Поскольку Кейт была на работе, на подробные разговоры у них не было времени.

– Хорошо, – солгала Клодия. – Теперь, когда я узнала хорошие новости о Портли, стало еще лучше. Передай Полу, что я куплю ему новый джемпер.

– Не стоит беспокоиться. Он все равно был ему маловат. – Закончив разговор, Клодия легла на кровать, почувствовав такое облегчение, словно гора свалилась с плеч. А потом всплыли в памяти дальнейшие пункты повестки дня. Скоро позвонит Гай.

Как ей вести себя с ним? И как одеться? Может быть, надеть черное платье с весьма соблазнительным декольте? Или милое простенькое платьице в цветочек, в котором нет и намека на сексуальность?

В данном случае все это напрасные хлопоты.

Она слипающимися глазами взглянула на часы, стоявшие на столике.

Боже! Я проспала! Уже двадцать минут десятого!

Он не позвонил. Если бы позвонил, она бы проснулась.

– Что он еще затеял?

– Не задавай глупых вопросов, позвони ему сама.

– Ни за что.

Как ни странно, она приуныла, как будто ее обманули. Заказав в номер сандвичи и кофе, она поела и почувствовала, что сон как рукой сняло. Любовный роман и детектив она уже прочитала, ей стало скучно и как-то беспокойно. Раздвинув шторы, она взглянула в окно на серебристую поверхность моря.

Десять минут спустя она уже была на пляже. Вокруг не было ни души. Было тепло, тихо и красиво, только слабый плеск волн нарушал безмолвие. Немного прогулявшись по берегу, она уселась на мягкий песок и стала смотреть на море.

– Интересно, хватит ли у меня смелости войти в воду?

– Только не нагишом. А вдруг кто-нибудь увидит?

– А если в трусах и лифчике?

– У тебя даже нет с собой полотенца.

– Кому оно нужно?

Не прошло и нескольких секунд, как она стянула с себя одежду и торопливо вошла в воду. Она заплыла примерно на десять ярдов и перевернулась на спину. Тихо покачиваясь в теплой, шелковистой воде, она полюбовалась яркими, как бриллианты, звездами, высыпавшими на черном бархате неба.

Вода как будто смыла с нее напряжение. Она проплыла еще немного параллельно берегу, пока не почувствовала, как ног коснулась более холодная струя, заставившая ее вздрогнуть. Медленным брассом она вернулась к тому месту на пляже, где оставила свою одежду.

Рядом с одеждой кто-то сидел.

– О Боже! Что, черт возьми, он здесь делает?

– Очевидно, он искал тебя. Хорошо еще, что ты не рискнула купаться нагишом.

– Клодия! – окликнул он.

Господи, неужели он намерен дать мне нагоняй? Я и сама понимаю, что купаться ночью одной – не самый разумный поступок. Но именно поэтому я это и сделала. Чтобы получить тайное, запретное маленькое удовольствие.

Она какое-то мгновение размышляла, не притвориться ли ей абсолютной глупышкой, помахать ручкой и хихикнуть, а потом сказать: «Приветик, Гайси! Не хочешь ли искупаться?» – но решила, что это было бы уж слишком.

– Но забавно.

– Не до забав теперь. Теперь тебе надо выйти из воды в нижнем белье.

– Ну и что? Чем трусы и лифчик отличаются от бикини?

Но отличие, разумеется, было, как бы она ни старалась сделать вид, что его не существует. Выйдя на берег и отжимая воду из волос, она мысленно поблагодарила судьбу, что надетые на ней предметы одежды изготовлены не из прозрачного белого материала, который, намокая, становится практически невидимым, а из черного и поэтому непрозрачного шелка.

Он, сложив на груди руки, стоял возле ее одежды.

– Вам действительно кажется, что это разумный поступок?

Его относительно мягкий тон даже разочаровал ее. Она ожидала услышать суровую нотацию и приготовилась ответить в том же ключе. Все-таки он в какой-то мере обманул ее.

– Вы выбрали самое подходящее время, чтобы появиться на горизонте, – сердито сказала она.

– Мне казалось, что у вас больше здравого смысла, – ответил он, когда она подошла. – А что, если бы у вас свело ногу?

– Ради Бога, не надо. Вы говорите совсем как мой отец. – Подобрав с песка майку, она воспользовалась ею как полотенцем и временным прикрытием, прижимая к груди, словно промокательную бумагу. – Я пробыла в воде не более пяти минут, а судорог у меня не бывало никогда в жизни. К тому же судороги, как правило, случаются в холодной воде после сытного обеда. А я, к вашему сведению, почти совсем не ела, потому что человек, с которым должна была ужинать, не изволил позвонить.

– Могли бы сами позвонить мне. – Она начала натягивать майку.

– Нет, не могла, сообразительный вы мой. Я заснула.

– Я тоже.

– Неужели? – От неожиданности она застыла с майкой в руках, которая по-прежнему прикрывала участок тела от груди до бедер.

– Я заснул. Вырубился. Выбыл из состязания, как боксер после отсчета десяти секунд.

Как мне это, черт возьми, не пришло в голову? Ведь я и сама не заметила, как заснула, хотя даже не вела машину.

– В таком случае я рада, что не позвонила и не разбудила вас. Вам, несомненно, был нужен отдых.

– Мне нужно было завести будильник, – сказал он, и в голосе его больше не чувствовалось раздражения. Резкие нотки смягчились, как будто подтаяв, словно шоколад на солнце. – Хотите, чтобы я извинился в письменной форме или достаточно пасть ниц и виновато поскулить?

Свои слова он сопроводил полуулыбкой, от которой любой растаял бы. Она не составила исключения и тоже немедленно растаяла. Или, возможно, правильнее было бы сказать – затрепетала.

– Ползать на животе и скулить не обязательно, – бодрым тоном сказала она. – День выдался действительно утомительный.

– Во многих отношениях.

– Мы много ходили пешком.

– А сколько потребовалось терпения?

– Да, терпения потребовалось немало.

На несколько мгновений словесный пинг-понг прекратился. Говорили только их глаза.

– Как ваш кот?

– Пока жив. Но едва дышит.

– Я рад. – Тон его голоса снова приобрел мягкую шероховатость шотландского свитера, только на сей раз свитер как будто обработали средством для смягчения тканей.

– Я тоже, – ответила она, сдерживая дрожь в голосе.

– Никогда бы не подумал, что вы осмелитесь войти в воду. После всех этих разговоров об акулах мне казалось, что вы на милю не подойдете к воде.

– Время от времени человека тянет совершить рискованный поступок, – беспечным тоном заявила она. – Чтобы получить выброс адреналина в кровь.

Легкий ветерок нежно коснулся кожи, охлаждая ее, но она этого даже не заметила, потому что ее внутреннее «центральное отопление» было включено на полную мощность. Ей показалось, что последних нескольких дней как не бывало, и они снова были на пляже, и снова вернулись те мгновения мучительного предвкушения…

– Не знаю, как насчет адреналина, но гусиную кожу вы получили, – сказал он, окидывая взглядом то, что мог разглядеть. – Вы не собираетесь одеться?

– Конечно, оденусь. Неужели вы думаете, что я вернусь в отель в таком виде?

Молодец, Клодия. Сказано с отменным безразличием. Ему никогда не догадаться, что ты чувствуешь себя обманутой.

– И все-таки вам не следовало поступать так безрассудно, – сказал он, пока она с трудом натягивала на себя влажную майку. – Нельзя плавать в одиночку. Особенно ночью.

Он стоял так близко, что это было подобно пытке. Как бы ни назывался лосьон после бритья, которым он пользовался, но в нем, несомненно, присутствовал какой-то волшебный ингредиент, возбуждающий женщин, и его производство следовало бы запретить.

– Мне стало скучно, – сказала она, прикрывая раздражительностью дрожь в голосе. – Безумно скучно, если ходите знать. Я уже выспалась и мне нечего было почитать. Что по-вашему, делать человеку в такой ситуации? – Она натянула леггинсы. – Кстати, как вы догадались, что я здесь?

– Выстроил цепь умозаключений. Телефон у вас не отвечал, в кафетерии вас не оказалось. Поскольку я предупредил, чтобы вы не разгуливали в одиночестве по пляжу по ночам, то я сделал вывод, что именно там я вас и найду. – Он помедлил. – Вы поели?