Но ни на минуту не перестает она вырабатывать у рабочих возможно более ясное сознание враждебной противоположности между буржуазией и пролетариатом, чтобы немецкие рабочие могли сейчас же использовать общественные и политические условия, которые должны принести с собой господство буржуазии, как оружие против нее же самой, чтобы, сейчас же после свержения реакционных классов в Германии, началась борьба против самой буржуазии.

На Германию коммунисты обращают главное свое внимание потому, что она находится накануне буржуазной революции, потому, что она совершит этот переворот при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с гораздо более развитым пролетариатом…

Немецкая буржуазная революция, следовательно, может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции» ^[1].

После начала революции Маркс и Энгельс составили «Требования Коммунистической партии в Германии» — весьма своеобразный документ, в котором сочетались как общедемократические положения программы‑минимум буржуазной революции, так и совершенно коммунистические требования программы‑максимум. Среди них:

«Всеобщее вооружение народа…»

«Земельные владения государей и прочие феодальные имения, все рудники, шахты и т. д. обращаются в собственность государства. На этих землях земледелие ведется в интересах всего общества в крупном масштабе и при помощи самых современных научных способов».

«Вместо всех частных банков учреждается государственный банк, бумаги которого имеют узаконенный курс». И т. д.

Кроме конкретных пунктов «Требования…» содержали и пространные декларации: «Земельный собственник как таковой, не являющийся ни крестьянином, ни арендатором, не принимает никакого участия в производстве. Поэтому его потребление — это просто злоупотребление». Или «в интересах германского пролетариата, мелкой буржуазии и мелкого крестьянства — со всей энергией добиваться проведения в жизнь указанных выше мероприятий. Ибо только с их осуществлением миллионы, которые до сих пор эксплуатировались в Германии небольшим числом лиц и которых будут пытаться и впредь держать в угнетении, смогут добиться своих прав и той власти, какая подобает им как производителям всех богатств» ^[2].

Германская революция 1848‑49 гг. преподнесла Марксу и еще один сюрприз: буржуазия в новых условиях стремилась к соглашательству с феодальной аристократией — при явной революционности пролетариата. И в то время, как бои восставших рабочих с правительственными войсками еще продолжались, буржуазия, выбив себе необходимые преференции, предпочла пойти на соглашение с властями, чем и предопределила поражение революции.

Анализируя эти уроки в «Обращении к Союзу коммунистов» (1850 год) Маркс писал: «В то время как демократические мелкие буржуа хотят возможно быстрее закончить революцию, в лучшем случае с проведением вышеуказанных требований, наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих странах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратится и что, по крайней мере, решающие производительные силы будут сконцентрированы в руках пролетариев» ^[3].

Тот факт, что пролетариат в буржуазной революции оказался более революционен, чем сама буржуазия, заставил Маркса задуматься над непрерывной, или перманентной революцией. Впрочем нетрудно заметить, сколь осторожно выражена и сведена в итоге к идее мировой революции эта концепция. Не ясно, идет ли в ней речь о конкретной революции, или это абстрактный призыв в мировом масштабе бороться за господство пролетариата — на неограниченном временном отрезке.

Одновременно Маркс приходит и к необходимости сотрудничества пролетариата с крестьянством: «Первым вопросом, из‑за которого возникнет конфликт между буржуазными демократами и рабочими, будет уничтожение феодализма. Как и в первой французской революции, мелкие буржуа отдадут феодальные поместья крестьянам в виде свободной собственности, т. е. захотят сохранить сельский пролетариат и создать мелкобуржуазный крестьянский класс, который должен будет проделать тот же кругооборот обнищания и растущей задолженности, в котором еще находится теперь французский крестьянин.

Рабочие должны противодействовать этому плану в интересах сельского пролетариата и в своих собственных интересах.

…Как демократы объединяются с крестьянами, так и рабочие должны объединиться с сельским пролетариатом» ^[4].

Таким образом, основные идеи перманентной революции были заложены Марксом еще в 40‑50 годах XIX века. Однако речь шла о частном случае Германии, ее особом пути, вызванном конкретными обстоятельствами. По крайней мере, так полагал сам Маркс, и впоследствии марксисты. Это было, по их мнению, то исключение из правил, которое никак не опровергало само правило.

Гораздо позже Ленин, проанализировав ситуацию в России, также отказался от «классических» этапов развития. Россия не принимала капитализм. И игнорировать этот факт в угоду теории для Ленина было невозможно. Однако Ленин пошел гораздо дальше Маркса с его классовой и формационной трактовкой событий. Лидер большевиков объявил революцию народной и провозгласил опору партии на народ — союз пролетариата с крестьянством, на подавляющее большинство населения.

Тем не менее, развитие революции 1905 года и раздробленность РСДРП не способствовали претворению идей Ленина в жизнь. Декларация так и осталась декларацией. Под грузом насущных проблем она была вскоре забыта, а повсеместное, вызванное ходом событий сотрудничество большевиков и меньшевиков обусловило медленный дрейф «ленинской гвардии» в сторону меньшевизма. Этот процесс принял внушительные формы, и даже Сталин — в то время член Русского бюро партии, ответственного за работу внутри России — встретил Февральскую революцию с откровенно меньшевистских позиций. Но к этому мы еще вернемся.

Примечания:

[1] К. Маркс; Ф. Энгельс «Манифест Коммунистической партии» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 4. URL: http://www.lib.rus.ec/b/312293/read (дата обращения 28.10.11).

[2] К. Маркс; Ф. Энгельс «Требования Коммунистической партии в Германии» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 5. URL: http://www.lib.rus.ec/b/305639/read (дата обращения 28.10.11).

[3] К. Маркс, Ф. Энгельс «Обращение центрального комитета к Союзу коммунистов» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 7. URL: http://www.lib.rus.ec/b/215134/read (дата обращения 28.10.11).

[4] Там же.

Политическую точку в революции 1905 года поставил указ Николая II от 3 июня 1907 года (т. н. «Третьеиюньский переворот»), окончательно превративший Думу из законодательного органа в совещательный. На парламентаризме в России — в классическом его понимании — был поставлен крест. Этап революции сменился этапом реакции. Но сами революционные события мало зависели от политических решений, продолжая неравномерно развиваться вплоть до начала Первой мировой войны.