Это, читатель, даже не хорошая мина при плохой игре. Это — мина просто дурацкая. Однако романовская Россия на большее и не тянула.
Эх!
Следующим «мудрым» шагом стало подписание 8 апреля 1902 года русско-китайской конвенции о Маньчжурии. И крутилось там все вокруг КВЖД...
Глава 5
Министр Витте, бритты и хитрые профиты
Как мы знаем, КВЖД — это Китайско-Восточная железная дорога. Начали ее строить в 1898 году, а в 1903 году она была открыта для движения.
Обратимся опять к карте. По Амурской дуге китайская Маньчжурия вдается в Россию. Чтобы кратчайшим образом соединить русскую Восточную Сибирь с русским же Дальневосточным краем железной дорогой, надо провести ее на две с половиной тысячи километров по огромной полупустынной и малозаселенной местности Маньчжурии.
Пустыня, а чужая! Заманчиво срезать Амурскую дугу по прямой, да прямая-то идет по территории иностранного государства.
Какой же идиот будет прокладывать таким образом стратегически важную дорогу? Да еще и при условии, что эксплуатировать ее на чужой территории позволяется не вечно, а только 80 лет! Да и не 80, а 36 (потому что чужому правительству позволяется через 36 лет дорогу выкупить!).
Ну можно ли найти на такие условия охотников?
Э-э-э! А петербургское правительство на что? А министр финансов Витте? Сергей Юльевич — это не идиот, а государственная голова!
Были, правда, в России головы и не очень, с точки зрения Витте, государственные. Они хотели провести дорогу на Дальний Восток внутри России по Амурской дуге, как потом и прошла часть Транссиба — Забайкальская железная дорога со станцией Ерофей Павлович на ней.
Вот, скажем, командующий войсками и генерал-губернатор Приамурского края генерал Духовский... Боролся против «маньчжурского» проекта, сколько мог. Не понимал человек выгоды...
Генерал Духовский считал проект Витте для России просто опасным и доказывал, что, проходя по пределам Китая, эта линия не будет прочно связывать Приамурский край с Россией, что дорога, проведенная по Маньчжурии, будет выгодна китайскому, а не русскому населению.
Однако Сергей Юльевич мыслил широко (он не только министром финансов был, но одно время и путями сообщения заправлял).
Он считал, что если построить через Маньчжурию дорогу, то по ней не только можно будет быстро перебрасывать русские войска (по чужой территории — замысел-то каков!), но еще и взять в свои руки железнодорожное строительство во всем Северном Китае. А там смотришь — и южнее...
Более того!
Витте считал (загибай-ка пальцы, читатель!), что КВЖД должна была:
— вызвать полный переворот в сообщениях между Европой и Тихим океаном;
— отвлечь на себя грузы, идущие с Запада на Дальний Восток через Суэц;
— открыть для торговли Внутренний Китай посредством соединения его железных дорог с КВЖД;
— дать поддержку русской чайной промышленности и расширить ввоз в Китай русских металлических и текстильных изделий (даром что под боком у Китая был дешевый японский текстиль);
— притянуть к себе свыше половины китайского вывоза и, наконец,
— обеспечить России ни более ни менее как «господство над всем коммерческим движением в тихоокеанских водах»...
КВЖД, к слову, была в основном одноколейной и сложно эксплуатируемой дорогой. Так что «грандиозность» планов Витте просто-таки предвосхищала идеи ильфо-петровского Остапа Бендера относительно превращения Васюков в Нью-Москву, а Москвы — в Старые Васюки.
Но в бессмертном романе Великого комбинатора с увлечением слушали простодушные провинциальные шахматисты, а в Петербурге-«Нью-Бердичеве» Витте всерьез очаровал сановных государственных мужей.
Вот только государственных ли?
Отбрасывая иронию, напомню читателю, что этот ловкий стервец был полностью создан еврейскими «русско-подданными» железнодорожными магнатами и петербургскими банкирами. Так что старался он не для русской армии, не для России, а для предположительных профитов-гешефтов своих «неформальных» шефов.
Гешефты не выгорели — подряды в Китае перехватили англичане, немцы, французы. А вот КВЖД — эту вечную нашу боль на протяжении десятилетий — Россия получила.
Дорогу строили по секретному русско-китайскому договору 1896 года о союзе и постройке КВЖД. Читатель помнит, что подписывали его в Москве престарелый министр иностранных дел князь Лобанов-Ростовский (он через несколько дней после этого и умер — в царском поезде, по дороге в Киев), непременный Витте, а с китайской стороны — чрезвычайный посол Ли Хун-чжан, приехавший на коронацию Николая Второго.
Между прочим, секрет этого договора быстро стал секретом Полишинеля (так во Франции прозвали Пульчинеллу, одного из персонажей итальянской комедии масок дель арте, который выбалтывал все, что знал и не знал), а точнее — секретом французского посла в Пекине Жерара...
Жерару текст договора стал известен из записной книжки Ли Хун-чжана, «забытой» последним на столе при «случайной» отлучке из комнаты, где он принимал француза.
Лишь после того как гость списал текст в свою записную книжку, вежливый хозяин вернулся в комнату.
И договор этот (опять-таки не падай со стула, читатель) предусматривал также военный русско-китайский союз. То есть, через два года после разгрома Китая еще весьма слабой Японией чиновный Петербург всерьез брал в расчет Китай как реальную силу.
Н-да...
Или он всерьез рассчитывал на то, что Китай в случае военной нужды обратится именно к России?
КВЖД не успели построить, как в Китае началось восстание ихэтуаней (по западной терминологии — «боксерское»).
Повстанцы напали на русских строителей и разрушили значительную часть дороги (они вообще-то все железные дороги громили, не только КВЖД).
Убытки составили 71 745 878 рублей из общей суммы стоимости дороги в 374 955 598 рублей.
Сумма немалая, так что шефы Витте поживились на КВЖД неплохо и не один раз (за убытки-то платили не ихэтуани, а тоже русская казна).
После разгрома ихэтуаней силами всего империалистического мира царское правительство ввело в Северо-Восточный Китай войска. А вскоре была подписана русско-китайская конвенция 1902 года. Подписана в Пекине — посланником России в Китае Лессаром и представителями МИД Китая князем Цином и Ван Вэньшао.
То есть со стороны Китая ее подписали два средней руки сановника. Всего-то!
По этому более чем странному соглашению низкого уровня Россия обязывалась вывести ранее введенные войска, а Китай...
Китай четырьмя статьями этой конвенции не обязывался, по сути, ни к чему.
Что же до КВЖД, то ее вскоре достроили. Основная магистраль шла от сибирской станции Маньчжурия до дальневосточной станции Пограничная, а южная часть дороги почти перпендикулярно ответвлялась от основной прямой у Харбина через Мукден до Дальнего и Порт-Артура.
Вот оценка Порт-Артура как военно-морской базы в военно-морской литературе: «Порт-Артур был плохо оборудован как пункт базирования основных сил флота на Дальнем Востоке. Внутренний рейд был тесным и мелководным. Узкий выход в море позволял большим кораблям выходить в море лишь во время приливов. Доков для ремонта кораблей не было».
Но зато он был под боком у Кореи, прочно включенной Японией в сферу своих интересов. Выбрал Витте для русского флота «удобное» местечко!
И ведь какая наглость! Граф Сергей Дмитриевич Шереметев относился к Витте весьма критически, а фигурой был влиятельной как формально (в 1900 году Николай назначил его членом Государственного Совета), так и неформально. И вот 26 июня 1900 года Витте пишет ему в тонах откровенного подлизывания письмо, где одновременно наводит тень на плетень:
«В смерти графа Муравьева (того самого прощелыги Михаила Александровича, министра иностранных дел в 1897 — 1900 годах. — С.К.) было просто что-то роковое. Четыре года тому назад по его совету, поддержанному генералом Ванновским (военный министр в 1882 — 1897 годах. — C.K.), мы коварно захватили Порт-Артур и Данлаван (Дальний. — C.K.), вопреки моим настоятельным советам не делать этого шага. Правда, пример (впрочем, с нашего ведома) дала нам Германия. С тех пор пошла в Китае каша...»
