“С этого времени я был взят под наблюдение разведывательных служб, однако не особенно интенсивно, — продолжал рассказывать Рабинович. — Большей угрозой для себя я считал то, что мое имя вдруг везде всплыло. Это в свою очередь привело к тому, что Рональд Лаудер начал дрожать за свою компанию СМЕ. В интервью компания СМЕ сообщила, что о моем тюремном заключении ничего ранее не было известно, а только лишь о хороших связях с правительством. И Лаудер сам заявил, что он не имел никакого влияния на приобретение телеканала. “Я не имел никакого отношения к тому, что Вадим Рабинович был избран в Украине в качестве партнера”.
Руководитель СМЕ далее утверждал: “Мы получили в посольстве США в Украине информацию о Рабиновиче, однако ничего негативного там не услышали”. Таким образом, мы опять видим многочисленные противоречивые высказывания.
“В связи с этими событиями мои отношения с компанией СМЕ естественно стали проблематичными. Позицию Лаудера я воспринять не мог, потому что проблемы у меня возникли только лишь из-за моего вхождения в фирму Нордекс. “Ты должен нас понять, ты был занят в фирме Нордекс. И это плохо”, — говорили они мне. При этом они поддерживали контакты в основном с господином Фуксманном. Борис Фуксманн был же вице-президентом Нордекса и имел большее влияние, чем я. Вы думаете, это им помешало? У Фуксманна есть своя история. Вспомним о Тайванчике”.
Что точно знает о нем Вадим Рабинович?
“По этому поводу я скажу не более чем следующее: Я никогда не встречал Тайванчика. Другие источники в Украине утверждают, что этот Тайванчик выступил в защиту Фуксманна, когда у того могли возникнуть проблемы в алкогольном бизнесе. Так как он перешел дорогу чеченцам, которые до того времени доминировали в этом виде предпринимательства. Они хотели иметь свою долю в бизнесе. Проблемы, кажется, были разрешены. Сам Борис Фуксманн не спорит с украинскими журналистами о том, что он знал этого Тайванчика. По его словам это была случайная встреча. О партнерских отношениях не может быть и речи”. Так как Рабинович больше ничего не мог или не хотел рассказать о Тайванчике, я порылся в своих старых папках. И надо же, именно в 1993 году Тайванчик выплывает в полицейских сводках.
В 1989 году прибыв из Москвы, он поселился в Кельне. Несмотря на то, что он не последовал нормальному трудоустройству, он смог позволить себе снять роскошную квартиру. “Ах, что же вы хотите”, — отвечал он сотрудникам федеральной криминальной полиции (ФКП), которые однажды его посетили. — “Я финансирую свою жизнь на пожертвования земляков”.
Он упоминается в одном из отчетов ФКП от 1993 года, где говорится о “восточноевропейской организованной преступности”, кстати, единственном и подробном последнем отчете об уголовных преступниках из бывшего СССР, которые осуществляли активную деятельность в Германии. В глазах ФКП Тайванчик прослыл как “организатор контактов и мест явок для преступных земляков, располагающий прекрасными связями с политиками, предпринимателями и преступными группировками в бывшем СССР”.
А в одном из докладов ФКП от 25 мая 1995 г. читаем сформулированное подобным же образом подозрение: “Тайванчик является в Кельне мощным преступным авторитетом. Там он поддерживает контакты с другими преступными руководителями и российскими уголовниками, которые вновь прибыли в Германию. В апреле 1993 года он покинул Кельн и переехал в Париж, где купил апартаменты. Предполагается, что он покинул Германию потому, что криминальная полиция Кельна начала добывать о нем сведения. В августе 1993 г. ему было отказано выдавать визы для въезда в США, когда он получил приглашение от американского предпринимателя российского происхождения. Существуют связи с западной группой советских войск и российским министром обороны”. Наверняка не случайно Тайванчик общался с крестным отцом Будапешта Семеном Могилевичем, а также с предполагаемым крестным отцом солнцевской группировки — Сергеем Анатольевичем Михайловым.
Между тем, еще я узнаю, что французская полиция полагает, будто нашла еще некоторые сведения о нем: “В соответствии с разведданными, господин Тайванчик является главой банды российских преступников, которая орудует на немецкой земле. Он известен как специалист по похищению людей, вымогательству денег у проживающих за рубежом российских бизнесменов”. В одном из полицейских донесений Швейцарии можно прочитать: “Тайванчик известен как главарь преступной организации и имеет контакты с боссами российской организованной преступности. Он имеет связи с туристическим бюро в небольшом идиллическом местечке Villars-sur-Jllon, которое организует поездки криминальным авторитетам”.
А в газетном архиве я наткнулся на статью французской ежедневной газеты “Le Monde” от 12 октября 1999 г. Журналист Эрих Инциан цитирует высказывание французских властей: “Он является исторической фигурой мафии, который делает свои прибыли за счет того, что играет важную роль в качестве посредника”.
Сегодня, кстати, Тайванчик — президент одной фирмы, осуществляющей импортно-экспортные сделки, которая самым порядочным образом экспортирует мясо и петушков на Восток. Следовательно, он стал добропорядочным гражданином.
“Однако позвольте нам перейти снова на служебную тему, связанную со студией “1+1”. Предпринимательская схема была выстроена неплохо, с созданием многих дочерних предприятий. Вы должны себе представить это таким образом: холдинг СМЕ ГмбХ Украина с центром в Австрии имеет по 50 процентов в холдинге Украина, Нидерланды и в киностудии Иннова-фильм в Дюссельдорфе. Через интермедиа в Украине, где Иннова имела 100 процентов, было 30-процентное долевое участие в студии “1+1” в Киеве. Я был в Украине, имея долю на студии “1+1”. Кроме того, были созданы горизонтальные связи между студией Иннова-фильм в Германии и международной компанией средств массовой информации на Бермудских островах. Фирма участвовала также в международной телекомпании ГмбХ в г. Белиз.
Таким образом, это была хорошая конструкция, с точки зрения именно перевода прибыли и экономии налогов. Вы должны исходить из того, что наиболее важные финансовые инициативы по отношению к студии “1+1” предпринимались из Германии. И именно через моего бывшего друга и партнера по бизнесу Бориса Фуксманна. Однако его методы предпринимательства с определенного времени мне больше не нравились. Поэтому я написал в адрес правления СМЕ в Лондон письмо, в котором объяснил, что я против того, как осуществляется бизнес. Я был не согласен, например, с высокими окладами, предложенными Борисом Фуксманном, которые составляли 200 000 долларов в месяц. Мне это тоже было предложено. Но я отклонил предложение. 200 000 долларов в месяц, — это невозможно себе представить. Я с удовольствием покажу Вам соответствующие письма. И я Вам покажу сейчас все документы, которые имею. Среди них — финансовые отчеты и кредитные карточки. Фуксманн получил такую карточку. Я никогда не видел ее, хотя и был партнером по компании. Он всегда снимал номера люкс, питался в самых лучших ресторанах. Вот, посмотрите: ресторан, ресторан, ресторан, — это сумасшествие. Это же ведь американское акционерное общество. И здесь деньги акционеров выбрасываются на ветер. Предположительно, что он покрывал эти расходы за счет налогов в Германии.
В 1998 году началась моя война против Фуксманна и Роднянского. Они нашли несколько послов западных стран в Киеве и рассказали им, что хотят вывести меня из фирмы, потому что я принадлежу к мафии. В контексте бесед всегда подчеркивалось, что я человек, у которого имеются хорошие политические связи, сначала с президентом Кравчуком и с новым президентом Кучмой. В итоге этой длительной войны, в конечном счете, я принял решение продать свою долю акций. Моя доля в студии “1+1” составляла 25 процентов, и я продал ее за 2,5 млн долларов. Фуксманн имел лишь 10 процентов, которые, насколько мне известно, он продал за 5 млн долларов. В общей сложности из бизнеса, связанного со студией “1+1”, он мог получить 10 млн долларов. Платил ли он за это налоги в Германии, я не знаю. Это не моя проблема. Должен ли он вообще за эти доходы платить налоги в Германии? В конце 1998 года мое сотрудничество со студией “1+1” было завершено. Все-таки я заработал достаточно денег. В любом случае это был хороший бизнес”.
