Это — ядро всей системы. Оно сплачивается необходимостью борьбы. Вот слова Локка: “Главная и основная цель, ради которой люди объединяются в республики и подчиняются правительствам — сохранение их собственности”. Таким образом, гражданское общество основано на конфронтации с неимущими. Внутри себя “республика собственников” демократичная и правовая, но под этим правом — террор Французской революции, который был предписан философами Просвещения и Кантом как совершенно необходимое и даже моральное явление. Большая кровь есть основа “социального контракта” гражданского общества. Читаем в фундаментальной многотомной “Истории идеологии”, по которой учатся в западных университетах: “Гражданские войны и революции присущи либерализму так же, как наемный труд и зарплата — собственности и капиталу. Демократическое государство — исчерпывающая формула для народа собственников, постоянно охваченного страхом перед экспроприацией. Те, кто не имеет ничего, кроме себя самих, как говорил Локк, не имеют представительства в демократии. Поэтому гражданская война является условием существования либеральной демократии”.

Это — война классов, война “ядра” против первой оболочки, которую представляют пролетарии Запада (война “Цивилизация против Природы”). Лютер и Кальвин, религиозно обосновав освобождение человека от всех общинных связей (возникновение свободного индивидуума), произвели революцию в идее государства, обосновали возникновение государства, в котором представителями высшей силы оказываются богатые. Здесь уже не монарх есть представитель Бога, а класс богатых. Читаем у Лютера: “Наш Господь Бог очень высок, поэтому он нуждается в этих палачах и слугах — богатых и высокого происхождения, поэтому он желает, чтобы они имели богатства и почести в изобилии и всем внушали страх”. Богатые стали носителями власти, направленной против бедных (следовательно, бедные — “плохие”). Государство перестало быть “отцом”, а народ перестал быть “семьей”.

Общество стало ареной классовой войны. А за морями от Запада жили люди, не признающие частную собственность. Согласно теории гражданского общества, эти люди находились в состоянии дикости. Западная философия создала образ дикаря, которого надо было завоевать, а то и уничтожить ради его же собственной пользы. Теория гражданского общества и классическая политэкономия (либерализм) соответствовали той фазе развития капитализма, когда “первый мир” был разделен на нации-государства. Сегодня на смену региональным геополитическим представлениям пришли глобальные, которые потребовали пересмотра мышления. Возникла идеология (а, шире, целое культурное течение) — неолиберализм. В этой новой идеологии теория гражданского общества и политэкономия приложены к миру в целом. “Ядром” становится “первый мир”, а главный его конфликт, его постоянная гражданская война, разыгрывается уже не с первой оболочкой (свои пролетарии приручены), а с теми, кто находится в состоянии “дикости” (это приводит к конфликту Север — Юг).

В этой ситуации возникает вопрос: как защитит себя “золотой миллиард”?

Представленные американским ученым Д. Пиментелою расчеты (1987), показывают, что “относительно высокие стандарты жизни могут быть обеспечены для всех живущих на Земле, лишь если ее население составляет примерно один миллиард”. Он и будет включать в себя победивших в войне за установление нового мирового порядка, который и есть “золотой миллиард”. Что же будет с теми, кто в него не будет принят? Аттали описал их судьбу, представив ее как бы результатом действия стихийных сил, что в корне противоречит всем глобалистским моделям, в которых предполагается реализация генерального плана, как целенаправленные действия некоей “диктатуры элиты”.

Надо изучать и слова, и дела. Выше приведены “слова”, отвергающие национальный суверенитет над ресурсами, которые объявляются “общечеловеческой” собственностью — владением сильных. А вот слова, в принципе предполагающие лишение “слабых” народов права на воспроизводство. А. Печчеи сказал: “Право давать жизнь нельзя безоговорочно отождествлять с правом деторождения, оно должно регулироваться, исходя из общечеловеческих интересов”[30]. Философское утверждение огромной важности. К области “слов”, то есть культурной обработке людей, относится поднявшаяся в 80-е годы волна евроцентризма — в глубине своей расистской идеологии, согласно которой есть лишь одна цивилизация (западная), а все другие просто от нее отстали. Идеи евроцентризма воплощались в самые разные формы — от высокой философии (фон Хайек) до самого вульгарного расизма фильмов Копполы и телевизионных репортажей. Интенсивная идеологическая обработка шла во время операции “Возвращение надежды” в Сомали. Телевидение неявно внушало оттуда западному обывателю мысль, что африканцы хоть и напоминают людей, но это низший, беспомощный подвид. Телевидение регулярно показывало сомалийских детей с разрушенным нехваткой белка организмом, умирающих прямо перед камерой от голода. Рядом, как стандарт настоящего человека, показывался розовощекий морской пехотинец или очаровательная девушка из ООН. Приучая зрителей к образу умирающих африканцев, телевидение вовсе не делало белого человека солидарным. Напротив, в подсознании (что важнее дешевых слов) происходит утверждение расистского представления об африканцах как низшем подвиде. Надо заботиться о них (как о птицах, попавших в нефтяное пятно), посылать им немного сухого молока. Но думать об этике? По отношению к этим тощим детям, которые глупо улыбаются перед тем как умереть? Сама постановка вопроса приводит среднего интеллигента в недоумение.

Важной культурной программой, готовящей среднего обывателя к новым технологиям контроля над “бедными”, был показ войны в Персидском заливе — и даже не столько войны, сколько акцентирование внимания на эмбарго торговли с Ираком. При этом пресса скрупулезно докладывала о страданиях населения, о детской смертности из-за нехватки питания и лекарств, публиковались страшные снимки штабелей мертвых младенцев, уложенных в коробки от обуви. Это был эксперимент с целью выяснения: принимает ли человек Запада такое обращение с бросившим вызов народом “иного мира”? Ведь эмбарго означало, что Запад присвоил себе право брать в массовые заложники мирных жителей и уничтожать их с целью оказать давление на противника. Типичное военное преступление. Эксперимент показал, что подавляющее большинство представителей среднего класса Запада согласно на преступную политику в отношении “дикарей”. Этому имеется множество и других, более мелких подтверждений.

В культуру Запада целенаправленно внедряется двойная мораль: человечество демонстративно разделяется на два подвида — избранных и подчиненных. Это также принято обыденным сознанием: обыватель искренне возмущается репрессиями Багдада против курдов своей страны, но совершенно равнодушен к интервенции в Ирак большой армии союзника по НАТО, которая совершает карательный рейд против курдов. Можно считать, что на данный момент западное общество психологически и идеологически подготовлено к любым, самым разрушительным действиям против “возмущенных голодных орд”, которые вздумают как-то угрожать благоденствию “золотого миллиарда”.

Кризис в цивилизованном мире может быть преодолен двумя способами.

Первый из них предполагает “перерастание” индустриализма мира с его хищническим отношением к природе и человеку, с бесконечным и бессмысленным наращиванием потребления в “ядре” и переходу к “нерыночному” постиндустриализму. При этом восстанавливается человеческая солидарность, которая соединится с экологичными и экономными формами хозяйствования и потребления, с самой современной наукой и этикой.

Второй способ предполагает полное подчинение всей Земли как источника ресурсов “первому миру”. Разделение человечества на два подвида, находящихся в смертельной горячехолодной войне. Победители составят “золотой миллиард”, который будет представлять собой особую интернациональную расу, обладающую совершенно иной моралью и иными правами, нежели “побежденные”. Воспроизводство населения “побежденных” будет регулироваться, исходя из “общечеловеческих интересов” (реально же оно будет быстро сокращаться). Контроль за поведением оставленных для жизни “побежденных” будет осуществляться самыми жесткими средствами, находящимися “по ту сторону добра и зла”.