Люди из племени в изумлении выслушали рассказ вернувшегося Лакхпы. Через две ночи Лакхпа ушел из селения, а когда вернулся, люди осторожно попробовали приготовленное снадобье, которое принёс парень. Еда оказалась на удивление вкусной. Её хватило всем и ещё много осталось. Уже на следующее утро вопли радости и удивления обуяли племя – язвы и болячки бесследно пропали, перестали болеть животы, затянулись раны и даже у многих стали расти новые зубы взамен сгнивших и выпавших.

Помня о данном обещании и не смея ослушаться, Лакхпа засобирался обратно. Он вернулся через полгода, приобретя мудрость, которая, казалось, не знала границ, и способность лечить, даже тяжелобольных. Проведя некоторое время среди людей, он ушел от них, сказав, что дал обет служить Вишну по его просьбе. И что бог решил остаться на земле на неопределённое время – потому что его дракон очень сильно ударился о скалы, умер и вскоре растаял как снег, а другой ещё не вырос и не окреп на заоблачных пастбищах и не набрался достаточно сил, чтобы прилететь за Всевышним и забрать его на небо. Поэтому Лакхпе выпала великая честь находиться рядом с Вишну и быть его слугой. Лакхпа будет жить в далёкой пещере много-много лет, пока бог будет ждать молодого дракона. А Вишну, чтобы ему было легче перенести тоску по небесному царству и скоротать время, превратился в многогранный красивый камень, который должен теперь находиться под охранной Лакхпы.

Как гласила легенда, эти события произошли за тысячу лет до нашего дней…

***

1938 год, Тибет

Шёл снег, перерастая временами в крупные хлопья. Перед тем как откинуть полог одной из пяти колыхающихся на холодном ветру палаток, профессор Вольдемар Шиманский окинул усталым взором свой небольшой лагерь, расположившийся на небольшом сравнительно ровном участке. Профессору было двадцать шесть лет. Но, несмотря на молодые годы, он добился профессорского звания неспроста и был весьма разносторонне развитым человеком.

В палатке было заметно теплее – всё-таки не зря они взяли с собой большее количество козьих шкур, чем планировалось, на которых лежать было гораздо теплее. Да и лишний груз особо не досаждал: проводники-шерпы не по-людски выносливые, тащили поклажу на себе. Заканчивались седьмые сутки научной экспедиции, организованной под личным контролем самого фюрера. Цель экспедиции – разгадать тайну эликсира вечной молодости.

Тайна вечной молодости, бессмертия, потусторонняя жизнь, различного рода мистика не давали покоя руководителям Третьего Рейха. Они были одержимы мыслью вторгнуться в неведомое, в то, что находится за гранью понимания обычного человека, и что сможет сделать их сверхлюдьми. Фюрер с его безграничной властью позволял организовывать авантюрные экспедиции в различные части света, скрывавшие неразгаданные тайны – будь то высокогорные районы планеты, трудно проходимые амазонские джунгли или вечные льды Антарктики…

– Выпейте горячего кофе, профессор, – повернувшись к Шиманскому, предложил низким голосом, которым он привык отдавать команды, угрюмый коренастый крепыш Роммингер. – Пауль, налейте профессору кофе!

Один из трёх унтер-офицеров, деливших с руководством экспедиции места в этой палатке, не замедлил выполнить приказание майора. Двое других, и научный помощник Эрлих Вяльбе мирно похрапывали, укрывшись с головой одеялами.

– Как вы думаете, господин Шиманский, через сколько дней мы будем на месте? – поинтересовался Роммингер. Он спрашивал не из любопытства. Майор не любил задавать лишних вопросов, и не из страха перед голодной смертью, и не перед угрозой оказаться погребённым под снежной лавиной. К разного опасностям он успел привыкнуть за то время, что носил погоны. Ему нужно было правильно рассчитать силы экспедиции, за безопасность которой он отвечал, хотя формально начальником экспедиции являлся совсем ещё молодой профессор. Перед Роммингером была поставлена задача: всячески способствовать выполнению научной частью экспедиции (в лице профессора и его помощника) своих функций, оберегать их в пути, обеспечивать физическую защиту, материально-техническую поддержку. Небольшая армия Роммингера состояла из двадцати пяти человек – крепких, выносливых и отлично подготовленных военнослужащих из Горной стрелковой дивизии «Эдельвейс».

Военные, организовав охранение лагеря по всем правилам военной науки, расположились на отдых. Помощник Роммингера – капитан Шульц, проверив посты, отряхивался от снега перед входом в палатку.

– Гер майор, оружие в целости и сохранности, люди накормлены, охрана выставлена! – доложил вошедший капитан.

Роммингер кивнул головой, приняв доклад к сведению. Он хотя и понимал, что им здесь навряд ли кто может угрожать, но всё-таки, считал, что военному подразделению не пристало терять лицо в любой обстановке, даже самой мирной.

– Я думаю, господин Роммингер, мы не далеки от цели, – ответил на вопрос майора профессор Шиманский. – Проводники свое дело знают. Они сказали, что снег и разыгравшаяся метель – это не существенное препятствие на пути. Но впереди большой и трудный перевал. Лишь преодолев его, путь будет завершён.

– Насколько будет труден перевал, они не сообщили? – спросил Роммингер.

– Достаточно труден. Сикх сказал, что будет очень нелегко. Он даже на своих людей мало надеется, а ведь они родились в этих горах, – ответил Шиманский, который сносно мог общаться с шерпами.

– А считаете ли вы, профессор, что шерпам можно доверять, особенно их предводителю по имени Сикх? – вдруг спросил Роммингер.

– Как вам ответить? – Шиманский задумался. – Конечно, они достаточно скрытны и обособленны, но, согласитесь, свою работу выполняют хорошо – несут много вещей, помогают солдатам, отлично ориентируются. К тому же, тех денег, которые они от нас получат, для их непритязательного быта им хватит надолго.

– А я вот не склонен доверять этим аборигенам, – усмехнулся Роммингер. – И не трудно понять почему. Они ведь, наверняка догадались, что мы ищем в горах. А это, насколько я осведомлен, является частью их культуры и религии. И они вряд ли с легкостью позволят чужакам посягнуть на святое. Не так ли, уважаемый профессор?

– Возможно и так. Будем надеяться, что козни они, всё-таки, строить не будут.

– Одной надежды мало. Хорошо, что у меня есть более двух десятков лучших бойцов дивизии. Не так уж много, конечно, но они тоже своё дело знают, если что.

– Мне кажется, вы преувеличиваете опасность, майор, – засмеялся Шиманский.

– Ну-ну, – хмыкнул Роммингер и отвернулся…

Поздней ночью лагерь бы разбужен автоматной очередью. Услышав стрельбу и тревожные окрики часовых, офицеры, подняв солдат, быстро организовали круговую оборону.

– Что случилось? – спросил Роммингер, выбежав из палатки и на ходу заряжая автомат.

– Часовой Миллер заметил странное передвижение двух незнакомцев, – докладывал подбежавший капитан Шульц. – Миллер окрикнул их, спросил пароль. Но они в ответ только издали звуки на непонятном языке. Миллер предупредил, что откроет стрельбу, если те не остановятся. Но незнакомцы не повиновались. К тому же, один из них бросил в сторону часового большой кусок льда. Тогда Миллер начал стрелять и одного прикончил, другой убежал.

– Очень плохо, Шульц! Если наши люди начинают стрелять на поражение, то должны это делать так, чтобы никто не смог убежать! Вам понятно? – зарычал Роммингер.

– Так точно!

– Миллеру ничего не показалось странным?

– Показалось, гер майор. Эти люди были очень крепкого сложения и большого роста.

– Вы рассмотрели убитого?

– Считаю, что нужно дождаться рассвета, гер майор. Вполне вероятно, что в темноте можно нарваться на засаду.

– Хорошо. Усильте бдительность, капитан.

На утро все с удивлением рассматривали убитого ночью непрошенного гостя. Человек ли это или неизвестный науке огромный зверь – было непонятно. Одежды на нём не было, что и дало повод думать, что это, всё-таки, зверь. Длинная бурая шерсть по всему телу, свирепое заросшее лицо с выступавшими крепкими зубами, большие надбровные дуги, объёмистые конечности, свидетельствующие о невероятной силе, лишь подтвердили это мнение. Но человеческого в нём было едва ли меньше. Этакий неандерталец-гигант.