Я, согласившись с доводами сержанта, двинулся следом за ним.
Лаборатория была действительно энерготронной.
Уж в этом-то я разбираюсь. Мой золотой диплом техника-энерголога до сих пор пылится где-то на книжной полке в моей квартире. О биоэнергетических полях и энергетике человеческого организма я знал не понаслышке. Постоянно был в курсе открытий в этой области знаний. Но то, что мы увидели в лаборатории, даже представить не мог.
Препарированные тела людей на операционных столах. Вскрытые черепные коробки. Лежащие на лабораторных столах человеческие мозги со вставленными в них датчиками. Все это скорее напоминало место для чудовищных опытов над людьми, чем энерготронную лабораторию.
Это подтверждали и трупы людей, лежащие в таких же саркофагах, как и те, что мы уже видели. Эти люди в отличие от находившихся в зале были мертвы.
– Не понимаю, причем тут энерготроника, – развел я руками. – Это наука об энергополях живых существ, а не мертвецов. Хотя здесь и стоят во множестве расщепители полей, я не вижу связи между этими трупами и энергетикой живого человека.
– Если человек мертв, то энерготроника ему уже не нужна, – поддержал меня Квадрат. – У мертвого нет биополя.
Но энерготроника здесь была не на последнем месте.
– Насколько я понял, – разъяснил нам сержант, – это всего лишь подопытный материал. Израсходованный материал. Сами подопытные вот они.
С этими словами Ролд надел небольшой шлем, провода от которого тянулись к одному из расщепителей ультраслабых полей. Он щелкнул каким-то тумблером, и в тот же миг один из мертвецов в саркофаге внезапно сел.
Это произошло так неожиданно, что все наблюдавшие подскочили от удивления. Мы мгновенно направили оружие на покойника. Но убивать и без того мертвого человека не потребовалось. Он, проявляя по отношению к нам дружелюбность, помахал рукой. Потом выбрался из своего страшного ложа и, подойдя на негнущихся ногах к другому трупу, вытащил его из саркофага. Сбросив тело на пол, мертвец жестом пригласил кого-нибудь из нас занять место трупа.
– Нет уж, лучше вы к нам, – сказал Касперский, и все, не выдержав напряжения, засмеялись нервным смехом.
Покойником дистанционно управлял Ролд. Об этом сообщил нам сам сержант, едва мы, поняв неуместность веселья в таком месте, перестали смеяться.
– Нечто подобное происходит и с теми людьми, которых мы видели в зале. Разница лишь в том, что те люди живы и для управления ими используют энергополя. Я уверен, что кто-то с помощью подобного прибора управляет и теми несчастными.
“Да, на этой планете рабства будет много работы Федеральным службам, – подумал я и тут же себя по правил: – Если мы выберемся отсюда и доставим маршрутизатор к Федеральным войскам”.
Вспомнив, зачем мы все здесь находимся, я направился к выходу из чудовищной лаборатории.
Когда все вышли, кто-то тихо спросил сержанта:
– Ролд, а чем закончилась эта история?
– Какая история? – не понял сержант.
– Ну, с этим божеством. С Ментаро. Что, он так до сих пор и властвует, или нашелся какой-нибудь другой бог и убил его?
– Ни один бог не мог убить Ментаро, – проговорил Ролд, оглядывая свое войско и проверяя, все ли вышли из лаборатории. – Все божества гибли один за другим в схватке с всесильным царем подземелий. Наконец, остался один желающий сразиться с Ментаро. Ярг – младший сын бога Голосе – схватился с богом подземелий. И так же, как остальные, погиб в неравной схватке.
– Что, так все плохо и закончилось? – протянула Лара.
Это ее больше всех интересовала древняя история.
– Да нет, Ментаро в конце концов был повергнут. Все дело в том, что обретенная им суперсила действовала лишь наверху. В глубине земли, в своих подземельях, он становился смертным. Об этом никто не догадывался, поскольку Ментаро убивал других богов, выходя из подземелий. Убивал так, потому что никто не решался проникнуть под землю. В страшную темноту подземелий. Страх гнал и людей, и богов наверх, к свету. Где сила Ментаро умножалась многократно. А убил его Тутанканара. Есть у варнавалийцев такой зверь – то ли лев, то ли волк. Он был другом Ярга и, мстя за смерть хозяина-друга, проник в глубь планеты. Не побоялся Тутанканара темноты подземелий, потому что эти звери не боятся вообще ничего. Не побоялся и убил Ментаро. Вырвал у него сердце.
От слов сержанта повеяло какой-то мистикой, и я, чтобы сосредоточиться, прислушался. Прислушался, и сразу же мне показалось, что слышу чьи-то крики. Кто-то явственно звал на помощь. Квадрат тоже услышал нечто странное, и мы бросились к звавшим на помощь людям. Пробив энергозарядами несколько металлических дверей, мы ворвались в очередной зал. Но этот зал в отличие от предыдущих не был заполнен саркофагами. В этом зале находились люди. Обычные живые люди. Рабы господина Карнава. Их здесь было, вероятно, несколько тысяч, но я сразу же взглядом выхватил из толпы двоих. Людей, за короткое время ставших мне друзьями. Парнишка Молком с криком “Джаггер-чемпион!” и старик Хара следом за ним, расталкивая всех, пробирались к выходу.
Я горячо обнял друзей и, безмерно довольный тем, что вижу их здоровыми и невредимыми, наконец проговорил:
– Молком. Вот это сюрприз. Что вы здесь делаете?
– В Кацеунову камеру готовимся. После восстания гладиаторов Карнава понес большие убытки и решил половину рабов продать, а половину отправить в Кацеунову камеру. Нас он определил в камеру, да, видно, осечка вышла. Тут такая заварушка недавно началась. Стены дрожали так, словно вот-вот рухнут, ну охранники и сдрейфили. Бросили нас и разбежались кто куда. Только Кацеун не успел смыться. Наши из “механиков” по-тихому задавили старшего надзирателя. Даже не пикнув, Кацеун отдал богу душу. Или кому он там душу отдал. Только эта коробочка и осталась от мерзкого старикашки.
Молком выудил откуда-то черную коробочку. Тот самый прибор, с которым Кацеун выбирал свою жертву. Это был обычный пси-анализатор, предназначенный для определения всплесков пси-поля. Или, проще говоря, человеческих эмоций. Когда эмоции человека: страх, радость, любовь захлестывали человека, прибор фиксировал это.
“Выходит, Кацеун отбирал жертвы по признаку наибольшей эмоциональности. Тогда понятно, почему он, к примеру, выбрал того бородатого. Борода так боялся Кацеуновой камеры, что, наверное, прибор зашкалило. Понятно и то, почему Кацеун отбирал именно таких рабов. Биополе эмоционального человека более ценно в энергетическом отношении. Более ценно для тех, кто управляет людьми в саркофагах”.
Я осмотрел море выжидательно смотрящих на нас рабов и крикнул:
– Люди, вы свободны!
Мой призыв не возымел должного эффекта. Эти несчастные за годы рабства так свыклись со своей долей, что не верили уже ничему. Но поверить им пришлось. К нам пробился рыжеволосый старшина “механиков”. Крепко пожав руку Тройскому, я сказал:
– Конрад, найдите пульт управления энергонаручниками и, освободившись от оков, выводите людей из замка. Вооружайтесь по дороге автоматами убитых охранников. В соседнем зале вы их найдете во множестве. Покинув замок, разбейтесь на небольшие группы и пробирайтесь на юг. К Варлонским горам. Там вы найдете защиту.
– Спасибо, Джаггер. Вот уж не думал, что останемся в живых, – поблагодарил старшина “механиков”.
Я пожелал удачи Тройскому и отдал ему один из своих плазменных пистолетов. Вооружившись, Тронский почувствовал себя намного уверенней, и спустя считанные минуты, люди, руководимые “механиками”, стали покидать помещение. Вскоре там остался лишь наш отряд и Молком с Харой.
– Мы пойдем с тобой, Тутанканара, – заявил Мол-ком, и я не стал возражать.
Лишь отдал парнишке второй плазменный пистолет. Потом, вспомнив нечто важное, спросил:
– Молком, а женщины? Женский барак? Что с ним?
– Они все там, – махнул рукой парнишка. – В соседнем зале. Лежат в этих ящиках.
От услышанного у меня похолодело в груди, и я, не раздумывая, бросился в соседний зал.
