Короче, мы с сестренкой действительно влетели. На Пангею, полагаю.

Теоларинэ

Из мобильника послышался какой-то шум, вскрикнула Цветаниэль, донесся матерный возглас Вотара, еще один резкий звук и наступила тишина…

Базирог дернулся, дотронулся не туда, куда следовало, схлопотал электрический разряд, охнул, тоже выругался и свалился на пол. Зато телевизор вновь и заговорил, и запоказывал. На экране как раз шли титры «Разрушителей мифов».

– Ой, я что, произнесла заклинание вслух?

– Да, тетя Теоларинэ. И оно сработало! – простонал гном, а потом нервно засмеялся: – Ха-ха-ха.

– Но как?

– Ха-ха-ха! Я такие планы разрабатывал, а, оказывается, все так просто! Ха-ха-ха!

Хохот коротышки перешел в истерику. По полу валяется, ножками дрыгает, за животик держится. Пришлось пнуть ногой и влепить оплеуху.

– Да объясни, в чем дело-то?

Гном с резко изменившимся настроением поднялся и принялся отвечать вопросами:

– Сегодня канун новолуния?

– Да.

– Вы магические слова прочли?

– Ну?

– А свое отражение видели?

– Нет, конечно, через маску… Стоп! Не хочешь ли ты сказать, что, находясь в теле проводника, я открыла портал?

– Именно! Потому что я услышал слова, находясь за горизонтом.

– Что-то последнее не поняла.

– Посмотрите на название телевизора, тетя Теоларинэ.

– Упс. Вот это ирония судьбы. Полагаешь, Вотар с Цветаниэль улетели?

– Если до уха Серого донеслось заклинание и рядом находилось зеркало, то вполне вероятно.

– Котик, милый, ты слышишь меня? Цветаниэль, ответьте! – схватила я мобильник, соединение до сих пор не прервалось.

Тарасовы молчали. Однако периодически чужой голос произносил:

– Гы-гы… гы-гы… гы-гы…

Базирог

– Гы-гы… гы-гы… гы-гы, – продолжало раздаваться в трубке.

Что бы ни случилось с Вотаром и Цветаниэль, в любом случае необходимо как можно скорее отправиться туда, откуда они звонили.

С помощью услуги мобильного оператора определил координаты местонахождения сим-карты Сергея. Ни секунды не мешкая, прыгнули в «Ниссан» (когда друзья в беде, плевать на конспирацию): я за руль, дроу рядом.

Вдавил акселератор в пол, громко взвизгнули покрышки, автомобиль рванул с места.

Почти все, какие мог, правила дорожного движения я нарушил: от превышения скорости до пересечения двойной сплошной (разве не переезжал перекрестки на красный свет, ибо есть печальный опыт). Зато к студенческому общежитию мы домчались менее чем за пятнадцать минут.

Все это время тетя Теоларинэ вслушивалась в каждый звук, исходящий из телефона. Но оттуда по-прежнему доносилось только неизменное:

– Гы-гы, допились до белочки, гы-гы…

Так, ну и где же именно искать в девятиэтажном здании?

Добрая вахтерша после внимательного прочтения моих милицейских корочек сообщила, что по студенческому билету на имя Тарасовой Светланы полтора часа назад прошли две девушки в комнату номер семьсот четырнадцать и до настоящего времени не возвращались.

Комната с указанным номером оказалась запертой. Дроу предложила немедленно выбить дверь, но тут в мобильнике мы услышали интересный разговор:

– Привет, соседи! Одолжите, плиз, до завтра полбуханки хлеба, – попросил тоненький девичий голосок.

– Гы-гы… белочка… гы-гы… хлеб…

– Пипец, триста пятая, опять вы нажрались до чертиков, – пропищала студентка и громко хлопнула дверью.

Не сговариваясь, мы с тетей Теоларинэ рванули на третий этаж.

Заскочили в указанную комнату и огляделись. Ни Серого, ни его сестры там не наблюдалось. Зато присутствовали три других человека. Первый студент храпел на кровати. Второй, в обнимку с полупустой бутылкой водки, примостился на столе. Третий находился в сознании, но на нас не реагировал. Он стоял посреди комнаты в замершем состоянии, устремив указательный палец в сторону зеркала и повторял:

– Гы-гы… гы-гы…

Теоларинэ

Значит, все же улетели.

Под зеркалом лежали вещи Тарасовых, не прошедшие сквозь портал: мобильные телефоны, болоньевые куртки на синтепоне, ключи, металлические и пластиковые части одежды, обувь из искусственной кожи, прочая мелочь и… наши «любимые» стринги. Хм, выходит, они из синтетического материала? А я думала, шелк.

Опять синхронно с коротышкой мы принялись копаться в куче оставшихся предметов.

– Странно, какао не прошло, – проговорил гном, обнаружив пакет с бобами.

– А это что? – указала я на черный порошок в рюкзаках светлой и Вотара.

Малыш зачерпнул горсть, понюхал, попробовал на язык, потом извлек из жилетки лупу, внимательно присмотрелся и промолвил:

– Напоминает обломки малюсеньких буковок. О, даже целые есть. Любопытно, что это может быть?

Я тоже взглянула и на этот раз чуть не захохотала сама.

– Базирог, ты болван!

– Почему, тетя Теоларинэ?

Ответила ему его же излюбленным методом:

– Зачем Серый и Цветаниэль брали с собой рюкзаки?

– Чтобы тащить в них мои распечатки, – ответил гном.

– Правильно. А для чего ты переносил знания на бумагу?

– Чтобы фильтр врат пропустил листы, изготовленные из органического материала.

– Тоже верно. И бумага прошла. Теперь скажи, из чего изготавливают порошок в картридже лазерного принтера?

Теперь до Базирога дошло, и он схватился за волосы:

– Какой я балбес! Явно же не из черничного сока. Ну и болван!

– Хи-хи, во-во, и я про то же.

– Ну ладно, Цветаниэль – магичка, а вы воин. Но мы-то с Вотаром технари. И так опростоволосились. Впрочем, теперь это уже не важно. Сейчас нужно поскорей найти способ вытащить наших обратно.

– Мы повторно сможем открыть врата?

– Гениальная идея! Только я телевизор не захватил.

– А я маску, фонарик и диск.

Вдруг один из сопящих студентов триста пятой комнаты заворочался.

– Скорей домой, – прошептал гном.

Мы похватали вещи, оставшиеся от Тарасовых, и поспешили удалиться.

– Пить надо меньше, а то мерещится всякое, – назидательным тоном сказала я на прощанье парню, изображающему говорящую статую.

Он ответил:

– Гы-гы, белочка… Гы-гы, принтер… Гы-гы, хлеб…

Найденова Липа

– Братья и сестры! Прежде чем начну свою речь, ответьте: хороший ли я руководитель? – спросил у толпы отец.

Жители Заозерья, срочно собравшиеся на центральной площади, прокричали:

– Да, Фатун, ты лучший староста!

– А доверяете ли вы мне?

– Верим, как себе, Фатун!

– С тех пор, как я появился, стало ли жить в деревне лучше?

– Намного лучше, Фатун! И безопаснее.

– Отплатил ли я благодарностью заозерцам, много лет назад приютившим и обогревшим меня, а впоследствии и доверившим управлять ими?

Вот это новость, отец, оказывается, тоже не местный. А откуда тогда?

– Сполна, Фатун. Хватит вопросов, лучше скажи, к чему клонишь.

– Что ж, слушайте, друзья мои. В этот нелегкий для страны час призываю вас, как и прежде, поверить мне и объединиться. Наш правитель Констаф требует выделить для его войска сто пятьдесят взрослых мужчин.

Волна ропота прокатилась по толпе. Отец продолжил:

– Но не для защиты родины, а для ведения захватнической войны. И я снова спрашиваю: готовы ли вы, уважаемые друзья мои, отпустить своих сыновей и мужей рисковать жизнями, чтобы пополнить казну его величества?

«Ого, попахивает бунтом», – подумала я.

Остальные молчали. Переваривали.

– Будут ли спокойно спать те, кто лишится наследника и кормильца? Смогут ли радоваться королевскому балу победители, разрушившие чужие очаги и осиротившие невинные семьи? Принесут ли счастье деньги, заработанные на горе? Отмоют ли свои руки от крови женщин, детей и стариков наши доблестные воины?

Тишина мертвая. Ох, как непросто людям Пангеи дается сопротивление власти.