Одна из катастроф, связанных с ГМ-пищей, уже была предотвращена. Ведущий генный инженер-исследователь для повышения количества белка ввел в сою ген бразильского ореха. При тестировании на животных не было замечено никаких признаков аллергенности. По счастью, у ученых под рукой оказалась сыворотка крови людей-аллергиков на бразильский орех, и когда ГМ-сою протестировали с помощью этой сыворотки, аллергенность была обнаружена. Это могло быть смертельно опасно для многих людей, имеющих аллергию на орехи. Но в большинстве случаев сыворотки крови аллергиков не применяются при тестировании, так как люди раньше никогда не потребляли большинство “чужих” белков, внедряемых теперь в пищевые продукты.
ГМ-продукты явно могут быть токсичными и опасными для здоровья людей. В 1989 году генно-инженерная модификация L-триптофана вызвала смерть 37 американцев и сделала инвалидами еще 5000 человек из-за приносящей большие страдания и потенциально смертельной болезни крови — синдрома эозинофильной миалгии (EMS). Лишь после этого продукт был отозван Управлением питания и лекарственных препаратов США. Производитель — Showa Denko, третья по величине японская компания, специализирующаяся на химических технологиях, впервые использовала ГМ-бактерии для производства гена.
ГM-L-триптофан был столь же чистым и равнозначным предыдущим препаратам, которые производились с помощью бактерий природного типа. Однако же он совершенно не соответствовал этим препаратам по показателям безопасности. Возможно, бактерии каким-то образом становятся заразными в процессе трансформации при рекомбинации ДНК. Если бы проводились все тесты, которые могут широко охватить возможные негативные эффекты, например, тест на усваивание животными и людьми, факт, что этот продукт не является безопасным, сразу стал бы очевиден. Но таких тестов не было.
Showa Denko выплатила компенсации жертвам на сумму, превышающую два миллиарда.
Еще одна проблема заключается в токсинах замедленного действия. Известно, что время проявления токсичного действия белка может занимать более 30 лет. ГМ-соя отличается от обычной по белкам на 74 %. Поскольку эти белки — гибриды бактериальных и растительных организмов, они действительно принципиально новые, поэтому не могут быть приравнены к растительным или бактериальным. Превращение белка из полезного в болезнетворный может зависеть от малейшего изменения аминокислотного состава.
Учитывая, что тесты, которые проводятся сейчас на государственном уровне, неадекватны из-за неоправданного применения “принципа эквивалентности”, блюстители безопасности полагаются на исследования транснациональных компаний, и кое-где существует тенденция принимать сомнительные результаты этих тестов за научный факт. Вряд ли следует ожидать от чиновников чего-то лучшего и для защиты потребителя на международном уровне. Международные чиновники не изменят этой ситуации. Согласно правилам ВТО обязанность доказать, что продукт небезопасен, лежит на импортирующей стране. Однако, когда страны пытаются поступать согласно обязанностям и защищать своих граждан, экспортеры ГМ-продукции используют другое правило ВТО — о применении санкций, если импортер сопротивляется “свободной торговле”[47].
В сложной ситуации оказалась Украина, которая, подписав и ратифицировав Картахенский протокол по биологической безопасности, вступивший в силу в сентябре 2003 года, не разработала национальную правовую базу, необходимую для его реализации. Правительственное постановление 1998 года устанавливает временный порядок ввоза, государственного испытания, регистрации и использования генномодифицированных сортов растений в Украине. Но на его основании, как утверждает народный депутат Александр Задорожный, не было дано ни одного разрешения на работу с генетически модифицированными организмами. В феврале 2002 года Верховная Рада приняла в первом чтении проект закона Украины “О государственной системе биобезопасности при создании, испытании и практическом использовании генетически модифицированных организмов”. Однако до второго чтения закон так и не дошел. Это грозит превращению Украины в рынок сбыта неконтролируемой и некачественной генетически модифицированной продукции, которую не разрешается поставлять в страны Евросоюза. Украина, имея такой огромный потенциал в сельскохозяйственном секторе, вполне могла бы обойтись без таких новаций как генетически модифицированные культуры.
Всестороннее изучение безопасности для здоровья ГМ-продуктов требует огромных денег. Это по карману только гигантским компаниям-производителям. Но им, по вполне понятным причинам, неинтересно проводить глубокие исследования, мало ли что можно выявить. Главное для них, чтобы не было прямых негативных эффектов. А что касается возможных отдаленных последствий, то надежных методик их определения вообще не существует.
Одним из первых ученых, забивших тревогу о потенциальной опасности генетически модифицированных продуктов, был британский ученый, профессор Арпад Пуштай. Он назвал их “пищей для зомби”. Такие выводы позволили сделать результаты опытов на крысах, которых кормили генетически модифицированной пищей. У животных возник целый набор серьезных изменений желудочно-кишечного тракта, печени, зоба, селезенки. Но самое зловещее — уменьшение объема мозга.
Сначала власти Великобритании не придали должного значения предупреждениям ученого. Однако позже аналогичный эксперимент был проведен в Абердинской медицинской школе. Крыс кормили модифицированным картофелем, и уже спустя несколько дней у них обнаружилось увеличение стенок желудка и его деформация. После этого министр сельского хозяйства Великобритании поставил вопрос о запрещении продажи ГМ-продуктов без всестороннего исследования и специального разрешения.
В нашей стране основным продуктом питания для многих жителей является картофель. Но может ли картофель стать токсичным? Может. Картофель производит натуральный яд — соланин. К счастью, этот токсин находится в сильной концентрации только в цветках и листьях картофеля. В генетически измененном картофеле контроль над концентрацией соланина в специфических тканях был нарушен путем формирования новой генетической последовательности (эффект расположения генов). Таким образом, стало возможным, чтобы данный токсин формировался в большой концентрации уже и в клубнях. Продолжительное употребление такого картофеля может сильно и надолго подорвать здоровье.
Между США и Евросоюзом развернулась настоящая торговая войны — именно по экспорту-импорту генетических продуктов. Еще в 1999 году десять стран-членов ЕС запретили импорт генного зерна, мяса и изделий из такого сырья, большинство других стран-участников Евросоюза предписали обязательную маркировку генного продукта. Вашингтон, наоборот, вводит ограничения на импорт мяса из ЕС.
На фоне торговых и финансовых противоречий между Западной Европой и США генные технологии стали, безусловно, весомым аргументом. Однако долговременные последствия употребления таких продуктов куда серьезнее торговых разногласий. Большинство стран ЕС призвало продолжить детальное изучение генной технологии, ее влияния на человека.
Тем временем экспорт и импорт генопродуктов увеличивается. По оценкам Минсельхоза США, Комиссии евросообществ, ВОЗ, к 2007–2010 годам доля генного продовольствия в общем объеме мировой сельхозторговли достигнет 55–60 процентов в основном за счет резкого увеличения его экспорта из США, Канады, некоторых стран ЕС и Южной Америки. В Северной Америке ныне используют не менее 100 видов генетического сырья для производства продтоваров, в том числе и на экспорт.
Особенную активность проявляет американская фирма “Монсанто”. Ее долговременная стратегия по завоеванию мирового рынка генетическими продуктами поистине дьявольская. Приведу выдержки из доклада американского Фонда исследований окружающей среды (Аннаполис, штат Мэриленд): “Уже десять с лишним лет “Монсанто” делает все, чтобы завладеть мировым рынком семян кукурузы, сои и картофеля. Критики называют ее план дьявольским, а в ответ слышат, что это — дьявольски прибыльный бизнес. За последние годы фирма затратила свыше восьми миллиардов долларов на приобретение других производителей семян — в частности, компании “Пионер”, специализирующейся на генетических семенах: патент на них принадлежит “Монсанто”. А так как они запатентованы, фермер не вправе использовать выращенный урожай на семена — он вынужден постоянно обращаться за новыми семенами к “Монсанто”, ставшей транснациональной компанией. В результате на рынке появляется все больше непроверенных генетических продуктов…”
