Бишоп продолжал:
— Потом, узнав о смерти Марии, вы связались с этим мошенником Убриа. Вероятно, от него вы узнали, что в новом правительстве имеется, по крайней мере, один человек, которого можно купить…
— Вы заставляете меня удивляться!
— Значит, вы находились в Коралио с небольшой частью добычи, а дон Диего знал, где остальные ценности. Вам нужно было пересечь границу Мексики и Соединенных Штатов. Вы знали, что таможенники — хитрый народ — у них способность чувствовать мошенников на расстоянии одного километра…
Кредо улыбнулся краем рта.
— Я признаю, что переход границы меня весьма беспокоил. — Но если бы даже вам удалось это, вы все равно бы скрывались, не имея вида на жительство. А если бы вас привезли сюда под хорошим эскортом, вас бы расстреляли за бегство в Северную Америку с ценностями, принадлежащими государству.
Бишоп продолжал:
— По каким-то лазейкам, известным лишь вам одному, вы узнали, что сестра Кончиты Мария умерла. Потом вы узнали, что в одной из тюрем города несчастный пьяница экс-полковник американской авиации ожидал свидания со смертью…
Кредо искренне забавлялся:
— Вы должны были сотрудничать в «Пренце», у вас подходящий стиль. Вы замечательно все описываете.
Бишоп закурил последнюю сигарету из пачки и предложил Кончите.
— Нет, спасибо, — спокойно сказала она.
Бишоп несколько раз затянулся, потом снова обратился к Кредо:
— Но для того, чтобы ваш план осуществился, надо было вернуться в страну, не привлекая к себе внимания. Вы завербовали Кончиту и дона Диего, играя на скупости одного и любви к сестре другой. Потом за несколько песо вызволили меня из тюрьмы в Коралио, и для уверенности, что капитан Рейс не донесет на вас, убили его. Если все это опубликовать в газетах, вы, без сомнения, будете утверждать, что никогда не покидал Аргентину и что вы занимались поисками дона Диего в качестве секретного агента полиции…
Кредо положил перед ним на стол позолоченный значок, вроде того, какой был показан Бишопу капитаном Убриа.
— Уверяю, что вы действительно очень проницательны.
— Я еще не начал, — продолжал Бишоп. — Вчера вечером вы заплатили одному из ваших людей, чтобы он убил Кончиту и меня. Вы боялись, чтобы мы не заговорили. В это время вы и Убриа обследовали апартаменты на Авенида-Санта-фе, заставили силой дона Диего сказать, где была спрятана добыча. — Он посмотрел на оба тюка. Они казались очень тяжелыми. — Здесь находится, без сомнения, большая часть, не считая той, которую вам удалось увезти в Коралио. И когда дон Диего выдал вам тайну, вы сунули, ему в руку пистолет и помогли нажать на курок, как раз в то время, когда капитан Убриа и его сообщники сделали вид, будто только что вошли и обнаружили самоубийцу…
Убриа приготовил свой револьвер.
— Мне кажется, я хорошо сделаю, если выстрелю теперь.
Кредо остановил его.
— Один момент. Мне забавно его слушать. Так удивительно, что военный, даже бывший, способен связать разные факты. — Он бросил на капитана Убриа взгляд. — Каким бы образом мы не решили вопрос, вы уж предоставьте его мне. Будет лучше, если я воспользуюсь своим оружием. Оно снабжено глушителем и стреляет бесшумно. Ведь нам совершенно не нужно привлекать внимание жильцов соседних квартир.
— Вы руководите игрой, — сказал Убриа. — Я следую за вами. До сих пор вы были великолепны.
Бишоп спросил:
— Скажите-ка мне, Кредо, что вы получите от всего этого?
— Половину содержимого одного из тюков, — ответил лысый. — И как вы правильно догадались, они полны наличными деньгами и драгоценностями. У меня есть, на что жить в роскоши даже, если я проживу тысячу лет. Кроме того, я получаю десять процентов содержимого второго тюка пополам с капитаном Убриа. Это обычный тариф. И если все пойдет хорошо, я верну себе все кабаре, в том числе, конечно, и Рожо Тукан. Они хорошо снабжены молодыми «мучача», всецело зависящими от доброй воли их хозяев. Теперь видите, что я правильно решил лишиться тех удовольствий, которые мне могла бы доставить Кончита.
— А что произойдет с Мигуэлем, Джеймсом и Тони? — спросила Кончита.
— То, что происходит с изменниками, — ответил Кредо. — Они удрали в Штаты с немалым добром.
— А сеньорита Вальдес? Она, которая так долго разделяла с вами ложе… Что будет с ней?
— Слишком долго, — ответил Кредо. — Как можно будет упрекнуть офицеров, посланных капитаном Убриа, и ожидающих в течение нескольких недель в Эсперанце? Как можно будет их упрекнуть, что они застрелили женщину, сидящую в машине с тремя преступниками-изменниками.
Бишопа бесило, что его так разыграли. Притом была еще Кончита. Если она и вернулась в Аргентину, то только для спасения своей сестры. Кончита, действительно, была слишком молода, чтобы умереть, не узнав жизни.
Девушка дрожала.
— Что вы с нами сделаете?
Кредо вынул шелковый платок для того, чтобы протереть никелированное тело своего маленького пистолета.
— Вы действительно, собираетесь нас убить?
— Да.
Нитка из платка Кредо зацепилась за курок и пришлось немного повернуть пистолет, чтобы отцепить нитку, не порвав платка. У Бишопа реакция была так же быстра, как и мысль. Он стоял напротив Убриа, за которым сидел Кредо. Опираясь на левую ногу, и выбросил вперед правую, он изо всей силы ударил по маленькому столику. Тот подскочил и рухнул, вдавливаясь в туловище Кредо. От этого же удара стул, на котором сидел лысый, покачнулся на задних ножках и упал. Бишоп воспользовался этим, чтобы сделать два шага вперед и кинуться на стол, который покрывал Кредо.
Крик лысого быстро замер. Пальцы его разжались и револьвер упал на пол. Так как Убриа был ближе к оружию, чем Бишоп, американцу только оставалось ногой оттолкнуть его подальше так, что в конце концов револьвер исчез под плитой.
— Неплохо сыграно! — воскликнул Убриа с ноткой восхищения в голосе. — Но вам это ничего не даст. Вы сильны в борьбе, но я тоже умею убивать. И на этот раз уже не промахнусь!
— Только без шума, вы помните? — насмешливо проговорил Бишоп. — Нельзя беспокоить жильцов. Будет, действительно, жаль, если кто-нибудь возьмет телефонную трубку и позвонит в комиссариат. Сюда пришлют группу умных, честных фликов, которые обнаружат вас с двумя тюками, полными ценностей…
— Это, действительно, было бы жаль, — признался Убриа.
Он вытащил свой револьвер из кобуры и, вместо того, чтобы нацелить на Бишопа, схватил его, как дубинку. Он продолжал:
— И еще достаточно обидно, что такая красивая сеньорита должна быть причиной вашей смерти, — угол его рта опустился. — Но я, может быть, смогу ее утешить, пока мы будем освобождаться от вашего трупа.
Бишоп обошел его кругом по маленькой кухне, держась на расстоянии от импровизированной дубинки.
— Сомневаюсь. Но пока я жив, скажите мне, как вы собираетесь разделаться со мной?
Убриа размахнулся, чтобы ударить Бишопа, но промахнулся. Он восстановил равновесие и стал преследовать Бишопа.
— Это легко. Мы отвезем вас в чистое поле, где находится ваш самолет, и после того, как зальем горючее, кто знает? Может быть, какой-нибудь неловкий человек бросит зажженую спичку.
— Неплохо, — признался Бишоп.
Он старался держаться, как можно дальше и, так как дверь на кухне оставалась открытой, он вышел и, пятясь, прошел в маленький салон.
— Опять один из этих проклятых пилотов, которые не смогли сесть! — продолжал Убриа. — К тому же, он вошел в самолет в сопровождении совершенно незнакомой «мучача»… — Сердясь, он спросил: — Сеньор понял нашу идею?
Все время стараясь держаться подальше от Убриа и не переставая двигаться по помещению, чтобы найти что-нибудь заменяющее оружие, Бишоп прошел через салон и устремился в вестибюль. Капитан Убриа, наконец, настиг его в комнате Марии. Убриа казался очень довольным собой.
— Если сеньор мне позволит, я скажу, что сильно опасаюсь, как это говорится у вас? — Вы пришли к концу…
Бишоп схватил в две руки флаконы с духами и бросил их в голову Убриа. Один флакон ударил его по лицу, остальные попали в грудь. Кривая улыбка появилась на лице Убриа и он продолжал продвигаться вперед. Неожиданно борт огромной кровати оказался под коленями Бишопа и он почувствовал, что падает назад, в то время, как капитан подошел к нему и пытался тяжелой рукояткой своего револьвера раздавить его лицо.
