– Что скажете, профессор? – спросил Роммингер, с любопытством склонившись над трупом.

– Это существо не изучено наукой, – ответил Шиманский, внимательно рассматривая труп. – Я слышал о якобы обитающих в гималайских горах гигантских обезьяноподобных людей. Но слухи эти не были подкреплены доказательствами. Вероятно, живущие в Гималаях народности знают об этом больше, чем мы – цивилизованные люди. Давайте-ка спросим у проводников, – профессор кивнул в сторону шерпов.

Сопровождающие экспедицию шерпы топтались чуть поодаль и с удивлением, граничащим с ужасом, смотрели на убитого. Затем один из них осторожно приблизился, внимательно посмотрел на существо и тут же отбежал обратно, в испуге закричав:

– Йети! Йети!

Обычно молчаливые шерпы на этот раз стали громко разговаривать, размахивать руками, обсуждая происшествие. Старший их них – Сикх старался всех перекричать. Все замолчали, слушая его. Потом гвалт поднялся с новой силой. Наконец, Сикх отошел от них, приблизился к Шиманскому и Роммингеру и стал взволнованно что-то говорить.

– Они не хотят идти дальше, – перевел речь испуганного не на шутку шерпа профессор. – Сикх сказал, что мы убили существо, называемое горскими племенами – йети, которому покровительствуют духи гор, поэтому быть теперь большой беде. Духи разгневаются и всех людей до единого уничтожат.

– Что за чушь, профессор! – возмутился майор. – Скажите этому дикарю, что это всего-навсего обезьяны, обитающие в горах и пока еще не изученные наукой.

– Я уже сказал ему примерно то же самое.

Сикх, вдруг, в ответ разразился длинной речью, что было за все время экспедиции очень необычным поступком с его стороны.

– Шерпы уверены, что если мы пойдем дальше, то все погибнем, – кратко перевел смысл его слов Шиманский.

– Это я уже слышал, – недовольно произнес Роммингер. – Передайте ему, что они не должны нас бросать. И ещё пообещайте, что когда мы вернёмся, то их гонорар за дерьмовою работу будет увеличен на четверть.

Услышав от профессора об увеличении платы, Сикх задумался, что-то соображая, потом ушёл к соплеменникам. На этот раз разговор между ними был более спокоен. Лишь один из них отошёл в сторону, быстро собрал кое-какие вещи и пошёл прочь.

– Куда это он пошёл? – спросил Роммингер.

Шиманский перевел ответ Сикха:

– Этот шерп был напуган больше остальных и поэтому решил вернуться домой.

– Ну и дьявол с ним! – выругался майор. – Безмозглые аборигены! Грязные, недисциплинированные дикари! Как бы он сам на обратном пути не попал в руки этих горилл!

Позавтракав, отряд был снова в готовности преодолевать дальнейший путь. Впереди всех шел Сикх, с ним рядом ещё двое шерпов, за ними, также цепочкой, горные стрелки, экипированные соответствующей амуницией. Среди военных уверенной поступью продвигался Роммингер. Рядом с ним – научная группа в лице профессора и его ассистента. Замыкали группу двое шерпов, также как их сородичи, неимоверно нагруженные поклажей, которая, казалось, не придавала им особых неудобств.

Последний перевал дался экспедиции очень нелегко. В условиях высокогорья и разряженного воздуха люди были крайне измотаны. Шли, еле переставляя ноги. Все чаще делали привалы. Сикх торопил – задерживаться нельзя, угрожала очень большая опасность от схода лавин. Но как бы он не предостерегал, одна из них всё же задела отряд – трое солдат были погребены под тоннами снега. Через несколько часов после этой потери случилась другая – проводник и двое горных стрелков сорвались в обрыв. Их отчаянные крики поглотила туманная бездна ущелья. А спустя еще некоторое время не удержались на почти отвесном склоне ещё один стрелок и один шерп.

Мрачнеющий час от часу Сикх что-то бормотал на своем языке, качая головой и повторяя слово «йети». Люди были близки к отчаянию, но мужественно переносили трудности. Профессору Шиманскому и его помощнику Вяльбе было, наверно, труднее остальных – у них не было той подготовки, которую прошли горные стрелки, но они тоже держались молодцом…

Ранним воскресным утром в квартире Мельниковых надрывался телефон. Вставать и идти к нему никому не хотелось. Люба спрятала голову под подушку. Алексей, не открывая глаза, долго ворочался, надеясь, что звонивший пощадит сон хозяев. Но тот, кто хотел дозвониться, был упрям, и пришлось сдаться его настойчивости.

– Ало, – спросонья промямлил Мельников в трубку, навалившись плечом на стену.

– Лёха! Привет! Спите ещё?– на том конце провода раздался радостный голос шурина.

– А… это ты? На часы смотрел? Или тебя бессонница мучает?

– Да я не просто так звоню, сурок ты этакий.

– Чего не просто так, Пашка?! Дал бы поспать ещё пару часиков!

– Эх ты, сейчас упадешь от радости!

– С какой еще радости?

– Короче, слушай. У нас на кафедре мужик работает. Преподаёт французский. Собирается с семьей уехать за границу, то ли в Канаду, то ли в США, но это не важно. Важно то, что есть у него машина – Мерседес. Говорит – почти новый!

– Ну и…

– Так вот, он знает, что ты ищешь машину, и хочет тебе продать свою. И знаешь за сколько? Ни за что не поверишь – за десять тысяч!

– Баксов, что ли? Что-то мало будет.

– Нет, старик, не баксов – рублей!

– Слушай, Пашка, если ты хотел пошутить, то шутка твоя тупая, не даёшь выспаться в выходной день. Да и вообще, откуда он меня знает?

– Да нет же, старик, я не шучу! Мужик этот врать не любит, хотя, если честно признаться, немного странноватый, особенно в последнее время.

– Вот-вот, слушаешь бредни всяких сумасшедших. Ладно, всё… Я ещё, может быть, усну.

– Подожди, не вешай трубку. Я ему пообещал, что мы подъедем сегодня и посмотрим. Чем чёрт не шутит? Лёха…

– Да иди ты!– Мельников бросил трубку и выдернул из розетки шнур.

…– Вот здесь он и живёт, – Павел зачем-то посмотрел по сторонам и постучал костяшками пальцев по калитке. Он, всё-таки, вытащил Мельникова из дома, чтобы вместе с ним посмотреть машину. За высокими воротами неохотно и как-то затравленно забрехала собака. Через некоторое время послышались шуршащие по дорожке шаги.

– Пришли уже? – калитку открыл заросший щетиной мужичок лет пятидесяти и от чего-то усмехнулся. Он был одет по-домашнему: в спортивных штанах, майке, шлёпанцах на босу ногу. – Ну, заходите.

– Борисыч, а где твой «мерин»? – спросил Павел, переходя сразу к делу.

– Где, где? Где же ему быть-то, странный ты человек, мон шер? В гараже конечно! Сейчас выгоню во двор, подождите чуток, – мужичок устало поковылял к гаражу, ворчливо разговаривая вполголоса, как будто сам с собой:

– Он еще спрашивает: «где?!» Да там же всё! Где-где?! Да разве его можно оставлять под открытым небом? А вдруг это… того: дождик там, или снег, не дай, бог… Ну и что – июль на дворе? Однако всё может случиться. Как потом быть? Башка у меня, однако, не железная…

– Чего это он? – недоуменно спросил Алексей.

– Не обращай внимания. Я же тебе говорил, что он немного странный. Это даже к лучшему – мерс чуть ли не забесплатно отдаёт, – жизнерадостный Павел, как обычно был в хорошем расположении духа.

– Да, но может он того… больной на голову? А я, пользуясь этим, решил купить так дёшево у него машину. Слушай, а может он пошутил? Или ты чего-нибудь не понял? Сейчас вот выгонит машину из гаража и назовёт истинную цену. Вот тогда я посмеюсь над тобой, лопухом.

– Я, Лёха, нормальный человек. И несколько раз переспрашивал его насчёт цены. Не думаю, что он откажется от своих слов.

– Но ты же видишь – он не совсем нормальный. Разговаривает сам с собой. Заметил, как у него глазки бегают, как будто бы чего-то боится? От такого всего можно ожидать. Признают потом куплю-продажу незаконной, потому что хозяин машины был невменяемым…

Их разговор прервался, когда они увидели, как из гаража почти неслышно выехал Мерседес серебристого цвета. Хозяин вырулил на середину двора, вышел из автомобиля и отошел на несколько шагов. Как будто бы вдруг, что-то вспомнив, хлопнул себя руками по бокам и поспешил обратно к машине.