Но мысли о любви, об обиде и о глупости, продолжали крутиться у меня в голове. И именно эти мысли больше всего мешали нам с Джеком вновь вернуться в прежнюю колею. Я не хотела казаться дурочкой. Я уже простила Джека и приняла его в своем доме с распростертыми объятиями, но больше я такого не потерплю. В следующий раз, если он облажается, шанса все исправить не будет. Без вариантов.

— Еще один перерыв, — предложила я, и сразу же поняла по блеску в глазах Джека, что пришло ему на ум. — Не такой перерыв.

— Почему нет? — он облизнул губы, от чего у меня отвисла челюсть.

— Давай сменим тему перерыва.

— Давай сменим место проведения перерыва? — он кивнул в сторону спальни.

Я прищурилась, и посмотрела на него через узенькие щелочки.

— Хорошо. Но сначала поговорим.

Джек рассмеялся.

— Сначала поговорим. А потом займемся сексом.

— Джек! — простонала я, мои щеки вспыхнули.

— Ладно. Я сам едва могу двигаться. Я так наелся. Местная пицца чертовски хороша.

— Я знаю, — ответила я. Пицца в Нью-Йорке отличалась от той, которую делали в Калифорнии. Не поймите меня неправильно, у нас в Калифорнии тоже делали домашнюю пиццу «по-нью-йоркски», но она сильно отличалась от этой, которая в кратчайший срок стала моей любимой пиццей. Навсегда. — Говорят, что всё дело в воде.

— Что говорят? Причем тут вода? — спросил Джек, когда поставил грязную посуду в раковину.

— Пицца. Местные жители говорят, что она так хороша из-за воды, которая что-то делает с тестом. Не знаю, правда ли это, но я повелась. — Все то время, что я жила в Нью-Йорке, я по крупицам собирала информацию об этом городе, и каждый раз приходила в полный восторг. Мне нравилось быть тем человеком, который познакомит Джека со всеми обычаями и традициями города.

— Звучит неплохо, — он схватил полотенце и вытер руки, после чего повернулся ко мне. — Идем?

— Ну, если ты настаиваешь, — сказала я.

— Конечно же я настаиваю.

Я вошла в спальню и начала раздеваться, когда Джек выпалил: — Я думал, ты сказала, что мы не…

— Я просто переоденусь в пижаму, — прервала я его. — Ненавижу лежать на кровати в джинсах.

— Чёрт.

— Я думала, ты наелся.

Он облизнул свои губы.

— Наелся, но всегда найдется место для К-О-Т-Н-К-А, — Джек пропел слово, в стиле джингла к рекламе желе Jell-O, и я засмеялась.

— Ты забыл «Ё», — поддразнила я.

— Тогда не получится как в рекламе. Попробуй сама пропеть с «Ё», — он похлопал по верхней части кровати, прежде чем улегся на подушку, а мелодия из рекламы желе все еще крутилась у меня в голове. — Иди сюда.

Я натянула мальчишеские шорты и майку и буквально запрыгнула в кровать. Когда я уткнула носом в изгиб плеча Джека и обняла его, он довольно вздохнул и натянул на нас одеяло.

— Ну, какую тему будет обсуждать? — спросил он.

— Твоя новая бейсбольная команда, — улыбнулась я около его футболки.

— А что о ней говорить? — его грудь равномерно вздымалась и опускалась под моей щекой.

— Расскажи мне, каково играть в Высшей лиге? Что ты делаешь?

— Я должен явиться в клуб в понедельник утром. Мне нужно быть там к восьми, чтобы заполнить кое-какие документы. И я проведу там весь день до игры.

— Но игра вечером, правильно?

— Ага.

— Ты там будешь весь день?

— Да. Мне нужно зарегистрироваться, получить шкафчик, проверить, подходит ли мне форма, встретиться с менеджером, поупражняться с броском, пообедать, посетить совещания… — он резко остановился, прежде чем продолжил, — …и скучать по моему Котенку.

Я засмеялась, затем поднялась и посмотрела на Джека. Так же сильно, как мне нравилось нежиться в его объятиях, я любила смотреть в его шоколадно-карие глаза, когда мы просто разговаривали. Можете назвать меня сумасшедшей.

— Стоит ли мне приходить на поле после работы? Когда ты подаешь? Хочешь, чтобы я была там, когда ты на подаче? — я работала в журнале с понедельника по пятницу, и не думала, что мне придется пропустить так уж много игр Джека. В то время как часть меня восставала против того, что все-таки придется пропустить некоторые игры, другая часть меня упивались мечтами и целями, которые я хотела реализовать в своей жизни. Я переехала в Нью-Йорк для того, что построить свою карьеру, а не для того, чтобы кататься по всей стране за Джеком. Тем не менее, мысль, что он будет уезжать и играть на других стадионах, и меня не будет на трибунах, огорчала меня.

Я чувствовала себя ходячим противоречием.

Джек нахмурился.

— Я не знаю, буду ли я играть сегодня или нет. Но я хочу, чтобы ты там была, — он потянулся к моей руке, и стал ласкать большим пальцем костяшки моей руки. — Я всегда хочу, чтобы ты присутствовала на трибунах.

Мое сердце пропустило удар от его прикосновения и его слов.

— Тогда я буду там, — я нежно улыбнулась, когда Джек притянул мою руку к своим губам. В этот момент я поняла простую истину: ничто не сравнится с тем напряжением, которое я испытываю всякий раз, когда я наблюдаю за игрой Джека; ничто не сравнится с моими чувствами в тот момент, когда я сижу на стадионе, независимо от того, насколько он велик или мал, и наблюдаю за своим мужчиной, когда он стоит на вершине насыпи. Это непередаваемо.

— Я достану тебе билет у Уилла Колла, а ещё ты получишь пропуск. Так ты сможешь после игры проходить к раздевалкам.

— Пропуск?

— В основном он нужен на выездных играх. Таким образом, охрана будет знать, что ты жена игрока… — он остановился, прежде чем продолжил, — …или его девушка. Так они узнают, что ты с командой.

Мой живот тут же скрутило от ревности, и я задалась вопросом, а был ли у Кристалл такой пропуск. Словно прочитав мои мысли, Джек добавил:

— Она не была ни на одном матче.

Я быстро вздохнула.

— Знаю, что глупо думать о подобных вещах, но я ничего не могу с собой поделать.

Джек покачал головой.

— Это не глупо. Подобные мысли крутятся в твоей голове, потому что туда их поместил я, — он прижался губами к моему уху, его дыхание было теплым и обволакивающим. — Я не испорчу всё снова. Я обещаю, — он слегка укусил мою мочку уха, прежде чем отстранился.

Я закрыла глаза и стала размышлять над его обещанием. Часть меня содрогнулась, признавая мою уязвимость. Мне следовало быть сильной, но жизнь складывалась так, что Джек будет подолгу отсутствовать, и я не смогу поехать с ним. Как бы я хотела верить, что его ошибка с Кристалл была его единственным серьезным промахом. Я бы солгала себе, если бы сказала, что не боюсь повторения.

Я боялась.

И не была уверена, что такого больше не случится.

— Ты мне веришь? — спросил Джек, нахмурив брови.

Я боролась со слезами, которые наполнили мои глаза.

— Я хочу тебе верить.

Я желала убрать всю свою нервозность в коробку и убрать её на дальнюю полку с своем сознании, чтобы оно не просачивалось наружу, но я не знала, как это сделать. Сейчас это чувство обволакивало меня как вторая кожа, я не могла избавиться от него. Эмоции взяли полный контроль надо мной. Я стала жертвой своей собственной неуверенности.

— Я докажу тебе, — он прижался своим лбом к моему, и продолжил. — Я никогда не потеряю тебя снова.

— Что если я скажу, что хочу быть потерянной? — подразнила я полусерьезным тоном и тут же заметила, как Джек отстранился от меня.

— Я не отпущу тебя.

— Ты не отпустишь меня? — переспросила я. В глубине души мне нравилось, что он так сильно хотел быть со мной.

Господи, Кэсси, ты сейчас как психопатка, запутавшаяся в своих эмоциях. Соберись, сделай вид, что ты здесь главная.

— Нет. Я не отпущу тебя. Конец дискуссии. — Джек крепко сжал губы.

— Это не тот вопрос, который следует выносить на обсуждение.

— Потому что нечего обсуждать. Я тебя больше никогда не оставлю, и ты, в свою очередь не оставишь меня. Неважно, как я разозлю тебя или разочарую. Я чертовски сильно люблю тебя, и никуда не уйду…

Я боролась с улыбкой, которая норовила засиять на моем лице.