Мама отчитала нас с Цветаниэль за то, что мы «дурочки, испоганили волосы, полностью перекрасившись в седой цвет». Хорошо, что эльфийка не показала ей отполовиненные уши. М-да, поспешила я с превращением эльфийки в человечку. Кто ж знал, что у «племянничка» такие связи? Ничего, вернемся на Пангею, Крайтис ей новые отрастит – ему не впервой. А вообще Цветанка – умница: на меня не дуется и, как только вернулись, первым делом объела все шоколадные конфеты с елки и сбегала к дяде Грише вылечить глаза. Прозревший сказал, что это самый лучший новогодний подарок в его жизни. А светлая – самая красивая Снегурочка.

Базирог не успокоился, пока не показал Вотару десантный берет и тельняшку. А когда старший Тарасов презентовал гному редкое издание энциклопедии техники, малыш еще раз меня обескуражил: прослезился. Последний раз видела его таким счастливым в детстве, когда, сидя у меня на коленях, слушал сказки.

Цветаниэль тоже плакала, тоже от счастья. Потому что перестала быть сиротой. Девушка села между мамой и папой, обняла их и замерла с блаженной физиономией и слезками радости на щеках. Правда, не забывает иногда показывать язычок сидящему напротив брату.

Ну а котик мой крепко прижал меня к себе и не отпускает. Вот-вот пылинки начнет с меня сдувать. Растягиваю губы, показывая, как мне приятно. Он млеет от улыбки, тайком пялится на мою грудь и снова называет солнышком. Ладно, не сержусь.

– Неплохо начался Новый год, пусть он так же радостно пройдет! – произнесла я тост после боя курантов.

– Между прочим, две тысячи двенадцатый – год черного дракона, – не удержалась и сумничала Цветаниэль и добавила телепатически: «Того самого, который всех нас познакомил».

«Люблю тебя, моя ушастая прелесть, чудо мое курносенькое! С Новым годом, моя прекрасная эльфийка!» – послал мысленный сигнал Вотар и окинул меня настолько теплым взглядом, что я вдруг поняла: ни по отдельности, ни все вместе взятые мои многочисленные титулы не в состоянии сравниться с новым положением. Я – эльфийка Серого! Как же безумно приятно это осознавать!

Наблюдающий. Да, сведение событий к тому, что сестра сама прыгнет в портал брата, – сильный ход!

Игрок 1. Однако то, что она в последний момент прихватит Серую эльфийку, стало неожиданностью даже для меня. Не буду скрывать, изначально планировалось освобождение Немезиды и гибель королевы клинков.

Игрок 2. А какую сумятицу это внесло в мою стратегию!

Игрок 1. Поэтому в ответ ты ничего лучшего не придумал, как заменить одну близняшку другой?

Наблюдающий. Зато теперь снова можно делать ставки на фигуру мстящей Теоларинэ.

Игрок 2. Да и Оликой-Найденовой стоит поиграть.

Игрок 1. Кстати о ней, расскажи все-таки, зачем коренную землянку утащил? Не боишься так рисковать?

Игрок 2. Отнюдь. Просто теперь стало гораздо интереснее и веселее!

Игрок 1. Куда уж более? Ты и так устроил тройные клещи.

Игрок 2. Точнее, четверные. И весьма странно, что компания умудрилась из них выскользнуть. Не иначе кто помог?

Наблюдающий. Правила гласят, что внешние воздействия, оставшиеся незаметными, разрешены.

Игрок 2. Да у меня нет претензий – сыграно грубо, но чисто. Однако признайся: генерал являлся твоим последним козырем? Не преждевременно ли его использовал?

Игрок 1. Выбирать особо не пришлось. Не хотел, чтобы все так быстро закончилось.

Игрок 2. Пожалел фигуры?! Невероятно! Но ведь в итоге ты бы выиграл!

Игрок 1. Да, но с минимальным перевесом по баллам.

Игрок 2. Какая разница?

Игрок 1. Хочу чистой победы!

Наблюдающий. Сначала планировал гибель Серой эльфийки, теперь не желаешь пускать в расход фигуры. Что-то сам себе противоречишь.

Игрок 1. Это было два хода назад.

Игрок 2. Но сейчас помимо хранителя ты лишился и последней сильной фигуры. А в открытую влиять на игру запрещено. Какие теперь у тебя шансы? На что надеешься? Согласись: наступило время признать ошибку и сдаться?

Игрок 1. Думаю, еще повоюем.

Наблюдающий. Авантюрист.

Игрок 2. Хм, ну что ж, воля твоя! Следующий ход мой, и я повышаю ставку!