! — воскликнула она в спину мужчине. — Манеры отсутствуют на корню!

Томилин видимо торопился, почти бежал к подъезду, но когда услышал женский голос, достаточно возмущённый, обернулся.

— Извините?

— Не извиню. Что за моду вы взяли, скажите мне на милость, при каждой встрече наступать мне на ногу?

Он уже не особо торопился и даже несколько шагов Нине навстречу сделал, сунул руки в карманы куртки.

— Я наступил вам на ногу? Вы уверены?

Он так выразительно уставился на её замшевые сапожки кофейного цвета, что Башинская с трудом сдержала улыбку. Если бы этот здоровенный мужик наступил ей на ногу, страшно подумать, что было бы.

— Это образное выражение, — чуть язвительно пояснила она.

— Да вы что? И такое есть?

Он откровенно смеялся над ней. И глядел именно насмешливо, без всяческой заинтересованности. Если бы она ему в спину не крикнула, он бы даже взглядом её не удостоил, просто прошёл бы мимо, Нина почему-то была в этом уверена. Она гордо вскинула подбородок, наградила этого нахала намеренно небрежным взглядом и прошествовала мимо.

— Могли бы и извиниться.

— Так вы же сказали, что не извините? — удивился он. — Зачем тогда стараться?

— Странная логика, — не удержалась она. Мужчина лишь плечами пожал.

Перед дверью остановилась, но на Томилина не взглянула, даже не сделала попытки посмотреть в его сторону. Просто ждала. Тот же неприятно хмыкнул.

— Знаете, некоторые… дамы личного шофёра нанимают, а вот вам лакей нужен. Чтобы двери открывал.

— Так значит, вы меня запомнили?

— А как же? Очень хорошо запомнил.

— Просто замечательно. Дверь откроете?

— Она не заперта.

Нина перестала улыбаться. Но всерьёз разозлиться не успела. Почувствовала всплеск жгучего раздражения, а когда Томилин вдруг рассмеялся, с удовольствием наблюдая её замешательство, неожиданно растерялась.

— Прошу. — Томилин распахнул перед ней дверь, от её пытливого взгляда скрываться не стал, наоборот, улыбнулся широко и несколько ехидно. Нина только вздохнула и шагнула в подъезд.

Это довольно странно, когда тобой не интересуются. Незнакомое ощущение. Она довольно ясно ощущала на себе взгляд Томилина, вот только особого восторга этот взгляд не вызывал. Её рассматривали с любопытством, если, по мнению этого человека, она вообще достойна его любопытства. А ещё над ней смеялись. Над её манерой держаться, разговаривать, даже над её давным-давно отрепетированными высокомерными и в то же время обжигающими взглядами. Благодаря этим взглядам Нине всегда удавалось держать ситуацию под контролем, с первой минуты, она чувствовала себя хозяйкой положения, а вот сейчас её за это самое высокомерие и привычную насмешливость, по носу щёлкнули, и над ней же теперь смеялись.

Нина украдкой оглянулась на мужчину через плечо. Томилин даже не пытался держаться от неё чуть позади, чтобы лучше рассмотреть. Он шёл след в след и совершенно неприлично, с усмешкой, таращился на её макушку. Если честно, то она уже не так сильно им и интересовалась. Никогда не любила хамов, да ещё настолько бестолковых.

— Да что же это… Отодвиньтесь от меня. — Башинская толкнула его рукой в грудь. Под ладонью оказалась пуховая куртка, мягкая и приятная на ощупь.

— Я просто хотел лифт вызвать. Или это вы делаете сами?

— Почему вы так со мной разговариваете?

— Как? Мне кажется, я исключительно вежлив.

— Вам только так кажется. Вы лифт вызвали?

— Вызвал. Может, по лестнице пойдём?

— Интересно… А почему я должна с вами идти по лестнице? Идите, я лифт подожду.

— И не хотите продлить удовольствие?

— Какое ещё удовольствие? — возмущённо начала Башинская и удивлённо на него воззрилась, правда, для этого пришлось закинуть голову, чтобы видеть его лицо.

— А я думал, что я вам нравлюсь, — совершенно спокойно заявил Томилин. И даже тени издёвки в его взгляде не мелькнуло. Даже когда Нина уставилась на него, не в силах справиться с потрясением от подобного заявления, он и то серьёзности своей не утратил. Просто смотрел на неё и ждал ответа.

Где-то наверху залаяла собака, Томилин повернул голову, прислушиваясь, и Нина перевела дыхание. Вдруг поймала себя на мысли, что подходящих слов, чтобы ему ответить, так и не нашла.

Подъездная дверь хлопнула, Нина едва заметно вздрогнула, подивившись тому нервному напряжению, в котором, оказывается, находилась, а когда увидела Асадова, даже обрадовалась. Алексей подошёл к ним, приглядываясь с некоторым удивлением, протянул Томилину руку для приветствия.

— Вы чего здесь стоите?

— Лифт ждём.

— А-а… — Алексей посмотрел на Башинскую. — Нин, ты чего? Хмурая какая-то.

— День плохой. А ты с какой стати явился?

— В гости, — вроде бы удивился Алексей. — Меня пригласили.

— Серьёзно?..

Томилин громко хмыкнул и удостоился за это свирепого взгляда Башинской.

— Брюс лает? — поинтересовался Асадов. Затем протянул руку и нажал на кнопку вызова лифта. Она загорелась красным огоньком и лифт зашумел. Нина снова посмотрела на Томилина, но тот вовремя отвернулся.

— Брюс. Аська-то у меня на юга махнула, отпуск выпросила, вот я теперь и мотаюсь среди дня, гулять с ним.

— Значит, у вас собака? — сладким голосом поинтересовалась Башинская, входя в лифт.

— Собака, — покаялся Томилин. — Ротвейлер. Зовут Брюс. Вы любите собак? — заинтересовался он и заглянул ей в глаза. Нина даже отшатнулась и наступила Асадову на ногу. Тот поморщился и посмотрел с осуждением. А Нине вдруг стало невмоготу стоять между двумя здоровенными мужиками в тесной коробке лифта. На самом деле, лифт был не особо тесным, но когда за твоей спиной Асадов, а прямо перед тобой ещё более выдающийся экспонат в дутой куртке, и оба на тебя смотрят, поневоле становится не по себе, даже дышать не чем.