Но противник, постоянно вводя в бой свежие резервы, перехватил инициативу ведения боевых действий, заставив войска 21-й армии перейти к обороне во всей полосе, а на некоторых участках начать отход. К 23 июля части 63-го стрелкового корпуса были вынуждены отойти на рубеж Рогачев, Жлобин, а 232-я стрелковая дивизия — в район южнее Паричи. На пинском направлении противник продолжал теснить части 75-й стрелковой дивизии на восток.
Дивизии 67-го стрелкового корпуса в эти дни продолжали вести бои в междуречье Сожа и Днепра, развернувшись фронтом на север. Для прикрытия стыка между этим корпусом и войсками, ведущими бои в районе Пропойска, был выдвинут вновь укомплектованный 21-й стрелковый корпус. (командир — генерал-майор Закутный Д. Е.) в составе 117-й и 155-й стрелковых дивизий, занявший оборону от Пропойска до Бахани.
Проведенной разведкой было обнаружено, что на рогачевском направлении противник в течение 23 июля продолжал сосредоточение своих частей в районе Поречье с целью нанесения флангового удара по войскам 21-й армии [479]. Но этому сообщению особого значения в штабе армии и фронта так и не придали, за что позднее и пришлось поплатиться.
Все внимание Ставки и командования Западного направления было приковано в эти дни к разыгравшемуся сражению в районе Смоленска. 23 июля в наступление перешла войсковая группа генерала Качалова, 24-го — группа генерала Ракутина, 25-го — группа генерала Хоменко. Замысел советского командования заключался в нанесении трех ударов из районов Белого, Ярцево и Хиславичи по сходящимся направлениям на Смоленск и во взаимодействии с войсками 20-й и 16-й армий разгромить группировку противника севернее и южнее этого древнего славянского города. Но по разным причинам это так и не удалось выполнить.
Перед войсками 13-й и 21-й армий была поставлена задача продолжать нанесение ударов по флангу и тылу 2-й танковой группы и 2-й полевой армии для сковывания некоторого количества их сил и недопущения их участия в сражении под Смоленском.
Главком Западного направления 23 июля категорически потребовал от командования 13-й армии немедленно овладеть Пропойском и Кричевом и восстановить оборону по Проне и Сожу [480]:
КОМАНДУЮЩЕМУ 13-й АРМИЕЙ
23 июля 1941 года 19 час. 00 мин.
20-я армия, дерущаяся уже несколько дней в полуокружении, не только отбивает противника, но наносит ему частичные удары по свежим частям противника, сопровождающиеся тяжелыми для него потерями в людях и материальной части. Точно так же и 16-я армия уже несколько дней ведет успешные, с упорно сопротивляющимся противником, бои за Смоленск.
Между тем на фронте вашей 13-й и 4-й армий уже несколько дней противник, используя пассивность армии, наоборот, вклинился в расположение армии, захватив Кричев и Пропойск. 13-я и 4-я армии до сих пор не могут овладеть этими городами.
По вашим же донесениям противник перед фронтом 13-й и 4-й армий имеет материальную часть танковых дивизий без горючего, стоит пассивно перед фронтом армии.
Приказываю:
1) немедленно расчистить тылы от болтающихся в них красноармейцев и командиров, поставив их в строй;
2) немедленно и решительно активизировать действия 13-й и 4-й армий, имея первой задачей овладеть Пропойском и Кричевом, в дальнейшем совместно с частями 4-й и 21-й армий наступать левым флангом армии на соединение с могилевским корпусом, а правым флангом наступать на Горки, обеспечивая фланг группы Качалова, наступающей от Рославль на Смоленск;
3) об отданных распоряжениях и ваших действиях доносить;
4) донести о виновных командирах в сдаче Кричев и Пропойск.
Тимошенко
Шапошников.
Получив от Главкома строгое внушение, командующий 13-й армией генерал Герасименко принял решение овладеть Пропойском ночной атакой [481]. Командиру 28-го стрелкового корпуса было приказано создать сводный отряд из двух батальонов 6-й стрелковой дивизии и 1–2 батальонов из отходивших частей, вооружить их бутылками с «КС» и к рассвету 24 июля овладеть городом. Вся ответственность за выполнение боевой задачи была возложена лично на генерала Попова и комиссара корпуса.
Ночная атака сводных отрядов началась вначале успешно, советские воины зацепились за окраины Пропойска. Но вскоре противник ввел в бой танки, под натиском которых сводные отряды начали отход от города. Частями 17-й пехотной дивизии был нанесен сильный удар по левому флангу 219-й моторизованной дивизии, которая была вынуждена отойти в южном направлении западнее Демьяновки. 50-я танковая дивизия отдельными отрядами в это время вела бои в районе Людково, Бездевичи.
В боях за Пропойск наши части понесли огромные потери. Только 25-й механизированный корпус за 19–23 июля лишился 84 танков [482], так и не добившись перелома в ходе боевых действий.
Осложнилась обстановка и на правом крыле 13-й армии. Противник, удерживая 22 и 23 июля восточный берег Сожа у Кричева, выслал передовой отряд 4-й танковой дивизии в направлении Рославля. В районе Мстиславля моторизованная дивизия СС «Рейх» потеснила наши части с рубежа Петровичи, Студенец.
Трудное положение продолжало оставаться и под Могилевом. Части VII армейского корпуса 21 июля заняли Бугримовку, Тишовку, Буйничи, вынудив батальоны 172-й стрелковой дивизии отойти к окраинам Могилева и занять оборону на заранее подготовленных рубежах.
В Заднепровье батальоны 747-го стрелкового полка под натиском противника отошли на рубеж Константиновка, Каменка. Кровопролитный бой разгорелся за станцию Луполово, которая несколько раз переходила из рук в руки.
22 июля штурмовые отряды 9-го пехотного полка вермахта попытались прорваться через захваченный накануне городской мост через Днепр на другую сторону реки, но встретили упорное сопротивление оборонявшихся в этом районе подразделений 747-го стрелкового полка, воинов пулеметной роты лейтенанта Хорошева, артиллеристов Н. Ф. Дерганова, минометчиков А. Я. Филимонова, отрядов народного ополчения (под командованием Максимова и Терентьева) и милиции (командир — капитан Вольский), пограничников майора Ковалева [483].
Ожесточенная перестрелка на всем фронте обороны частей 172-й стрелковой дивизии продолжалась и ночью. В связи с прорывом гитлеровцев на некоторых участках нарушилась связь штаба дивизии с некоторыми полками и подразделениями, со штабом 61-го корпуса, что повлияло на единое управление боевыми действиями. К тому же в частях дивизии стала ощущаться острая нехватка боеприпасов.
22 июля в штаб 172-й стрелковой дивизии пробрался офицер ОГПУ, который доложил комдиву о том, что их группа выполняет специальное задание и в их распоряжении имеется рация. Вскоре на связь с дивизией вышел Генеральный штаб с запросом: «Кто удерживает город и в чем нуждаются защитники?» [484].
Ответив на эти вопросы, генерал Романов попросил в первую очередь обеспечить дивизию боеприпасами. Ответ не заставил себя ждать. Ночью над Могилевом появились транспортные самолеты и сбросили контейнеры с боеприпасами, которые большей частью попали в расположение вражеских войск. Воины 747-го стрелкового полка завязали ночной бой и сумели отбить у врага часть столь необходимого им груза. На следующую ночь самолеты прилетели вновь…
23 июля части противника, успешно применяя самоходные орудия и огнеметы, завязали бои на городских окраинах. Одновременно сильным встречным ударом частей 7-й и 78-й пехотных дивизий с севера и юга враг расколол оборону дивизии генерала Романова, полностью захватил железнодорожную станцию Луполово и аэродром и прекратил снабжение войск. Переброшенный по приказу генерала Бакунина в этот район 51-й танковый полк (20-й мк) атаковал гитлеровцев, но был встречен сильным огнем и не смог выбить гитлеровцев со станции.
