– Вам? – с какой-то непонятной, угрожающей интонацией переспросил Уртил.
– А почему бы и нет? – весело удивился Пивирейл. – Не каждый день имеются мысли, годные для сообщения, в конце концов! И я непременно выскажусь! – Голос астронома зазвучал торжественно и величаво. – Я знаю, кто виновник всех напастей!
5. Источник опасности
Пивирейл сделал паузу. Наслаждаясь эффектом, который произвели его слова, старик сиял.
Лакки с интересом наблюдал за происходящим… Кто-то приветствовал заявление Пивирейла восторженными междометиями… Уртил, выпятив нижнюю губу, демонстрировал презрение… Гардома был явно удивлен… Ноздри Майндса нервно вздрагивали… лица остальных выражали самые разнообразные оттенки любопытства…
Но один человек привлек особое внимание Лакки. Это был Хенли Кук, второе по важности лицо меркурианской обсерватории, – «вице-Пивирейл». Он рассматривал свои ухоженные ногти с каким-то непонятным отвращением. Через мгновенье, однако, когда Кук оторвался от ногтей, взгляд его выражал совершенное безучастие.
Вот с кем не мешало бы побеседовать, подумал Лакки и вновь повернулся к Пивирейлу.
– Разумеется, диверсант не может быть одним из нас, – заговорил наконец астроном. – К такому выводу пришел Майндс, и я с ним полностью согласен. Я даже полагаю, что в расследовании, которое он провел, не было никакой необходимости. Никто из нас не способен на такое… Тем не менее, диверсии продолжаются и своим продуманным, предельно эффективным характером начисто отметают версию о случайной природе аварий!
– Я все понял! – возбужденно прервал его Бигмен. – Значит, на Меркурии есть жизнь! И все это – шалости аборигенов!
Гул иронических комментариев и даже смешки смутили маленького марсианина.
– Разве не это вы хотели сказать, мистер Пивирейл? – покраснев, промямлил он.
– Не совсем, – деликатно ответил Пивирейл.
– На Меркурии отсутствуют даже малейшие признаки жизни! – раздраженно выкрикнул один из астрономов. – Никаких сомнений!
– Вот как? – Лакки повернулся к говорившему. – А что, кто-нибудь проверял?
– Естественно! Ведь на то и существуют разведывательные отряды!
Лакки грустно улыбнулся, вспомнив о встрече с разумными марсианскими существами, о сюрпризах Венеры…
– А вы можете поручиться за качество исследований, проведенных вашими отрядами? Вы убеждены в том, что обследована каждая квадратная миля?
Астроном высоко поднял брови, как бы говоря этим: «К чему такая дотошность?»
Бигмен усмехнулся и сразу стал похожим на гномика в хорошем настроении.
– Мой дорогой Старр! – вновь раздался мудрый голос Пивирейла. – Так или иначе, но исследованиями ничего не обнаружено. Если даже принять во внимание саму возможность жизни на Меркурии – таковая ничтожно мала. И давайте-ка не мудрить, а считать единственной формой разумной жизни ту, представителями которой мы с вами имеем счастье быть.
Спорить было бесполезно, и Лакки промолчал.
– И к чему, скажите на милость, – обращаясь к Пивирейлу, раздраженно вмешался Уртил, – нам следует приложить эту бесценную информацию?
Пивирейл, казалось, не слыша вопроса, смотрел то на одного, то на другого, обходя взглядом Уртила. Но ответ все же последовал.
– Дело в том, что, как известно, люди есть не только на Земле. Они разлетелись по множеству звездных систем. – Тут лицо Пивирейла внезапно побледнело и напряглось. – Представители человеческого рода есть и на планетах Сириуса! – сообщил он возмущенно. – Не они ли диверсанты?
– А почему именно они? – спокойно, совершенно не в тон Пивирейлу, поинтересовался Лакки.
– А почему бы и нет? Ведь они нападали на Землю?
Это было действительно так. Лакки помнил недавнее вторжение сирианцев. Они уже хозяйничали на Ганимеде, но вскоре вынуждены были убраться восвояси, так ничего и не добившись. Но помнил Лакки и другое. С тех самых пор у землян появилась скверная привычка во всех бедах своих винить сирианцев.
– Совсем недавно, – продолжал тем временем Пивирейл, – месяцев пять назад, мне довелось побывать у них. Сирианцы, как известно, не принимают ни иммигрантов, ни просто гостей… Но так как речь шла о межзвездном симпозиуме, пройдя сквозь все испытания бюрократической волокиты, я получил вожделенную визу. Ну вот… Что бросается в глаза прежде всего? Чрезвычайно низкая плотность заселения планет и ей под стать – степень централизации. Сирианцы объединены в небольшие родовые союзы, каждый из которых имеет свой собственный энергетический источник и все необходимые службы, а также значительное количество механических рабов – в виде позитронных роботов. Сирианцы не занимаются физическим трудом, понимая себя исключительно как военную аристократию. Все они виртуозны в обращении с космическими крейсерами и другими опасными игрушками. Их голубая мечта – уничтожить Землю и даже память о ней.
– Пусть только сунутся! – Бигмен заерзал в своем кресле. – Только сунутся пусть!
– Подготовятся – сунутся, – сказал Пивирейл, тяжело вздохнув. – И если мы будем и дальше хлопать ушами – победят. А пока что – шесть миллиардов дрожащих ягнят с ужасом слушают клацанье волчьих зубов. Земля беззащитна, и беззащитность эта увеличивается год от года. Зерно мы получаем с Марса, а дрожжи с Венеры… Минералы, после того как были заброшены здешние шахты, – добываются на астероидах, что-то другое – еще где-то… А по осуществлении Светового Проекта Земля будет зависеть также и от космических станций, поставляющих солнечный свет! Почему никто не подумал о том, насколько мы уязвимее от этого станем, Старр? Ведь отряд сирианских налетчиков, атаковав аванпосты Системы, вызовет панику и голод на Земле, даже не нападая на нее непосредственно! А чем мы можем ответить? Даже если перебьем их всех – прилетят новые, и война возобновится!
Старик почти задыхался от волнения. Видно было, что ему необходимо выговориться.
Взгляд Лакки вернулся к Хенли Куку. Тот сидел, опустив глаза, подперев голову кулаком. Лицо его горело, и краска эта означала не гнев или возмущение, а скорее замешательство.
В разговор вступил Скотт Майндс. Речь Пивирейла была воспринята им предельно скептически.
– А на кой, скажите, им вся эта возня? Они же процветают! Ведь, покорив Землю, сирианцы вынуждены будут кормить нас!
– Как же! – вознегодовал Пивирейл. – Накормят! Они нуждаются в наших ресурсах, уразумейте! А нам предоставится возможность умирать с голоду!
– Но постойте! – подал голос доктор Гардома. Этого не может быть!
– Ну почему же? Такова их политика. Сирианцы считают нас едва ли не животными. С тех давних пор как земляне колонизировали планеты Сириуса, они там с тщательностью селекционеров изменяли себя, пока не избавились, наконец, от болезней и кое-каких, на их взгляд, излишеств в человеческой природе. В отличие от нас, например, сирианцы имеют единообразный, если не навсегда, то надолго установленный внешний облик. То есть у всех одинаковый рост, цвет глаз, черты лица и так далее. Мы же, со своей пестротой, воспринимаемся сирианцами как низшие существа. Поэтому мы не можем, если бы даже захотели, жить там. Поэтому, чтобы попасть на симпозиум, я должен был обратиться за помощью к самым влиятельным лицам правительства. В то время как астрономы других систем получили наилюбезнейшие приглашения. Да, еще один милый штришок… Жизнь человеческая ничего для них не значит и ничего не стоит. Сирианцы полностью сосредоточены на всякого рода машинах и механизмах. Я наблюдал, как они обращаются со своими роботами. Куда деликатней, чем друг с другом! Всерьез считая, что один робот стоит сотни землян, они души не чают в своих куклах!
– Роботы стоят дорого, – пробормотал Лакки. – И с ними следует обращаться бережно.
– Может быть, может быть… Но люди, поглощенные заботами о машинах, и только о машинах, становятся черствыми.
Лакки подался вперед и, не сводя с Пивирейла своих умных глаз, не без пафоса произнес:
– Сэр! То, что сирианцы убеждены в своем превосходстве над всеми и унифицировали свою внешность, – погубит их! Без разнообразия нет развития! И пока что Земля, а не Сириус лидирует в научных исследованиях! Даже позитронные роботы, о которых вы упомянули, были созданы землянами!
