– Что, Лакки? Что?

– Видишь ли, если в шахтах действительно есть сирианцы, у них наверняка имеется небольшая атомная станция. Без нее просто не обойтись. Ведь нужна же им энергия для отопления и всех прочих нужд! Вот наши эргометры и обнаружат такую станцию. Пригодятся они и для другого…

Лакки умолк, и Бигмен огорченно вздохнул. Марсианин хорошо знал это молчание. Видно, мысли Лакки были еще слишком зыбкими, неоформленными, чтоб обсуждать их.

– Один эргометр – мой? – спросил Бигмен.

– А как же! – И блестящее достижение техники, описав дугу, шлепнулось в маленькую ладошку.

Хенли Кук уже ждал их, когда Лакки с Бигменом, одетые в скафандры, со шлемами под мышкой, вышли из своей комнаты.

– Я подумал, – сказал он, – что не помешает проводить вас туда…

– Благодарю! – приветливо отозвался Лакки.

Было, условно говоря, раннее утро.

Здесь, на Меркурии, где не существовало ни дня ни ночи, жизнь текла в том ритме, к которому люди привыкли на Земле.

Лакки не случайно выбрал время, когда все спали. Многолюдная процессия и мудрые напутствия Пивирейла – все это было бы сейчас некстати.

Освещенные тусклым светом коридоры были пусты. И казалось, что тяжелая тишина, которую только подчеркивали гулкие звуки их шагов, давит на плечи.

– Это – вход номер два, – остановился Кук.

– Прекрасно, – кивнул Лакки. – Ну что ж… Надеюсь, мы скоро увидимся?

– До встречи.

Пока Лакки с Бигменом надевали свои шлемы, фиксируя их в парамагнитных пазах скафандров, Кук, исполненный важности, возился с замком…

Наконец, привычно и даже не без удовольствия вдохнув первую порцию баллонного воздуха, друзья ступили в воздушный шлюз. Массивная стальная дверь, бесшумно закрывшись, разделила их с Куком.

– Ты готов, Бигмен?

– Спрашиваешь! – Голос марсианина звучал бодро, а его маленькая фигурка выглядела бесплотной тенью в тусклом освещении шлюза.

Стена перед ними поползла вверх. Ворвавшийся вакуум мгновенно вытеснил из помещения весь кислород.

Они опять шагнули вперед.

Когда стена, теперь уже позади них, опустилась, вокруг были только тишина, пустота и непроглядная тьма.

Они включили фонари, и два мощных луча, не рассеиваясь, пронзили темноту, точно острые клинки. Впереди был туннель.

Двое, землянин и его маленький марсианский друг, двинулись навстречу неизвестности.

Гладкие стены туннеля тянулись по безупречной прямой. Крестовые своды выглядели торжественно и надежно. Это напомнило Бигмену недра Луны.

Воздух внутри скафандра позволял слышать собственные шаги, от Лакки же исходили вибрационные толчки, которые Бигмен, к вакууму привычный, улавливал без труда. Он слушал вибрацию.

Внушительных размеров колонн, подпирающих верхние пласты породы, было тут гораздо больше, чем на Луне, что объяснялось существенной разницей в гравитации.

Многочисленные ответвления туннеля вынуждали Лакки постоянно сверяться со схемой.

А Бигмен печалился, видя повсюду еще не стертые следы пребывания людей: болты, когда-то поддерживавшие плафоны светильников, поблекшие маркировочные полосы, боковые карманы, в каких обычно отдыхают шахтеры или берутся пробы породы…

– Лакки! А эргометр, между прочим, ничего не показывает!

– Знаю, Бигмен, знаю… Может быть, пообщаемся?

Это было сказано подчеркнуто невыразительно, и Бигмен сразу понял, о чем речь. Миниатюрная экранирующая приставка – как обычно, он снабдил ею оба переговорных устройства – исключала возможность перехвата…

– Что случилось, Лакки? – Сердце Бигмена своими ударами заглушало слова.

– Разговор есть, – сквозь шелестящий фон донесся голос Лакки. – Смотри. Согласно схеме, перед нами туннель 7А. По нему можно довольно быстро добраться до ствола, который ведет на поверхность. Мне – туда, Бигмен.

– Зачем?!

– Чтобы попасть наверх! – засмеялся Лакки.

– Наверх?!

– Ну да! И прямиком на «Метеор». Видишь ли, там новый скафандр, принесенный Куком, – я захватил его, когда бегал за эргометрами.

Бигмен долго осмысливал сказанное, но все же осмыслил.

– То есть ты отправляешься на солнечную сторону?

– Точно. На солнышке погреюсь, и вообще…

– Нашел время! А сирианцы? Ты ведь сказал, что они здесь!

– Сказать-то сказал, да не… Понимаешь, мне нужно было убедить их в том, что я действительно так думаю!

– А меня тебе тоже хотелось убедить?

– Извини, дружище, но я опасался, что, зная о моем плане, ты – случайно, разумеется – поделишься своим знанием с… хотя бы Куком! Ведь ты у нас парень горячий и, вспылив, можешь выложить все содержимое без остатка.

– Эх, Лакки, Лакки! Да я молчал бы, как рыба на сковородке!

– Ну ладно, ладно… Как бы там ни было, но хотел, чтобы ни одна душа не знала о моем намерении отправиться на солнечную сторону. И поэтому рвался сюда так напористо.

– Но к чему эта конспирация?

– А вдруг за диверсиями стоит кто-то из участников Проекта? – вопросом ответил Лакки. – Не верю я, что сирианцы заинтересовались такими пустяками, не верю! Тут что-то другое…

– Значит, в шахтах никого нет, что ли? – разочарованно протянул Бигмен.

– Если только я не ошибаюсь… Вряд ли Сириус стал бы ради осуществления мелких диверсий возиться с развертыванием базы на Меркурии – тут Кук прав. Нанять землянина – куда проще и дешевле. Опять же история с моим испорченным скафандром… Ведь куда-куда, а в Купол сирианцам, при всей их изощренности, не попасть. Такое, наверное, даже Пивирейл исключает.

– Лакки! Значит, ты ищешь предателя?

– Пока что – диверсанта. Возможно, он действительно отрабатывает сирианские денежки, а может быть, – у человека такое хобби. Мне кажется, что, побывав на солнечной стороне, я приближусь к пониманию всего этого. Тем более, что «густая дымовая завеса» наверняка убедила кое-кого в нашей непроходимой тупости, и он расслабился.

– И что же ты собираешься обнаружить на этой чертовой солнечной стороне? – недоуменно-почтительно спросил Бигмен.

– Пока не знаю…

– А-а… Ну, что ж, теперь ясно, теперь мне все наконец ясно… Пошли, ладно уж! Я согласен!

– Но, Бигмен! – Лакки покачал головой. – С тобой не соскучишься, парень! Пойми: ты остаешься здесь! У нас нет второго скафандра с изоляцией!

– Остаюсь? – растерянно пробормотал Бигмен, пытаясь проникнуть в новое значение слова "я", которое всегда означало «мы». – Лакки!!! – закричал он с обидой и возмущением. – Почему я должен оставаться здесь, Лакки?!

– Но мне же не обойтись без твоей помощи, дружище! Все должны думать, что мы с тобой усердно прочесываем шахты! И поэтому ты, со схемой в руках, пойдешь дальше, по маршруту, который мы разработали. Через каждый час, связавшись с Куком, ты будешь докладывать ему обо всем, что увидел. Только прошу тебя, обойдись без преувеличений. Говори все как есть, но не проболтайся о моем отсутствии.

Бигмен, видя, что им не пренебрегают – вернее, пренебрегают, но не совсем, заметно повеселел.

– А если кому-то захочется поговорить с тобой?

– Скажи, что я занят. Или – что ты наткнулся на сирианца и срочно прерываешь связь. В общем, выкручивайся, как хочешь, но чтоб у них не возникло даже тени подозрения, понятно?

– Понятно-то понятно, но… все же обидно мне, Лакки. Тебя там ждут такие приключения, – а я, как идиот, должен торчать в этой темноте, разыгрывая радиоспектакли!

– Не спеши огорчаться, а то еще скрасят твое одиночество…

– Скрасят, как же. Прекрасно ведь знаешь, что тут нет никого и ничего!

– А замерзнуть не боишься? – улыбнувшись, спросил Лакки. – А то ведь случалось с некоторыми…

– Ладно тебе!! – огрызнулся Бигмен.

– Извини, это не лучшая из моих шуток… Лакки обнял марсианина. – И не кисни, пожалуйста. Я скоро вернусь.

– Ну, все! – Бигмен решительно стряхнул руку Лакки со своего плеча. – Хватит подлизываться. Я сделаю все, что от меня требуется. Иди и помни: ты без моего присмотра!