Обстоятельства его смерти во многом весьма необычны. Одиннадцатого октября с ним произошел болезненный, но, как все посчитали, незначительный несчастный случай, когда во время представления он получил травму лодыжки. В прессе не придали этому большого значения, но те, кто имел другие источники информации, были настроены более серьезно. Тринадцатого октября джентльмен, которого я цитировал выше, получил письмо от медиума миссис Вуд.
«Три года назад, – говорилось в этом предвещающем беду послании, – от духа доктора Хеслопа я услышала такие слова: “Над Гудини нависло черное облако”, и далее он предсказал, что беда случится с ним во время представления на сцене театра перед зрителями. Сейчас доктор Хеслоп говорит, что его травма серьезнее, чем сообщается в газетах, и что на этом карьера Гудини закончена».
Мрачное пророчество сбылось, хотя поврежденная нога была лишь прелюдией к еще более страшной беде. Выглядело это так, будто некая мантия, хранящая его от несчастий, по какой-то причине вдруг исчезла. Поврежденная лодыжка продолжала доставлять ему боль, хотя еще несколько недель он продолжал выступать. В Монреале кто-то из зрителей криком с места выразил свое недовольство тем, с какой агрессивностью он выступал против последователей спиритуализма, и в частности, против меня. Подобные нападки он не воспринимал слишком серьезно, поскольку частью его кипучей натуры было считать любого, кто придерживался иных, не его взглядов, либо простофилей, либо подлецом. Он мужественно боролся с болью, которая, очевидно, терзала его постоянно, но уже менее чем через две недели, выступая перед публикой в Детройте, Гудини потерял сознание, и его отвезли в больницу, из которой живым он уже не вышел.
Смерть его сопровождалась рядом особенностей. В пятницу двадцать второго октября он отдыхал у себя в номере, лежа на диване и читая письма. Было примерно пять часов вечера. За несколько дней до этого он прочитал лекцию в университете Макгилла{12}, и в тот вечер с обычной вежливостью позволил зайти к себе нескольким студентам, которые хотели посмотреть на великого мага поближе. Рассказ одного из этих молодых людей о том, что произошло потом, стоит привести дословно.
«Гудини лежал на кушетке правым боком к нам и читал какие-то письма. Этот первокурсник все время что-то спрашивал Гудини, стараясь втянуть его в разговор, а мой друг мистер Смилович рисовал его. Первым о силе Гудини заговорил тот студент. Нас с моим другом больше занимала не его физическая сила, а его ум, способности, убеждения и вообще, что он за человек. Гудини сказал, что у него необычайно сильные мышцы в предплечьях, плечах и на спине, он даже предложил нам пощупать мышцы, что мы и сделали.
Этот первокурсник из университета Макгилла спросил Гудини, правда ли, что удары в живот не приносят ему никакого вреда. Гудини как-то рассеянно ответил, что его живот может многое выдержать, говорил спокойно, не хвастался. После этого студент несколько раз изо всех сил движением сверху вниз ударил Гудини кулаком ниже пояса, спросив предварительно у него разрешения. Гудини тогда полулежал правым боком к Вайтхеду, и тот, когда его бил, немного склонился. Удары попали в живот правее пупка. Они пришлись на ближнюю к нам сторону тела, то есть на правый бок Гудини. Сколько раз он его бил, я точно не помню, но в том, что нанесено было не меньше четырех сильнейших ударов, я уверен, потому что тогда я удивился, что он накинулся на него с таким остервенением, и после второго или третьего удара попытался его остановить, сказав ему: “Да ты что? С ума что ли сошел? Что ты делаешь?” или что-то вроде того, но этот Вайтхед не остановился и продолжал бить Гудини изо всех сил.
Потом Гудини неожиданно остановил его, жестом показав, что ему хватит. Когда Вайтхед его бил, вид у Гудини был такой, словно ему очень больно, при каждом ударе он морщился.
Сразу после этого Гудини сказал, что не успел приготовиться к ударам, потому что не ожидал, что Вайтхед начнет бить его сразу и с такой силой, и что ему было бы удобнее принимать удары стоя, но травма ноги не позволила ему быстро встать».
Установлено, что непосредственной причиной смерти Гудини был разрыв аппендикса, и все три доктора, которые осматривали его, подтвердили наличие травматического аппендицита. Однако это очень редкое явление, один из врачей даже сказал, что впервые столкнулся с чем-то подобным. Если вспомнить о том, как часто боксеры получают сильнейшие удары в эту область живота, становится ясно, что этот орган не так уж раним. С той минуты, когда Гудини попал в больницу, он, похоже, понял, что обречен.
Даже после его смерти происходили связанные с ним странные вещи, которые нельзя объяснить случайностью или простым совпадением. Незадолго до смерти Гудини заказал богато украшенный, дорогой гроб, который собирался использовать для какого-то очередного сногсшибательного трюка. Заплатил он за него не меньше двух с половиной тысяч долларов. Я думаю, что смысл фокуса должен был заключаться в том, чтобы приделать к гробу стеклянную крышку и позволить зрителям наблюдать за находящимся внутри герметически закрытого гроба магом. В предыдущем эксперименте Гудини уже продемонстрировал необъяснимую способность обходиться без воздуха. Гроб этот он возил с собой в одном из многочисленных деревянных ящиков вместе с остальным оборудованием. Мне рассказывали, что после его смерти все его вещи были отправлены в Нью-Йорк, однако оказалось, что по случайной ошибке один из ящиков остался. Когда его осмотрели, выяснилось, что в нем находился тот самый гроб. В этом гробу его и похоронили. Во время похорон раввин Барнард Драчман произнес довольно странные и неоднозначные слова: «Гудини не понимал, какой чудесной силой обладал, и за всю свою жизнь он так ее никому и не открыл». Подобное высказывание в столь торжественный момент человека, который, очевидно, обладал неким знанием, давшим ему повод выразиться именно так, должно подтвердить то, что мои рассуждения о природе этих сил не нелепы и не надуманы. Говоря о речи раввина, нужно вспомнить и слова самого Гудини, который однажды в разговоре с моей супругой заметил: «Секрет некоторых моих трюков не знает даже моя жена». Один знаменитый китайский фокусник, посмотрев одно его представление, сказал: «Это не трюк, это дар». Гудини часто повторял, что работа его умрет вместе с ним, и, насколько мне известно, после себя он не оставил каких-либо записей, в которых раскрывал бы все свои тайны, хотя вполне очевидно, что подобный документ имел бы огромную ценность. Чем можно объяснить все эти факты, кроме как тем, что в его силе был некий элемент, удивительный для него самого, элемент, указывающий на его связь со сверхъестественным… другими словами, что он сам был медиумом?
Во время необычной церемонии, проведенной его коллегами-фокусниками у гроба Гудини, оратор преломил символическую волшебную палочку и сказал: «Жезл преломлен.{13} Господь осенил его чудесным даром, и наш брат воспользовался им. Но вот жезл преломлен». Может быть, действительно не ловкость рук и выдумка, а Божественный дар возвел Гудини на такую высоту? И почему он не мог воспользоваться своим даром, если он в самом деле был от Бога? Я не вижу причины, почему медиум, как любой другой одаренный Богом человек – такой, как художник, поэт или писатель, – не может воспользоваться своим даром, чтобы зарабатывать с его помощью деньги и славу. Однако ему следует дважды подумать, прежде чем броситься в атаку на тех, кто пользуется тем же даром, что и он, но для достижения более высоких целей.
Были и другие необычные происшествия, связанные со смертью Гудини, которые, возможно, объясняются простым совпадением. Например, один мой друг получил письмо от некоего мистера Джизела, разделявшего взгляды Гудини на спиритизм, в котором он писал:
«Мистер Фрикелл,
В воскресенье вечером, 24-го октября 1926 года в 10:58 в моей спальне произошло что-то непонятное. У меня на стене висела фотография Гудини под стеклом, которую он подарил мне. В указанное время фотография упала со стены, и стекло разбилось. Теперь я знаю, что Гудини умрет. Возможно, в этих паранормальных явлениях все-таки что-то есть».
