Но успокоившись, я забыл одно золотое правило – никогда не стоит терять бдительности. Всегда должен оставаться хотя бы небольшой, незначительный допуск на непредвиденный поворот событий. Со мною бывало уже не раз, когда я полностью уверенный в своей победе в самый последний момент оказывался поверженным.

Так случилось и на этот раз. Я уже совсем праздновал победу, как допустил непростительную ошибку. Добивая последнего головореза, упустил из вида, что делается за спиной. Почувствовав неладное, я резко обернулся. Поздно. Раздался выстрел и в мою руку впился шприц-патрон, явно начинённый каким-то наркотиком. Я моментально выдернул его, но наркотик уже начал действовать. Перед глазами поплыли круги, и я потерял сознание.

Белый потолок, белые стены, бледное лицо склонилось надо мной. Я резко вскочил с койки и бледнолицый шарахнулся прочь. Навстречу мне от двери шагнули два здоровых бугая с автоматами наизготовку. Из-за остаточного действия наркотика перед глазами поплыли круги. Ощущение не из приятных. Я сделал пару глубоких вдохов, потом, не спуская глаз с охранников, медленно отступил и осмотрелся.

Я очнулся в небольшой комнатушке, где кроме кровати ничего не было. Совершенно стерильная комната с привинченной кроватью и стенами без окон. На моих руках и ногах красовались браслеты энергонаручников. Шею опоясывал энергоошейник.

«Весёленькое дельце, поймали как куропатку в силки, – подумал я, – что же это за ловец такой прыткий и почему я до сих пор жив?»

На ум почему-то сразу пришел наркобарон Бордо. Помнится, именно ему я попортил немало крови в последнее время. С него станется. С неделю назад ребята Бордо уже пытались со мною разобраться. Безуспешно. Правда, тех четверых профи тогда не было, но Бордо мог нанять их позже. И уж точно Самюэль Бордо не стал бы меня сразу убивать. Он бы вдоволь полюбовался видом моих страданий, выжав из меня всю кровь по капле. Хотя нет. Бордо, как и другие подобные дельцы, отпадает; дорогостоящие энергонаручники и армейские автоматы – это явно не в его стиле.

«Хотя… Как знать. Как знать».

Бледнолицый, видя, что я спокойно стою, осмелел и выполз из-за широких спин «горилл» с автоматами. Он подошёл вплотную и принялся в упор разглядывать меня. Я в свою очередь стал любоваться его физиономией. Физиономия прямо сказать преотвратительная. Сморщенное личико с близко посаженными, бегающими глазами, нос крючком и рот много больше стандартных размеров. Явно не красавец. Сложение тоже не богатырское. Хоть ростом бледнолицый был почти с меня, впалая грудь и практически полное отсутствие мышц, не проглядывающих сквозь белый халат, портили впечатление. В руках человек с бледным лицом держал пульт управления наручниками.

С энергонаручниками мне приходилось сталкиваться и прежде. Неприятная вещь. Освободиться от них, как и от энергоошейника, практически невозможно. Единственный способ их отключить – посредством пульта дистанционного управления, который и держал в руках бледнорожий. Прекрасно зная, что такое энергонаручники, я стоял не шевелясь, ожидая, что будет дальше.

– Леон Джаггер, если не ошибаюсь? – проверещал бледнорожий неприятным, как и его физиономия, голосом.

Я не ответил. Не люблю, когда со мной знакомятся подобным образом и подобным тоном.

– Что ж, повторю вопрос, но несколько иначе, – пропищал бледнолицый и с силой нажал кнопку на пульте от наручников.

В тот же миг всё моё тело пронзила чудовищная боль. Боль названия и аналога которой нет в естественных условиях, мгновенно проникла буквально во все клеточки моего многострадального организма. Это было что-то среднее между зубной болью и болью ломаемой коленной чашечки. Паралич сковал конечности, болевые волны-импульсы несколько раз пронизали тело. К счастью, весь этот кошмар длился считанные доли секунды. Всё тело покрылось неприятным липким потом. Боль пропала также внезапно, как и появилась. Вовремя. Ещё немного такой пытки и я бы, пожалуй, отправился в мир иной.

Бледная рожа приблизилась вплотную к моему лицу и мерзко усмехнулась.

– Что ж, продолжим наш приятный разговор, – сказал бледнолицый мучитель и многозначительно помахал пультом управления энергонаручников.

– Чем обязан таким вниманием скромный экс-десантник Леон Джаггер? – спросил я, с трудом приходя в себя после пытки.

– Здесь вопросы задаю я, – бледное лицо едва не посинело от возмущения.

– Задавайте, – широким жестом разрешил я.

– Итак, повторяю. Вы ли тот самый Леон Джаггер, который во время военной операции на Ирокзане попал в плен к Терам и спустя год бежал?

Белое Ирокзанское солнце нещадно палило, раскаляя камни и песок вокруг нас. Мы, тридцать космодесантников из элитной дивизии «Непобедимых» были обречены. Нас предали или, выражаясь языком большой политики, принесли в жертву высшим интересам.

Так иногда бывает. Тебя, крепкого парня в военной форме и ещё двадцать девять таких же, как ты хорошо обученных десантников высаживают на планету Ирокзан, находящуюся под юрисдикцией Теров, с благородной миссией освобождения заложников. Информация о которых поступила из ФРУ – Федеративного Разведывательного Управления. Операция тайная, поскольку официально Федерация не воюет с Терами. И вот когда вас уже забросили на этот проклятый Ирокзан, вдруг выясняется, что никаких заложников здесь нет, и никогда не было. Кто-то дезинформировал Федеральное Разведывательное Управление и, поскольку Федерация всё-таки официально не находится в состоянии войны с Терами, тридцать отборных и хорошо вооружённых космодесантников во имя высших интересов бросают на произвол судьбы.

Не знаю, что это были за интересы, но умирать ужасно не хотелось.

Наверное, Теры бросили на нас не меньше дивизии и всё лишь с одной целью уничтожить один единственный взвод космодесанта Федерации. Чтобы потом растрезвонить на всю Галактику о том, какими методами действует Федерация для достижения своих интересов.

Первым погиб сержант Паремс, командир третьего отделения. Его тело разлетелось на множество кусков от прямого попадания очереди из гранатомета, когда отделение Паремса, двигавшееся немного впереди остальных, приблизилось к серебристому ангару в форме тора, в котором якобы находились заложники. В следующие несколько секунд под шквальным огнём погибли и все остальные десантники из его отделения.

Наш взводный, лейтенант Костормский, поняв, что мы попали в засаду, быстро отвёл остатки взвода к ближайшим валунам, единственному укрытию в окрестностях проклятого ангара, и мы, рассредоточившись, залегли за камнями, заняв круговую оборону.

Сначала Теры предложили нам сдаться. На что рядовой Дрек предложил им отправляться ко всем чертям. Спустя мгновение валун, за которым залёг Дрек и сам рядовой превратились в груду раскалённого шлака. Мы открыли ответный огонь, вступив в неравный бой. Но что это был за бой. Бойня, – не бой. Броня скафандра десантника спасала лишь от осколков и одиночных энергозарядов. Попадание всего другого большего калибром – смертельно. Бой разгорелся нешуточный. Мы отбивались как черти, но что мы могли поделать, кроме как геройски умереть? То один, то другой десантник гибли на камнях. Между тем оставшиеся в живых не сдавались, вжимаясь в валуны и продолжая ожесточённо огрызаться на все попытки Теров нас атаковать.

Такого скопления Теров я никогда прежде не видел. Казалось, армии всех теровских колоний собрались вокруг нас с единственной целью уничтожить нескольких космодесантников Федерации. Нас утюжили артподготовкой, после этого авиация наносила точечный удар по пяточку, на котором расположился наш взвод. Потом Теры шли в атаку. Мы эту атаку отбивали, поскольку наш любимый генерал Лори любил говаривать: «десантник из дивизии „Непобедимых“ сдаётся лишь в случае своей смерти». После того как мы отбивали очередную атаку, нас снова утюжили и снова пытались атаковать. Всё это повторялось столько раз, что я потерял счёт атакам.